— Спасибо большое, но пока у меня все есть, — отвернувшись обратно к монитору, ответила она, — я буду на связи. Свяжись со мной когда окажешься на месте.
— Договорились…
Винсент завёл автомобиль, наслаждаясь привычным гулом двигателя, и выехал из гаража. Дороги Сильверхилла, как всегда, были загружены в этот час, но он умело лавировал среди транспортного потока, приближаясь к цели. Улицы, ведущие к старому району, становились всё уже и темнее. Обветшалые здания и полустёртые вывески свидетельствовали о былом великолепии этих мест, нынче покрытых пылью времени и забвения короля.
Наконец, он остановился в укромном месте, за километр от старого театра, где располагалось укрытие секты Новой Жизни. Выйдя из автомобиля, Винсент вдохнул прохладный воздух, пахнущий тленом и сыростью. Этот район был ему отлично знаком — здесь он провёл большую часть детства, но теперь всё казалось чужим, как огрызок прошлого, забытый и никому не нужный.
— Я на месте, — прижав палец к уху, тихо произнес он в крохотный передатчик.
Винсент активировал дрон, и тот почти бесшумно поднялся в воздух, передавая картинку на небольшой экран в мастерской Лили. Он начал медленно двигаться вперёд, внимательно осматриваясь.
— Есть четкая картинка, — тут же послышался ответ мелодичного голоса инженера, — я пока тут осмотрюсь.
Окружающие улицы были пустынны, только редкие прохожие спешили по своим делам, не обращая внимания на чужака, да дворовая собака что-то грызла возле раскрытого мусорного бака. Винсент не знал, что ждёт его впереди, но как обычно, совершенно не испытывал страха — лишь небольшой охотничий азарт и любопытство.
Квартал вокруг старого театра был когда-то оживлённым и процветающим, почти центром культурной жизни Сильверхилла. Здесь, на перекрёстке, где когда-то стояли кареты и блестели корпуса дорогих парвых автомобилей, теперь раздавался лишь скрип старых механизмов, да бормотание редких прохожих. Вдоль тротуаров выстроились обветшалые дома, их стены, покрытые ржавчиной и потеками от обильных дождей, казались немыми свидетелями времени, которое некогда благоволило этому месту. Дворы заросли сорняками, а узкие, изогнутые трубы вентиляционных систем, пробившие фасады, словно чёрные змеи, выглядели ещё более зловеще на фоне начинающегося заката.
Винсент огляделся, ощутив знакомый, но теперь чужой запах старого камня, смешанный с отработанным паром и чем-то металлическим, разносившимся по воздуху. Вдалеке, над крышами, плавно проплывал патрульный дирижабль, его массивный силуэт оттенял темнеющее небо, добавляя сцене мрачности. Прожектор бивший с днища воздушного судна, цепко следил за порядком, готовый в любой момент разразиться гневной тирадой постовых. Винсент тяжело вздохнул и направился к театру, держась поближе к стенам, чтобы оставаться в тени. Прежде чем сделать тот самый «главный» шаг и проникнуть внутрь, он решил узнать больше о том, что происходит за этими запылёнными окнами и треснутыми дверями.
Подходя к ближайшему дому, Винсент обратил внимание на старый механический лифт, встроенный в боковую стену здания. Скрипящий, едва работающий механизм выглядел как чужеродный элемент среди старых кирпичей и металлических решеток, теперь покрытых ржавчиной. На крыльце этого дома он заметил женщину, усердно занимающуюся починкой детской деревянной лошадки. Её одежда была простой, но аккуратной, лицо отражало усталость от жизни в целом и в этом районе в частности.
— Добрый вечер, мадам, — обратился Винсент, подходя ближе. — Я провожу расследование по поводу здания неподалёку. Вы не могли бы рассказать, замечали ли здесь что-нибудь необычное?
Женщина подняла глаза и несколько мгновений изучала его лицо, словно взвешивая, стоит ли делиться информацией, после чего она вежливо улыбнулась.
— Театр что ли? Да, вижу там людей иногда, — голос её был тихим, но в нём слышалось беспокойство. — Приходят ночью, по одному или по двое. Разные люди. Раньше думала, что уличные музыканты атмосферы ищут, но потом поняла, что нет. Слишком часто ходят, да и странно всё это, не находите?
Винсент нахмурился, уловив отчетливые нотки волнения в её голосе.
— Люди эти, — продолжала она, — не похожи на тех, кто живёт здесь. В основном мужчины, но и женщины бывают. Некоторые приезжают на автомобилях, кто-то просто пешком приходит. Не шатаются по улицам, сразу за театр идут.
Он поблагодарил женщину и отойдя подальше, обратился к Лили через наушник:
— Направь дрон внутрь театра через одно из выбитых окон. Посмотри, что там внутри.
Вскоре тихий гул дрона прозвучал в шаге от Винсента. Лили, контролируя устройство, направила его к разбитому окну на первом этаже. Дрон плавно проскользнул внутрь, окунувшись в полумрак, который царил за стенами театра.
— Вижу главный холл, — голос Лили был сосредоточенным. — Место заброшенное, но кое-где осталась мебель. Вижу полуразрушенные колонны, одна из них обрушилась и проломила пол. Видимо, какая-то тварь здесь все же успела порезвиться… Всё покрыто пылью и паутиной. Вижу старый шкаф для одежды… Кто-то недавно открывал его — там есть следы, но внутри пусто. Прямо передо мной гардеробная, а оттуда ведёт коридор, кажется, в главный зал.
Дрон пролетел через гардеробную, заглядывая в каждую из пустых ячеек, и наконец оказался в главном зале театра. Огромное пространство, когда-то наполненное музыкой и аплодисментами, теперь выглядело зловеще и заброшено.
— Тут пусто, — продолжала Лили. — Но вижу что-то интересное. В углу зала есть дверь, ведущая чуть вниз. Подсобка или, возможно, подвал. Она в отличие от всего остального слишком новая.
Винсент напрягся, когда услышал это.
— Запомни местоположение двери. Я скоро подойду.
В этот момент он заметил движение на улице. Люди начали подтягиваться к театру. Некоторые приходили пешком, другие подъезжали на старых автомобилях, которых давно не было видно в центральных районах — всё как сказала та женщина. Винсент наблюдал за ними из тени ближайшего здания, стараясь оставаться незаметным. Одеты они были просто — обычные пальто, шляпы, не привлекающие внимания. Это были мужчины и женщины разных возрастов, но в основном среднего и старшего. Казалось, ничто не выделяло их из толпы. Но Винсент не обманывался: их что-то явно привлекало к этому месту, и он уже догадывался что именно.
Пока люди собирались, Винсент вернулся мыслями к состоянию района. Ещё семнадцать лет назад это был процветающий уголок города, где жизнь кипела, и каждый знал, что всё лучшее происходит именно здесь. Теперь же, после вспышки эпидемии и долгих лет забвения, район превратился в тень самого себя. Восстановленные дома казались чужими, жизнь здесь текла медленно и тяжело. Процветание исчезло, оставив после себя только мусор, развалины и какое-то отчаяние…
Наконец, когда совсем стемнело, а сектанты скрылись внутри театра, Винсент принял решение.
— Лили, я захожу, — произнёс он в наушник. — Держи дрон на связи.
— Будь осторожен, там человек двадцать пять, — ответила Лили, её голос был полон беспокойства, — мы всё правильно поняли — они скрылись за той дверью.
Бывший священник в последний раз огляделся, убеждаясь, что его никто не заметил, после чего, бесшумно, как уличный кот, подошёл к тому самому окну, через которое влетел дрон. Ловким движением он забрался внутрь, мягко приземлившись на покрытый пылью и осколками стекла пол. Под ногами было полно мусора, поэтому двигаться приходилось очень аккуратно, чтобы не привлечь внимание сектантов раньше времени.
Винсент осторожно продвигался через заброшенный театр, его шаги были едва слышны. Единственный свет исходил от небольшого фонаря дрона, следовавшего за ним по пятам — его слабый луч освещал тёмные углы и покрытые плесенью стены. Воздух был тяжёлым, затхлым, что заставляло морщиться при каждом вдохе — пахло ржавчиной и чем-то ещё, неприятным и гниющим. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь редкими звуками падающих капель воды, шорохом шагов и едва уловимым жужжанием дрона.
Он, паря над плечом Винсента, озарял помещение тусклым светом, обрисовывая вестибюль театра, о котором упоминала Лили. Бывший священник оглядел полуразрушенные колонны, которые когда-то поддерживали высокие потолки этого места, величественного в прошлом, а теперь ставшего убежищем для крыс и насекомых. Шкаф в углу, с раскрытыми дверцами, ещё хранил на себе следы недавнего присутствия — небольшие, едва заметные отпечатки на запылённой поверхности. Неизвестно откуда взявшееся чувство тревоги, а может предвкушения, усиливалось с каждым шагом.
Пройдя через гардеробную, он увидел разбросанные вещи — оставленные кем-то в спешке или просто забытые, да так и оставшиеся лежать на долгие годы превратившись в грязные тряпки. Наконец, Винсент подошёл к главному залу. Ряды сидений покрылись пылью и грязными разводами, а сцена, освещённая тусклым светом пробивающихся сквозь разбитые окна лучей прожектора патрульного дирижабля, казалась декорацией к некогда великому, но жутковатому спектаклю. Один угол помещения привлёк его внимание — небольшая дверь, скрытая за старыми декорациями.
Подходя ближе, Винсент заметил, что та действительно выглядела более свежей, чем все что находилось вокруг — её петли были недавно смазаны, и она явно часто использовалась. Он замер, прислушиваясь, и вдруг уловил звуки — приглушённые голоса и нечто похожее на тихий смех, доносившиеся из-за неё. Сердце начало биться быстрее, адреналин постепенно заполнял его вены, но разум оставался холодным и расчётливым.
Собравшись с силами, он сосредоточился но в последний момент решил пока не использовать Силу и серпы. Немного себя накрутив и размяв ноги, Винсенту показалось, что все его чувства обострились — воздух стал холоднее, свет тусклее, и все звуки отступили на второй план, уступая место полному сосредоточению. На выдохе он ударил по двери ботинком, снося её вместе с петлями из гнилых косяков, тут же врываясь внутрь.
В проёме показалось подземное помещение — старый подвал, который когда-то, возможно, использовался для хранения театральных декораций или реквизита. Но теперь, под сводами каменных стен, освещённых только несколькими свечами, стояли люди. Сектанты, застигнутые врасплох, замерли на мгновение, не ожидая увидеть перед собой незнакомца в длинном плаще, окружённого клубами поднятой пыли.