1030. В течение 19 сентября части Красной Армии продолжали теснить польские войска и после двухчасового боя (выделено мной. – Л.П.) заняли Вильно1031. 25 сентября продолжались операции по очищению Западной Украины и Западной Белоруссии от польских войск1032. 26 сентября при ликвидации сопротивления (выделено мной. – Л.П.) остатков польских войск в Западной Белоруссии и Западной Украине части Красной Армии разоружили и взяли в плен между Брест-Литовском и Влодава в 30 железнодорожных эшелонах до 25 тыс. человек1033. 28 сентября операции по ликвидации польских частей в Западной Польше продолжались. Части Красной Армии взяли в плен пять кавалерийских полков и 15 орудий и ликвидировали отдельные группы польских частей1034.
22 сентября «Правда» писала: «Каждый боец проникнут сознанием великой освободительной задачи, которую он призван разрешить, и поэтому на фронте можно часто наблюдать такие явления, когда взвод красноармейцев или даже отделение с именем Сталина на устах бросается в атаку на роту или батальон польских войск и заставляет их сдаться». Газета рассказала о таком случае: «В одном перелеске засела группа польских офицеров, которые открыли огонь по нашей обозной колонне. Ответным огнем не удалось сразу заставить поляков замолчать, так как они хорошо замаскировались в лесу. Тогда от состава колонии отделился один красноармеец. Взяв винтовку и две гранаты, он подкрался к группе польских офицеров и уничтожил их гранатой, а одного офицера заколол штыком».
23 сентября «Известия» напечатали рассказ лейтенантов Гурова и Устимова: «Подразделения вошли в местечко. В здании железнодорожной станции засела группа польских офицеров с пулеметом. Они окрыли огонь. Продвигаться дальше стало невозможно. Каменные стены служили им хорошей защитой. Уничтожить огневые точки ни ружейным, ни пулеметным огнем не удавалось. Капитан-орденоносец тов. Миклей посмотрел в бинокль:
– Сейчас, – сказал он, – покажем гадам силу нашей артиллерии. Он приказал батарее подавить огневые точки противника. Снаряды пробивали стены вокзала. Больше пулеметы поляков не строчили. Вокзал был взят».
Защитники Гродно упорно сопротивлялись, и отбили несколько танковых атак Красной Армии1035. Участвовавший в штурме Гродно майор К. Введенский рассказывал, что отдельные очаги сопротивления долго не удавалось взять, враг был уничтожен лишь совместной атакой пехоты и танков. В уличном бою противник вел ожесточенный прежде всего по командирам. Гродненский бой позволяет судить о меткости огня наших стрелков: большинство попаданий было в голову1036.
Польская Новогрудская бригада под командованием генерала Владислава Андерса, которая вела упорные бои с вермахтом, 26 сентября была внезапно атакована с тыла Красной Армией1037. Андерс попал в плен, сидел на Лубянке, чудом избежал расстрела. После того, как 30 сентября 1941 года Сталин признал недействительным захват польских земель и восстановил дипломатические отношения с Польшей1038, Андерс возглавил армию, сформированную на советской территории из уцелевших польских военнослужащих, захваченных в плен Красной Армией. В боях против вермахта в России армия Андерса участия не принимала из-за «ненадежности», и в 1942 г. была выведена в Иран.
Лишь 3 октября прекратила сопротивление Красной Армии польская группировка под командованием полковника Тадеуша Калина-Зеленевского1039. В плен попало более 11 тыс. поляков. В сводке Генштаба Красной Армии говорилось, что с 17 по 21 сентября в плен было захвачено 120 тыс. человек1040. Последняя сводка Генерального штаба РККА была опубликована 29 сентября1041.
Однако само понятие «плен» означает «ограничение свободы человека, принявшего участие в военных действиях». Если военных действий между вооруженными силами Польши и Советского Союза не было, откуда взялись польские пленные? Откуда появились убитые солдаты и офицеры Красной Армии: за время «освободительного похода» только по официальным советским данным было убито 737 и ранено 1 862 военнослужащих1042. Однако белорусский историк М. П. Костюк уверен, что эти цифры занижены: до конца сентября 1939 года потери только Белорусского фронта составили около тысячи убитыми и более 2 000 раненными1043.
В целом же за 12 дней боевых действий в Польше Красная Армия продвинулась на 250–350 км на запад, заняла территорию общей площадью в 196 тыс. км² (больше половины территории Польши) с населением около 13 млн. человек.
27 сентября, в день падения Варшавы, второй раз за последние два месяца для ведения переговоров в Москву прибыл Риббентроп. Его первая беседа со Сталиным и Молотовым продолжалась три часа. В ходе переговоров 27–29 сентября Сталин вразумлял Риббентропа, что раздел Польши по Висле может стать причиной возможных «трений между СССР и Германией», поскольку если бы Германия создала протекторат, а СССР был бы «вынужден образовать автономную польскую социалистическую советскую республику» (Выделено мной. – Л.П.), то это, по мнению Сталина, могло бы дать полякам повод для постановки вопроса о «воссоединении». В результате стороны договорились о разграничении сфер интересов не по Висле, а по Бугу.
Еще 20 сентября Молотов предложил Шуленбургу обсудить «судьбу польского государства», а затем 25 сентября поставил вопрос об изменении границы сфер интересов с целью «обмена» части Восточной Польши на Литву1044. В ходе «родственного обмена» Сталин добился включения Литвы в сферу советских интересов, на что, несколько раз консультируясь с Гитлером по телефону, был вынужден согласиться Риббентроп, хотя к тому времени в Берлине уже прорабатывался вопрос о переходе Литвы под немецкое «покровительство». В итоге Германии достался лишь «маленький кусочек Литвы», который СССР затем согласно протоколу от 10 января 1941 года «выкупил» за 31,5 млн. марок1045, однако денег так и не заплатил.
Риббентроп похвалялся успехами германского оружия, выражал уверенность в победе, потешался над англичанами и французами, которые только болтают языками, а серьезно воевать боятся, и старался выведать планы Кремля в Прибалтике. Сталин рассказал Риббентропу о своих намерениях заключить с Латвией, Литвой и Эстонией договоры о взаимопомощи, предусматривающие ввод на их территории советских войск, и «временно» оставить этим прибалтийским странам независимость, но дал понять, что в дальнейшем не исключает возможности «вхождения» этих трех республик в состав СССР. Риббентроп на это заявление никак не реагировал1046.
Сталина обрадовал тот факт, что Германия сейчас не нуждается в чужой помощи и, возможно, в будущем в чужой помощи нуждаться не будет. Однако он пообещал, что если вдруг Германия попадет в тяжелое положение, то СССР непременно придет ей на помощь и не допустит, чтобы Германию задушили. Советский Союз нуждается в сильной Германии и не допустит, чтобы ее повергли на землю.
Риббентроп умолял Сталина и Молотова пойти навстречу бедной нефтью и лесом Германии и уступить месторождения нефти в районе Дрогобыча и Болеслава и лесные районы Августова. Сталин сказал, что эти районы СССР оставит себе, как и было предусмотрено протоколом от 23 августа, (выделено мной. – Л.П.), а немцы смогут покупать у Советского Союза нефть и лес в обмен на трубы и каменный уголь1047.
28 сентября, в Москве Молотов и Риббентроп подписали Германо-советский Договор о дружбе и границе между СССР и Германией (именно так – и германо-советский, и между СССР и Германией):
Правительство СССР и Германское Правительство после распада бывшего Польского государства рассматривают исключительно как свою задачу восстановить мир и порядок на этой территории и обеспечить народам, живущим там, мирное существование, соответствующее их национальным особенностям. С этой целью они пришли к соглашению в следующем:
Ст. I. Правительство СССР и Германское Правительство устанавливают в качестве границы между обоюдными государственными интересами на территории бывшего Польского государства линию, которая нанесена на прилагаемую при сем карту и более подробно будет описана в дополнительном протоколе.
Ст. II. Обе стороны признают установленную в статье I границу обоюдных государственных интересов окончательной и устранят всякое вмешательство третьих держав в это решение.
Ст. III. Необходимое государственное переустройство на территории западнее указанной в статье I линии производит Германское Правительство, на территории восточнее этой линии – Правительство СССР.
Ст. IV. Правительства СССР и Германии рассматривают вышеприведенное переустройство как надежный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами.
Ст. V. Этот договор подлежит ратификации. Обмен ратификационными грамотами должен произойти возможно скорее в Берлине. Договор вступает в силу с момента его подписания