Принципиальная установка: столкновение с Польшей, начиная с нападения на нее, может увенчаться успехом только в том случае, если Запад не вмешается. Если это невозможно, то тогда лучше напасть на Запад и одновременно покончить с Польшей423.
В своем выступлении на совершенно секретном совещании с участием военной верхушки Гитлер ни слова не сказал даже о вероятности нападения на СССР в 1939 году. Он в очередной раз повторил, что война на два фронта крайне нежелательна, а если она все-таки случится, то воевать нужно против Англии. Но главное для нашей книги то, что он совершенно исключал вмешательство Советского Союза в случае нападения Германии на Польшу и страны Запада.
24 мая министр колоний Франции Жорж Мандель, активный сторонник заключения политического и военного союза с Россией, сообщил Сурицу, что генштаб, особенно его начальник Гамелен, является сейчас самым главным толкачом военно-союзного договора с Советским Союзом. Неожиданную поддержку они сейчас нашли у бывшего начальника генштаба отставного генерала Вейгана424, вернувшегося из поездки в Турцию с такими же настроениями. Беседы с президентом Турции Исметом Инёню произвели на него огромное впечатление. Инёню, в частности, сказал, что величайшей ошибкой и угрозой для всех боящихся коммунизма было бы, если бы Советский Союз остался в стороне и не был бы втянут в общее сотрудничество. «Тогда-то коммунизм и стал бы настоящей угрозой».
Мандель говорил, что эти аргументы произвели большое впечатление и на президента Франции Лебрена. Вейган уверен в необходимости военного сотрудничества с Советской Россией, и эта уверенность еще более укрепилась после знакомства с плачевным состоянием румынской армии. Вейган прямо заявил, что без помощи Советского Союза и его Красной Армии Румынию не спасти. Приблизительно то же самое говорил Манделю и начальник британского генерального штаба. Мандель считает, что, предоставив Румынии и Польше гарантии, Англия уже не может не принять любых условий, которые поставит Кремль, прежде чем пообещает свою помощь. Мандель поэтому уверен, что советский проект будет полностью принят. Он предвидит еще попытки его сузить, но при настойчивости Советского правительства они будут преодолены. Большое значение он при этом придает и позиции, которую займет Турция. Чемберлен не может рискнуть срывом англо-турецкого соглашения425.
В эти дни в Лондоне рассматривался вопрос о дальнейшей позиции Англии в трехсторонних англо-франко-советских переговорах, что нашло отражение в меморандуме от 22 мая. В качестве отрицательного момента отмечалось, что в результате заключения такого договора может быть сделан вывод, что Англия окончательно отказалось от всякой надежды добиться урегулирования с Германией. А правящие круги Англии, все еще надеявшиеся на заключение соглашения с Германией, не хотели создавать такого впечатления. В меморандуме высказывалось опасение, что в случае заключения договора Англия, в результате неспособности Польши или Румынии оказать сопротивление германскому нападению или в результате нападения Германии на Советскую Россию со стороны моря или через прибалтийские страны, может быть втянута в войну не с целью защиты независимости какого-либо малого европейского государства, а для оказания поддержки Советскому Союзу против Германии. В то же время меморандум признавал наличие положительных для Британской империи сторон этого соглашения: такой договор, возможно, является «единственным средством предотвращения войны». Авторы меморандума считали желательным заключить какое-то соглашение, по которому в случае нападения на Англию, СССР должен был бы прийти ей на помощь:
а) для того чтобы Германии пришлось воевать на два фронта и
б) для того чтобы «попытаться вовлечь в войну и Советский Союз», с тем, чтобы он не остался невредимым, в то время как Англия и Германия будут превращены в руины426.
24 мая американский журнал «Нью рипаблик» опубликовал большую статью «Если завтра разразится война». Автор ее, «известный американский военный писатель Джордж Элиот» проанализировал военные силы и стратегию европейских держав. «Правда» нашла статью столь интересной, что перепечатала ее в изложении но без своих комментариев.
Элиот предположил, что агрессивную группировку составят Германия, Венгрия, Испания и Италия, а противостоять ей будут Великобритания, Греция, Польша, почему-то, Румыния, которая уже тогда относилась, скорее, к противоположному лагерю, Турция и Франция. Элиот не исключил участия Советского Союза в войне на стороне стран демократического блока, однако рассматривать советские вооруженные силы не стал, возможно зная, заранее, что до 22 июня 1941 года СССР активного участия в войне не примет.
Тщательно подсчитав все возможные силы, Элиот пришел к выводу, что, по состоянию на 1 марта 1939 года агрессивный блок может выставить 123 пехотные, 8 кавалерийских, 5 бронетанковых и 73 резервные дивизии, т. е., всего 209 дивизий, а демократические страны имеют всего 282 дивизии – 128 пехотных, 17 кавалерийских, 5 танковых и 132 резервных дивизий. (Таким образом, при значительном – почти на четверть – численном превосходстве армий демократического блока, качественного превосходства над армиями стран «оси» они не имели, а видимое превосходство было обусловлено почти вдвое большим количеством резервных частей, боевой уровень которых почти всегда оставляет желать лучшего. – Л.П.).
Географическое распределение этих сил имеет большое значение: 177 дивизий держав, входящих в ось, находятся в Центральной Европе. Там им противостоят 91 французская и английская дивизии на Западе, и 60 польских дивизий – на Востоке. (Элиот достаточно точно назвал количество французских и английских дивизий в Европе: союзники это подтвердят спустя три месяца на переговорах военных миссий в Москве. – Л.П.). На юго-востоке три Балканских союзных страны имеют 116 дивизий, из которых румынские дивизии отделены от остальных. Испанские силы представляют отряд стран оси, расположенный на юго-западе Европы.
В Северной Африке имеется 7 итальянских дивизий. Этим дивизиям противостоит равное количество французских дивизий на западе. Однако французские силы должны еще считаться с испано-марокканскими войсками, численность которых неизвестна. На востоке имеется английский гарнизон в Египте и египетская армия, состоящая из трех дивизий.
Соотношение численности боевых самолетов, по мнению, Элиота, было 7:5 в пользу фашистских стран, и оно сохранится или даже увеличится. Но это касается количества, а в качестве демократический блок уступает, поскольку 60 % французских самолетов устарело, а румынские и греческие военно-воздушные силы вообще нельзя принимать в расчет. Профессиональный уровень германского, английского и французского летно-технического персонала примерно одинаков.
На море противники Германии имели подавляющее превосходство, за исключением количества, качества и тактики применения подводных лодок. Поэтому державам, входящим в фашистскую ось, очевидно, необходимо будет ограничить операции англо-французского флота своими действиями на суше, т. е., попросту захватить все морские базы союзников.
Элиот пришел к следующим выводам.
Основным принципом стратегии союзников будет «нападение сильного на слабого». То есть, союзники прежде всего устранят Испанию, затем нанесут мощный удар по Италии (ослабленной возможной блокадой) и, наконец, нападут со всех сторон на Германию. Следуя этому же принципу Германия ликвидирует Польшу, затем всей мощью повернется на запад, оставив на востоке лишь силы, которые могут потребоваться для оказания помощи Венгрии против Румынии. Позиция Советского Союза в таких условиях может иметь решающее значение. Позиция Югославии может решить судьбу участия балканских стран в этой камлании.
Польша может стать жертвой, если Германия захватит ее в то время, как союзники Польши будут громить Испанию и готовиться к разгрому Италии, которая является скорее источникам слабости Германии. Италия, как и Австро-Венгрия во время прошлой войны, почти наверняка вскоре после начала войны потребует помощи себе, чем будет оказывать ее Германии.
Время для Германии имеет первостепенное и решающее значение: ее стратеги очевидно хорошо понимают, что если воздушные силы Германии не добьются такого срыва передвижения войск союзников и не нанесут им такие потери (как физически, так и морально), которые, быстро изменили бы равновесие сил в пользу держав оси, то тогда Германия неизбежно погибнет.
По всем данным, союзники победят. Конечно, эта победа может быть достигнута и в том случае, если война будет длительной, и союзники будут иметь возможность пустить в ход все свои обширные ресурсы. Поэтому в интересах фашистских держав выиграть время, накопить больше сырья и, наконец, приобрести побольше вассалов без войны, при помощи лишь одной политики шантажа427. (Выделено мной. – Л.П.).
Проанализировав соотношение сил и театры военных действий, «известный американский военный писатель», во-первых, абсолютно отвергает самою вероятность нападения как Германии и Кº, так и демократического блока на Советский Союз. Хотя Элиот и не исключает того, что СССР может вступить в войну на стороне Англии, Франции и сотоварищи, что увеличило бы силы коалиции количественно вполовину, и качественно – раз в пять. Во-вторых, Элиот совершенно точно указывает направление германских ударов – сперва против Польши, а затем – против Франции и ее соседей. В-третьих, он уверенно заявляет, что решающее значение будет иметь то, какую позицию займет Советский Союз. На деле все именно так и вышло.
Запоминается, как известно, последняя фраза. Элиот совершенно справедливо указывает, что именно фашистские державы заинтересованы в том, чтобы выиграть время, поскольку сейчас они не только не располагают достаточными запасами боеприпасов и военного снаряжения. Они – и это главное – у них не только нет сырья, необходимого для изготовления этих боеприпасов и этого военного снаряжения, но они не имеют и надежных источников, из которых можно гарантированно и в необходимых количествах это сырье получать.