Завершила процесс расширения границ СССР аннексия у Румынии Бессарабии и Северной Буковины, которая в Секретном протоколе к пакту Молотова-Риббентропа вообще не упоминалась, то есть, захватив эту область союзника Германии, Сталин нарушил договоренности с Гитлером. Присоединение этих территорий дало 65,2 тыс. км² и около 2 млн. населения.
Румыния была одной из самых отсталых и бедных стран Европы, а Бессарабия и Северная Буковина были едва ли не самыми бедными областями Румынии, а значит, и жители там было соответствующие – 87 % населения этих территорий проживало в сельской местности.
В довершение ко всему, немцам было позволено из стран Прибалтики выехать в Германию, а немцам и румынам из Бессарабии и Северной Буковины – в Румынию. На «историческую родину» уехало наиболее грамотное и мобильное население, а, значит, Советскому Союзу достались люди, в большинстве своем мало пригодные для работы на заводах.
Угольных шахт, залежей полезных ископаемых, крупных предприятий и электростанций, в Прибалтике, Бессарабии и Северной Буковине не было, так же как не было их в Восточной Польше. В 1940 году все присоединенные территории вместе взятые вырабатывали 1 % от общесоюзного производства электроэнергии, собрали чуть больше 3 % общесоюзного урожая зерна, 7,6 % овощей1209, 24 % картофеля, площадь посевных площадей составляла 9 %1210.
Вхождение в состав Советского Союза новых территорий привело к сокращению выпуска там некоторых видов продукции. В частности, в Латвии в сравнении с 1939 году выпуск цемента снизился на 20 %, кирпича – почти вдвое, гипса – в 2,2 раза, стекла – на 27 %, шерсти – на 31 %1211.
Таким образом, увеличение территории и населения Советского Союза не дало сколько-нибудь существенного прироста выпуска продукции, значимой для повышения обороноспособности страны.
Всего в 1939–1940 годах СССР увеличил площадь своей территории на 2,5 % и население на 20 млн. человек, или на 12 % тогдашнего населения Советского Союза – 170,5 млн. человек согласно переписи 1939 года.
Другой вопрос, что это было за население. Советские газеты того времени твердили, что польское правительство постоянно угнетало народы Восточной Польши, «ополячивало», не позволяло им учиться на родном языке, вводило запреты на поступление в высшие учебные заведения, да и самих ВУЗов, там было мало, и практически все они были во Львове – единственном крупном польском городе, доставшемся Советскому Союзу. В присоединенных областях Молдавии городское население составляло только 13 %, Белоруссии – 17 %, Украины – 22 %1212. Крупных промышленных предприятий на новых землях было мало, и образовательный уровень населения этому соответствовал.
В Прибалтике дело обстояло чуть лучше: в Литве в городах проживало 23 % населения страны, в Эстонии – 34 %, в Латвии – 36 %1213. Да и крупных, пусть и по масштабам этих маленьких государств, городов там было побольше, чем в Восточной Польше, больше было и промышленных предприятий, а, значит, грамотного населения.
В 1939–1940 годах в транспортную сеть СССР вошли новые железные и автомобильные дороги, реки, порты и пристани. С реками особых проблем не было, некоторые автодороги были даже лучше, чем в целом по стране. С железными дорогами было сложнее, потому что часть их необходимо было перешивать на советскую колею. Советский Союз почти невредимыми – бои в «зоне советских интересов» были все же не столь интенсивными, как Западной Польше – получил 6,7 тыс. км польских железных дорог, 1 435 км из которых были перешиты на западноевропейскую колею, и 5 624 паровоза различных серий. В Литве было 2 175 км железных дорог, из которых 1700 км было западноевропейской колеи, Латвии – 3 350 в большинстве союзной или узкой колеи, Эстонии – 1 466 км западноевропейской колеи1214. Такая чересполосица серьезно осложняла вовлечение новых территорий в хозяйственную деятельность Советского Союза, и до начала Великой Отечественной войны эту проблему решить не удалось.
В результате присоединения Советским Союзом Восточной Польши, Карельского перешейка, Прибалтики, Бессарабии и Северной Буковины рубеж, с которого Германия напала на СССР, был отодвинут на 300–500 километров. Но на то же расстояние от баз снабжения отодвинулись и рубежи обороны. Если на старой границе СССР имел превосходство над врагом по пропускной способности подводящих магистралей в 2,5 раза и многократное – по выгрузочным возможностям, то возле новой границы не было мало-мальски сносных выгрузочных устройств – танки и тяжелые орудия без специальных эстакад с платформы не снимешь1215.
Генеральный штаб, особенно после того, как в феврале 1941 года его возглавил Г.К. Жуков, настаивал на перешивке новых железных дорог на союзную колею, на их реконструкции и доведении пропускной, провозной и выгрузочной способности до того уровня, который был на железных дорогах в районе старой границы. Для этого требовалась гигантская сумма – 10 млрд. рублей, очень много дефицитных материалов, но не было ни денег, ни материалов, ни специалистов, ни времени. Решение о перешивке колеи было принято только в конце 1940 года. В новые западные области страны стали завозить рельсы, шпалы и другие материалы для устройства верхнего строения пути. (Вот немцы-то обрадовались: им достались и железнодорожные пути нужной колеи, идущие вглубь Советского Союза на 300–500 километров, и огромные запасы рельсов и шпал, которые очень пригодились им в будущем). Работы начались весной 1941 года, однако до начала войны сделать удалось очень мало1216.
Вернув себе Бессарабию, Советский Союз, во-первых, существенно приблизил свои рубежи к Плоешти – от границы до нефтяных полей было меньше двухсот километров по прямой, что сильно нервировало Гитлера, во-вторых, получил прямой выход к главной водной артерии Европы – Дунаю. Это имело не только торгово-экономическое, но и серьезное военно-стратегическое значение, что и было подтверждено созданием сразу после присоединения Бессарабии Дунайской речной военной флотилии.
Все эти мероприятия Сталина не имели никакого отношения к заявленной во всеуслышание политике «выигрывания времени для лучшей подготовки к отражению агрессии». Все было с точностью до наоборот. Полученная территория совершенно не была подготовлена к встрече агрессора, не имела укрепленных узлов обороны, тогда как на старой границе от Карельского перешейка до Черного моря была построена «Линия Сталина» – 21 укрепрайон различной мощности и глубины. Да, строить их начали в 20-х годах, к началу войны они устарели, но даже такие старые опорные пункты при грамотном использовании – это все-таки лучше, чем война в чистом поле. А на новой границе фортификационные сооружения построить не успели, поскольку у страны не было ни денег, ни материалов, ни инженерных кадров. Старые же оборонительные рубежи армия покинула, и вооружения с них сняли, т. к. их просто не хватало, и держать войска и оружие на таком отдалении от границы было неразумно.
Таким образом, осталась беззащитной и вновь приобретенная территория, и та, которая прикрывалась «Линией Сталина», а значит и глубина, на которую немцы прошли, существенно выросла: 23 июня 1941 года пал Вильнюс, 24 июня – Каунас, за 6 день войны враг преодолел 250 км и занял Минск, за 18 дней – 500 км и овладел Псковом, за 25 – 600 км и вошел в Смоленск. При этом вермахт понес куда меньшие потери, чем Красная Армия, которая в 1941 г. лишилась большинства танков и самолетов, а в плен попало почти 3 млн. человек.
29 июня была потеряна военно-морская база в Либаве, 1 июля – Вентспилс и Рига, 30 августа – Таллинн. Таким образом, уже к началу сентября Советский Союз лишился всех вновь приобретенных военно-морских портов на Балтийском море, и Краснознаменный Балтийский флот остался с тем, что было до 1939 года – Ленинградом и Кронштадтом.
О том, что Сталин и не думал об обороне собственной страны, говорит такой, казалось бы, малозначительный факт. Статья VII мирного договора с Финляндией предусматривала, что для транзита между Советским Союзом и Швецией по кратчайшему железнодорожному пути, СССР и Финляндия, каждая на своей территории, в 1940 году построят 90-километровую железную дорогу Кандалакша – Кемиярви через Алакурти, находящийся уже на советской территории, и Салла, который остался финнам. Когда же началась Великая Отечественная война эта дорога больше помогла наступающим финским войскам, чем обороняющимся частям Красной Армии. Для того, чтобы понять, что именно так и будет в случае агрессии, вовсе не надо было быть гением всех времен и народов и ждать нападения: достаточно взглянуть на карту, на которой все и так видно.
Примерно также обстояло дело и с военно-морской базой на полуострове Ханко, само географическое положение которой никак не предполагало оборонительных целей, а, скорее, наоборот. Снабжение военной базы, подвоз к которой должен был осуществляться либо морем, где хозяйничали немецкие подлодки и надводные суда, либо по вражеской финской территории, было сопряжено с огромными трудностями. Оборона Ханко продолжалась достаточно долго – до начала декабря 1941 года. В ходе боев было убито 797 и ранено 1476 советских военнослужащих, но при эвакуации погибло больше людей, чем во время обороны – 4 987 человек: только на турбоэлектроходе «Иосиф Сталин», который подорвался на собственной мине, находилось 5 589 человек. Кроме того, было потеряно 20 боевых кораблей, транспортов и катеров1217