Однако Швейцария, граждане – солдаты которой спят с винтовками и все приписаны к своим постам, может взорвать туннели и тем или иным способом в последний момент разрушить этот план. Даже в случае, если германо-итальянские армии будут быстро сконцентрированы около Золотурна и Лозанны, им придется пройти во Францию через проходы в Юрских горах. Однако эти проходы вряд ли благоприятны для быстрого концентрированного нападения мотомеханизированных частей. Как бы там ни было, но именно здесь находится наиболее вероятный плацдарм для совместного германо-итальянского наступления. В этом наступлении примут участие, минимум 5 германских и 2 итальянских бронетанковых дивизий, насчитывающих, не менее 3,5 тыс. танков в сопровождении моторизованной артиллерии и пехоты. Но после мировой войны изобретено много средств защиты от танков, и 3 тыс. германо-итальянских танков будут выведены из строя в проходах Юрских гор и в отрогах Вогезов или перед каналами Фландрии, точно так, как это было с тремя тысячами англо-французских танков в 1916–1917–1918 годах. Значит, темпы наступления замедлятся, большие первоначальные запасы снаряжения будут растрачены, все надежды на быструю победу исчезнут, и, в конце концов, военные действия сведутся к позиционной войне с окопами и пулеметами на суше и блокадой на море.
В такой войне на истощение страны «оси» окажутся в очень плохом положении. Силы Германии и Италии будут быстро подорваны огромной стоимостью наступления. Италия долго не выдержит. Уже в мирное время она до предела напрягает все свои силы, чтобы считаться великой державой. Не имея своего железа, нефти и угля, по уровню промышленности примерно соответствуя Чехословакии до Мюнхена, Италия имеет мало фактических сил для современной войны. Значительная часть ее военных материалов и военной энергии уже израсходована. Отрезанная англо-французской морской блокадой от своих источников снабжения, на 80 % поступающего через Средиземное море, она будет полностью зависеть от Германии.
С Германией дело обстоит иначе. Вряд ли кто склонен недооценивать ее военную мощь после того, что она показала в 1914–1918 годах. Пожалуй, мир более склонен переоценивать ее.
Автор статьи сравнил нынешнюю Германию с Германией, начавшей войну в 1914 году. Та Германия имела вышколенную армию, создававшуюся десятки лет. Каждый здоровый мужчина в стране был тренированный солдат. Кадры офицеров армии были укомплектованы сверху донизу. Это позволяло выставить сто первоклассных дивизий, а затем быстро довести количество дивизий до двухсот. Германия имела заранее разработанный стратегический план войны на западном и восточном фронтах и великолепную железнодорожную систему. Наряду с этими огромными сухопутными силами, Германия имела также весьма крупный военно-морской флот для зашиты своих берегов, для нападении на вражеские торговые суда и для создания реальной угрозы военно-морским силам, которые Англия могла бы держать в Северном море. Эта военная машина и ее снабжение опирались к началу войны на цветущую экономику, на большие запасы сырья, выплавляя стали (вместе с Австро-Венгрией), больше, чем Франция, Англия и Россия вместе взятые. Германия располагала собственной рудой, имела цветущую внешнюю торговлю, крупные капиталовложения и массу горячих сторонников в нейтральных странах и 1 млрд. долларов золота в военной казне. Население в целом встретило тогда войну с энтузиазмом, будучи уверено в быстрой победе.
Гитлеровская Германия своей свирепостью производит еще более устрашающее впечатление, чем кайзеровская, но так, что на первый взгляд не видно, насколько она в действительности слабее в военном отношении. В армии наблюдается недостаток офицеров всех рангов, особенно, майоров, подполковников и полковников. Лейтенанты и капитаны произведены из капралов и сержантов послевоенного профессионального рейхсвера. Масса резервистов имеет только 6-недельную подготовку. 17 контингентов в возрасте от 24 до 41 года, большей частью – необученные.
По подсчетам германских властей, в связи с более высокими требованиями, которые современная война предъявляет промышленности, Германия может мобилизовать только около 6 млн. человек, вместо 10 млн. в прошлую войну. Вместо грозного флота дредноутов1121 императорской Германии, фашистская Германия имеет только два линкора водоизмещением по 20 тыс. тонн – «Шарнгорст» и «Гнейзенау». Линкоры «Бисмарк» и «Фон Тирпиц» водоизмещением 35 тыс. тонн, которые были спущены на воду этой весной, будут закончены не ранее начала будущего года.
Но в длительной войне экономическая мощь, моральное состояние и устойчивость внутреннего фронта, куда важнее, чем люди и корабли. Экономическое положение и настроение населения в Германии сейчас больше напоминают 1917-й, чем 1914 год. Люди и машины работают военными темпами в течение ряда лет, первые – без отдыха, вторые – без замены. Государственные железные дороги были вынуждены сократить объем своей работы. В последнем ежегодном отчете германских железных дорог говорится, что, не менее 10 % всего подвижного состава требует немедленной замены. «Франкфуртер цайтунг» считает, что при нынешнем состоянии германской промышленности для осуществления необходимой замены потребуется вся годовая продукция германской машиностроительной промышленности. Производительность труда во всей стране сократилась. Снабжение рабочей силой также является острой проблемой в Германии.
Положение на германском сырьевом рынке, особенно сейчас, напоминает 1917 год. Хороших материалов не хватает уже давно. Изобретены всякие заменители, но применение их также имеет свои пределы, не из-за стоимости производства, которую фашисты игнорируют, а потому, что требуется импортное сырье для постройки предприятий и рабочих для обслуживания таких предприятий.
Может ли Германия, стоящая перед лицом огромной индустриальной и людской мощи Франции, Англии, английских доминионов, России, а возможно, и США, позволить себе отвлечь 0,5 млн. людей – 15 армейских корпусов, – которые нужны будут только для производства заменителей бензина и нефти, необходимых ей для ведения большой войны?
В некоторых кругах полагали, что германский прорыв в Дунайский бассейн после Мюнхена обеспечил ей неуязвимость при блокаде в будущей войне. Однако, ряда важных материалов, таких, как никель, каучук, хлопок и шерсть в Дунайском бассейне нет, а 100 млн. человек, живущих между границами стран оси и СССР, не хотят стать добровольными рабами рейха. (В Дунайском бассейне не было также асбеста, марганца, хрома. – Л.П.).
Лишь разместив свои гарнизоны на Дунае, Германия сможет обеспечить себе в военное время снабжение продовольствием, нефтью, бокситами и необходимым количеством другого сырья, которым дунайские страны не располагают. Однако такой метод на Украине в 1918 году никоим образом не компенсировал отвлечения 0,5 млн. германских войск. Еще более плачевные результаты такой метод принес в Румынии, где румыны взрывали нефтяные промыслы, прежде чем передать их немцам. Если Германия не хочет пойти на риск повторения этих явлений, то она должна прибрать к рукам румынские нефтяные промыслы до того, как начнется война. Но и в этом случае вся продукция румынской нефтяной промышленности сможет покрыть всего лишь 1/3 военных потребностей Германии. Германская военная промышленность сейчас фактически базируется на шведской руде, которой покрывается почти 1/2 потребления. Во время мировой войны Швеция продавала Германии руду и другие предметы снабжения до тех пор, пока Германия имела золото или товары для расплаты. Когда же дело свелось только к обещаниям, снабжение из Швеции быстро прекратилось.
Обещания – это все, что Германия может дать сейчас. Ее финансовое положение так же, как и внутреннее, напоминает 1917 год. За исключением маленького секретного золотого запаса, Германия уже израсходовала все свое золото, ликвидировала свои иностранные вложения, ограбила евреев, опустошила сберкассы, страховые компании, кассы страхования от безработицы и пенсионные фонды, значительно исчерпала возможности долгосрочных и краткосрочных кредитов и живет теперь на будущие налоговые поступления. У Германии не будет ни золота, ни товаров для оплаты шведской руды или импорта из каких-либо других нейтральных стран, если только вообще будут нейтральные страны в этот раз.
Если начнется война, фашистов будет более всего беспокоить не техника и не снабжение, а настроение населения. Недаром режим пользуется широко известной системой тайной полиции, концлагерей. Германский народ уже не тот, что в 1914 году. Миллионы людей в Германии ненавидят фашистский режим. Нынешнее население Германии нельзя повести на любую войну, в особенности на войну, которая ведется не ради абсолютной самозащиты. Может ли Гитлер быть настолько не осведомлен об этих настроениях своего народа, делающих опасной для него любую войну, которую германский народ сочтет не навязанной? Учитывая это настроение населения, положение с сырьем, слабость и ненадежность союзников и наличие множества врагов, можно определенно сказать, что единственное, чего Гитлер не может сделать, это – начать войну1122. Он бы и не начал, если бы мудрый вождь всех народов из Кремля не подсказал, не пообещал невмешательства и не посулил поставок стратегических материалов.
Когда в Москве уже шли переговоры военных миссий СССР, Англии и Франции, «Правда» перепечатала статью «Миф о военной мощи Германии», которую Гарильд Ласки – известный английский учёный-политолог и политический теоретик левых взглядов, экономист, профессор Лондонской школы экономики, опубликовал в газете «Дейли геральд». Статья представляла собой пространную и подробную рецензию на вышедшую недавно в свет, основанную на фактах и цифрах из германских документов книгу венгерского ученого доктора Лайоша «Военные шансы Германии». В книге приводились высказывания самых разных представителей германского населения: солдат и офицеров, служащих, видных фашистов, промышленников, высказывания генералов вермахта, цитаты из германского военно-экономического ежегодника и т. д.