авами, армии которых значительно превосходят армии агрессоров. А в таком случае войну лучше и не начинать, а тихо сидеть внутри своих границ.
19 июня «Правда» со ссылкой на ТАСС и швейцарскую газету «Нейе цюрхер цейтунг» рассказала о продовольственном положении в Германии. «Известно, – писала газета, – что Германия, несмотря на проводимую с 1934 года кампанию за увеличение производства продуктов питания, не достигла автаркии, а в значительной степени остается зависимой от импорта». Газета заявляла, что из общей суммы импорта в 1938 году в 5 449 млн. марок импорт продовольственных товаров составил 2 111 млн. марок. В первом квартале 1939 года Германия импортировала продовольственных товаров на 486 миллионов марок.
Урожай пшеницы в Германии, включая Австрию и Судетскую область, в 1938 году составил 6,24 млн. тонн, урожай ржи – 9,62 млн. тонн, Производство масла составило 510 тыс. тонн – на 10 тыс. тонн меньше, чем в предыдущем году. В 1938 г. Германия ввезла 92 000 тонн масла.
После захвата Австрии и Чехословакии продовольственное положение Германии ухудшилось, так как сельскохозяйственная площадь увеличилась на 10 %, а население – на 29 %.
В 1936–1937 годах Германия приняла ряд мер для ограничения потребления хлеба: к пшеничной и ржаной муке стали добавлять кукурузу и картофельную муку. До сих пор остается в силе запрет на употребление зернопродуктов на корм для скота. В конце 1938 года запасы зерновых хлебов составляли 10 млн. тонн, но для страны, годовое потребление которой составляет 25 млн. тонн, этого запаса не хватит и на полгода.
Вследствие недостатка кормов, эпидемии ящура и других причин резко упало поголовье скота. Кроме мясных продуктов, в Германии ощущается также большой недостаток растительного масла, жиров, сливочного масла, фруктов, овощей, кофе, яиц и в последнее время даже сахара.
В заключение швейцарская газета писала, что, вследствие бегства сельскохозяйственных рабочих из деревень в города, в Германии наблюдается острая нехватка сельскохозяйственных рабочих и что большая площадь земли остается необработанной487.
19 июня Суриц писал в Москву, что в последние дни он много раз встречался с самыми разными политиками и чиновниками, в том числе со многими высокопоставленными военными. Из этих встреч у Сурица сложилось общее впечатление, что никто здесь не допускает даже мысли, что переговоры с Советским правительством могут сорваться и не привести к соглашению. Никогда еще Сурицу не приходилось наблюдать такого всеобщего триумфа признания сил Советской России, сознания того, что без ее участия ничего путного не выйдет. Все недоумевают, почему столь необходимое для всех соглашение так затягивается. Характерно, что вину за это не возлагают уже на Советское правительство, а чаще всего обвиняют правительство Англии, приписывая все английской «консервативности» и «медлительности», но раздаются и прямые обвинения в «двойной игре». Наблюдается резкая переоценка позиции Советского правительства в отношении прибалтийских государств. Повлияла ли статья в «Правде», или позиция самих прибалтийских держав, но почти все, особенно военное руководство, отмечают логичность и разумность советских требований. Никто из серьезных людей не принимает и тех доводов, что это делается во благо самих прибалтийских государств. Даже не читавшие советских газет повторяют аргументы Советского правительства. Складывается впечатление, что срыв договора будет воспринят здесь, как катастрофа и французскому правительству нелегко будет в нем оправдаться.
Суриц был абсолютно уверен в том, что рано или поздно Советскому правительству уступят и в прибалтийском вопросе. К этому подталкивают и события на Дальнем Востоке, многие французы уже сейчас говорят о распространении соглашения и на Дальний Восток, и последний ответ Молотова Стрэнгу. (В те дни продолжался военный конфликт на реке Халхин-Гол. В то время считали, что есть реальная опасность того, что на Дальнем Востоке начнется полномасштабная война между Советским Союзом и Японией. С этой точки зрения куда логичней было ожидать уступчивости не со стороны Англии и Франции, а, наоборот, со стороны Кремля, поскольку именно СССР, стоя на пороге войны на востоке, был крайне заинтересован в том, чтобы обеспечить безопасность своих границ на западе. Но может быть и другое объяснение политики Сталина: он был уверен в том, что война Советскому Союзу не угрожает ни на Дальнем Востоке, поскольку для этого у Японии просто не было ни экономических, ни военных сил, ни в Европе, ни вообще где бы то ни было. – Л.П.).
Советский ответ логичен и безукоризнен с точки зрения равенства и взаимности. «Не хотите гарантий Прибалтике, давайте не будем тогда вообще говорить о третьих странах и ограничимся лишь случаями, которые непосредственно нас касаются». Это просто и логично, но вместе с тем меньше всего, конечно, нравится правительствам Англии и Франции. Они крупно просчитались, неосторожно предоставив гарантии Румынии и Польше. Только ради перестраховки этой гарантии они пошли на тройственное соглашение с Советским Союзом и вдруг, в результате своих маневров, очутятся перед этим соглашением без перестраховки, без которой данные ими гарантии превращаются в непосильную обузу. Скорее всего, из двух зол они предпочтут меньшее, и, загнанные в тупик, проявят больше уступчивости в балтийском вопросе488.
19 июня в советское полпредство в Берлине пришел взволнованный французский посол Робер Кулондр. Он надеялся узнать что-либо о советско-английских переговорах, в частности, действительно ли наметилось сближение по вопросу о гарантии прибалтийским государствам, и то, что Москва требует гарантий на Дальнем Востоке. Астахов ограничился общими замечаниями о необходимости с учетом прошлого опыта максимально точного определения обязательств со стороны Великобритании. Он привел пример, как растяжимо толковали англичане свои обязательства во время войны в Испании, всячески отрицая факт германской интервенции, который ныне подтвердили сами немцы. Французский посол, целиком соглашаясь с критическими замечаниями Астахова по адресу Англии, сказал, что Германия, по его мнению, собирается использовать первый благоприятный повод для того, чтобы захватить Данциг, а это неизбежно приведет к войне. Есть уже, впрочем, пока не вполне проверенные данные о военных перебросках из Саксонии и протектората к польской границе, а также о некоторой концентрации войск в Восточной Пруссии. Все это посол говорил с целью доказать необходимость соглашения между Англией и СССР.
Астахов выяснил, что в МИД Германии иностранных корреспондентов уверяют в том, что в переговорах Советского Союза, Англии и Франции обнаружились серьезные расхождения в позициях участников, и переговоры прерваны. Немцы доказывают, что Англия за Польшу не вступится и Данциг будет захвачен в августе без войны. Одновременно из немецких источников распространяются слухи о попытке сблизиться с Францией, нейтрализовав ее, о предстоящей отправке экономической комиссии в Москву, об усиленной работе японских послов в Берлине и в Риме по подготовке вступления Японии в итало-германский союз489.
19 июня спецкор газеты «Дейли геральд» сообщал, что в течение последних дней в Рейнскую область было послано 80 тыс. германских солдат. Другие военные единицы передвинуты к голландской границе. Туда же переброшены легкие танки. Рабочие Верхней Силезии, возводившие укрепления на западной границе, возвращены на родину, призваны на военную службу и направлены в армию или в штурмовые отряды490.
21 июня было опубликовано Сообщение ТАСС о ходе англо-франко-советских переговоров. Как всегда, не сообщая названия германских газет, которые как обычно все-все выдумали, советские газеты писали, что в некоторых немецких газетах вчера появилось сообщение, что будто бы в переговорах с Англией и Францией Советское правительство настаивает на гарантировании своих дальневосточных границ, что именно это является препятствием к заключению трехстороннего соглашения. ТАСС заявляло, что это сообщение беспочвенно и является вымыслом491.
Советские люди, как известно, ни немецких, ни каких-либо других иностранных газет не читали и не могли знать, что они там измышляют, тем более, что немецким газетам принято было априори не верить. Для советских людей опубликованное в «Правде» сообщение было пустым звуком. Очередная утечка, «слитая» в прессу по прямому указанию Сталина, была предназначена, по всей вероятности, для Гитлера, дабы таким образом показать, что никакого альянса против Японии, являвшейся главной союзницей Германии, на Дальнем Востоке образовано не будет. Да и Японию, которую очень беспокоила активность Советского Союза в Китае и Монголии, таким нехитрым способом, рассчитывали успокоить. Тем более то, что Советское правительство не в ходе переговоров не просило для себя никаких гарантий на Дальнем Востоке, было чистой правдой.
21 июня берлинский корреспондент английской газеты «Дейли телеграф энд Морнинг пост» сообщал что в Восточной Пруссии, а также в других местах, где Германия имеет общую границу с Польшей, ведутся работы по усилению этих границ. В последние месяцы Германия значительно укрепила пограничную полосу шириной в 45 миль и длиной в 300 миль от Балтийского моря до пункта, отстоящего на 25 миль к югу от Бреслау. (Польское название – Бреславль; сегодня – польский город Вроцлав. – Л.П).
Агентство Бритиш Юнайтед Пресс передавало из Берлина, что в хорошо информированных германских кругах ожидают обострения германо-польских разногласий в ближайшее время.
Германия принимала также меры к укреплению франко-германской границы. Специальный корреспондент газеты «Ньюс кроникл» в Меце (во Франции, близ германской границы) сообщал, что германский генеральный штаб отправил значительные силы к «линии Зигфрида»