474. (В новом английском проекте уже говорится, что оказание помощи, хоть и осуществляются в соответствии с Уставом Лиги Наций, но для принятия решения об оказании помощи, не требуется запускать длительную процедуру Лиги. Это очередная, но далеко не последняя уступка нажиму Кремля, хотя все они вместе взятые, ни к чему не приведут. – Л.П.).
По итогам беседы с Молотовым Наджиар в тот же день сообщал Бонне, что на встрече присутствовали Сидс, прибывший вчера в Москву представитель Англии Стрэнг, а также Потемкин в качестве переводчика. Сидс зачитал по абзацам различные части из английского меморандума:
1 – пункты, по которым достигнуто согласие;
2 – прибалтийские державы, по которым согласия пока нет;
3 – вопрос о статье V советского проекта (V. Три государства обязуются, в случае открытия совместных действий против агрессии на основании статьи I, заключить перемирие или мир только по совместному соглашению);
4 – вопросы статей II и VI того же проекта (II. Три государства договорятся в кратчайший срок о методах, формах и размерах помощи, которая должна быть оказана ими на основании статьи I; VI. Настоящий договор вступает в силу одновременно с соглашением, которое должно быть заключено в силу статьи II).
Помимо переданных Молотову текстов, Сидс говорил о необходимости учитывать, что взаимопомощь между тремя державами, подписывающими договор, не должна действовать ни против стран, получающих гарантии безопасности, ни против самих гарантов. То есть, например, если Польша нападет на СССР, Англия не будет оказывать ему помощи, равно как если СССР нападет на Польшу, Англия не будет помогать Польше. (Понятно, что никакая Польша и вообще никакая держава на Советский Союз бы не напала – что называется, кишка тонка. Но англичане хотели таким образом показать, что антиагрессивный блок, создаваемый под эгидой Англии, никоим образом не направлен против СССР, что бы в Москве не измышляли. – Л.П).
Наджиар отмечал полную франко-английскую солидарность по существу обсуждаемой проблемы, для того, чтобы обеспечить успешный ход переговоров и избежать того, чтобы Советское правительство стремилось набить себе цену, настраивая Париж против Лондона.
Молотов попросил уточнить детали меморандума и задал несколько вопросов общего характера. Единственное замечание, которым он показал свой настрой, касалось Прибалтики. Нарком сказал, что, по сообщениям англо-французской прессы и по полученным донесениям, он ожидал значительно большего со стороны Англии и Франции по поводу этих стран.
Наджиар, Сидс и Стрэнг условились не сообщать прессе о впечатлениях от встречи с Молотовым и ограничиться только объявлением о ней, уточнив, что беседы будут продолжены. По мнению союзных дипломатов было важно избежать комментариев и всякой сенсационной рекламы, способных создать впечатление воздействия на решения Советского правительства, у которого очень болезненное самолюбие475.
Однако уже на следующий день было опубликовано информационное сообщение Наркомата иностранных дел СССР, в котором говорилось, что 15 июня нарком Молотов принял английского посла Сидса, французского посла Наджиара и директора Центрального департамента министерства иностранных дел Великобритании Стрэнга. (Газета не уточнила, что Стрэнг прибыл с особыми полномочиями от Уайтхолла для ведения переговоров в Кремле по вопросу о создании фронта по отпору агрессорам. – Л.П.). Беседа продолжалась более двух часов. Обсуждались основные вопросы разногласий. Молотову были вручены тексты англо-французских формулировок по вопросам переговоров. Результаты первой беседы и ознакомления с англо-французскими формулировками расцениваются в кругах Наркоминдела как не вполне благоприятные476.
Английские и французские дипломаты, дабы избежать комментариев, способных создать впечатление воздействия на Кремль, а также не давать оснований считать, что на переговорах не все гладко, договорились ничего не сообщать прессе, и вообще стараться не допускать утечек. Однако советские газеты тут же официально сообщили, всему миру, но главное – Гитлеру – что на переговорах в Москве не только нет согласия, но этого согласия даже не предвидится, а также то, что никаким договоренностям, достигнутым в высоких московских кабинетах, верить нельзя.
16 июня Молотов вручил Сидсу и Наджиару памятную записку с ответом Советского правительства на англо-французские проект от 15 июня. В записке говорилось:
1. По параграфу 1 статьи первой (проект Советского правительства от 2 июня) позиция Советского правительства совпадает с позицией английского и французского правительств.
2. По параграфу 2 статьи первой (советский проект) позиция Советского правительства отвергается правительствами Англии и Франции, которые считают, что СССР должен оказать немедленную помощь Польше, Румынии, Бельгии, Греции и Турции в случае нападения на них агрессора и вовлечения в связи с этим в войну Англии и Франции, между тем как Англия и Франция не берут на себя обязательств по оказанию Советскому Союзу немедленной помощи в случае, если Советский Союз будет вовлечен в войну с агрессором в связи с нападением последнего на граничащие с СССР Латвию, Эстонию и Финляндию. Советское правительство никак не может согласиться с этим, так как не может примириться с унизительным для Советского Союза неравным положением, в которое он при этом попадает.
Свой отказ от предоставления гарантий безопасности Эстонии, Латвии и Финляндии правительства Англии и Франции мотивируют нежеланием этих государств принять такую гарантию. Если этот мотив является непреодолимым, а Советский Союз, как уже сказано выше, не может принять участие в помощи Польше, Румынии, Бельгии, Греции, Турции без получения эквивалентной помощи в деле защиты Эстонии, Латвии, Финляндии от агрессора, то Советское правительство вынуждено признать, что весь вопрос о тройственной гарантии всех перечисленных выше восьми государств, равно как вопрос, служащий предметом параграфа 3 статьи первой, должны быть отложены как не назревшие, а параграфы 2 и 3 статьи первой должны быть исключены из соглашения.
В этом случае статья 2 включала бы в себя только параграф 1, причем обязательства Англии, Франции и СССР по взаимопомощи имели бы силу лишь в случае прямого нападения агрессора на территорию любой из договаривающихся сторон, но они не распространялись бы на те случаи, когда одна из договаривающихся сторон могла быть вовлечена в войну в связи с помощью, оказанной ею какому-либо третьему, не участвующему в настоящем соглашении государству, подвергшемуся нападению агрессора. Понятно, что в связи с этим обстоятельством формулировка § 1 статьи первой должна была бы подвергнуться соответствующему изменению.
3. По вопросу о единовременности вступления в силу общего соглашения и военного соглашения предстоит дальнейшая дискуссия ввиду имеющихся разногласий.
4. Советское правительство настаивает на своей позиции, чтобы не заключать перемирия или мира иначе как с общего согласия, так как оно не может представить себе, чтобы какая-либо из договаривающихся сторон в разгар оборонительных военных действий против агрессоров могла иметь право заключать сепаратное соглашение с агрессорами за спиной и против своих союзников.
5. Ссылку на статью 16, параграфы 1–2, Устава Лиги Наций Советское правительство считает излишней477.
В тот же день Наджиар сообщал Бонне, что, вручая ему и Сидсу ответ на англо-французские предложения от 15 июня, Молотов особенно настаивал на том, что вопрос о гарантиях для Финляндии, Латвии и Эстонии по-прежнему рассматривается Кремлем как фундаментальный. Молотов уверен, что этот вопрос должен быть урегулирован столь же эффективно, как и для Польши, Румынии, Бельгии, Греции и Турции, как это предусмотрено в советском проекте от 2 июня. Формулу консультаций для прибалтийских государств, предложенную Стрэнгом, Молотов считает недостаточно эффективной. В связи с этим он воспроизвел фразу из своей памятной записки о неравном и унизительном положении, в котором окажется СССР, если примет ее.
Замечание, которое сделал вчера Сидс о необходимости исключения из взаимопомощи Советского Союза в случае нападения на него Польши, и Польши в случае нападения на нее Советского Союза, еще более насторожило наркома, несмотря на все то, что было сказано, чтобы его успокоить или исправить некоторые ошибки, содержавшиеся в изложении Сидса. Сохранение ссылки на статью 16 Устава Лиги Наций, равно как и отказ принять известные пункты советского проекта, относящиеся к военной конвенции и перемирию, также подогрели этого недоверие. Нарком заметил, что 2 июня Кремль представил конструктивный проект, взяв на себя существенные обязательства при том понимании, что проект применяется по отношению к прибалтийским странам, равно как и к пяти странам, которым Франция и Англия уже дали гарантии. Однако англо-французские контрпредложения лежат в другой плоскости и не отвечают желанию Москвы, чтобы соглашение применялось к его северо-западным границам.
Наджиар полагал, что Стрэнг прибыл с инструкциями не выходить за рамки обязательств, уже принятых правительствами Англии и Франции в проекте от 26 мая, особенно в том, что касается государства, не имеющего гарантий, но которое запросит помощь478.
В этот же день свой отчет о встрече с Молотовым направил Галифаксу Сидс. Английский посол доносил, что, вручая ответ Кремля на вчерашние предложения, Молотов сказал, что три правительства неоднократно пытались изучить в самом широком плане вопрос о предлагаемом договоре. Каждый раз возникала трудность, и отбрасывалось одно из советских условий. Если Англия и Франция обращаются с Советским правительством как с наивными людьми или дураками, однако он не может обещать, что все так спокойно отнесутся к этому. Советское правительство согласилось с предложением английского и французского правительств взять на себя обязательства в отношении пяти гарантированных стран. С тех пор Англия и Франция добавили Швейцарию и Голландию. Когда же Москва попросила у Англии и Франции таких же гарантий в отношении трех слабых и нуждающихся в поддержке пограничных с Советским Союзом государств, она получил категорический отказ. Это ставит Советский Союз в унизительное положение, и он не может с этим согласиться.