Войдя внутрь, Винсент раздал указания: кто-то должен был заняться трупами — их нужно упаковать, после чего утилизировать в штабном крематории, ведь кровь покойников была заразна даже после того, как бывший священник отсек им головы и прочел молитвы за упокой. Еще предстояла бумажная волокита с оповещением родственников погибших, а так же отчетом в королевскую канцелярию, но этим займутся специально нанятые бумагомараки
Кто-то был вынужден идти помогать в гараж, но главное, двое стрелков отправились с ним на нижний уровень штаба. Девушку необходимо было показать алхимику, поэтому её сопроводили в лабораторию под надзором вооружённых бойцов, а после, им еще предстоит нести караул до момента смены кем-то другим. Они пока ждали снаружи, а Винсент, едва ступив за порог лаборатории, коротко и по делу изложил ситуацию ее обитателю. Эрл, худой, сгорбленный мужчина с седыми волосами, давно уже не испытывал ничего, кроме холодного интереса к науке и тягучей жажды мести, но когда услышал о странной заражённой, его глаза загорелись — «не иначе, как символ божественного вмешательства» — прошептал алхимик глядя на своего нанимателя.
— Святая Мозаика ступает странными путями, — пробормотал Эрл, нервно сжимая свои иссохшие запястья, словно пытаясь нащупать собственный пульс. — Никак иначе я не могу это объяснить. Это… это судьба. Мы должны изучить её, Винсент. До косточки разобрать но понять в чем тут дело!
Алхимик, возбуждённый и будто мгновенно окончательно обезумевший, начал метаться по своей рабочей территории. Осмотрев все вокруг, он сдвинул один из столов и предложил создать для девушки вольер — своеобразную клетку в углу лаборатории, но Винсент прервал его, твёрдо приказав относиться к девушке по-человечески.
— Она не просто объект для экспериментов, Эрл. Мы должны ей помочь, дать чувство безопасности, — Винсент говорил холодно. В его голосе ощущалась далеко не забота о несчастной, а необходимость и расчёт. — Если она поймет что мы не враги, возможно, когда вспомнит хоть что-то полезное, то поделится этим с тобой. Если же мы сразу её закроем в клетку, толку, кроме биологического материала, от неё не будет никакого. Не станешь же ты ее пытать?
Он внимательно следил за реакцией Эрла. Алхимик был стар, но дураком отнюдь не являлся. Он быстро понял о чем говорит его наниматель, что игра идет не только на научном фронте — от их поведения с девушкой может зависеть куда больше, чем ему показалось изначально.
Лаборатория, в которую наконец завели девушку, выглядела как хаотичный склад химикатов и алхимических инструментов. Металлические столы, покрытые странными для простого человека приспособлениями, потертые от множества проведённых здесь опытов, были завалены колбами, книгами и бумагами, на которых рука алхимика тщательно выводила формулы и какие-то расчёты.
Эрл, глубоко заинтересованный находкой, шагал по комнате нервными короткими шагами, всё осматривая девушку и бормоча что-то себе под нос. Его взгляд был полон исследовательского пыла.
— Мы не можем рисковать, — пробормотал алхимик, указывая в сторону соседней комнаты. — Я отдам ей свою спальню, она всё равно примыкает к лаборатории. Но дверь нужно заменить на решётку. Не обессудь, Винсент, я помню твои слова, но не известно как проявится возможная мутация — предосторожность не помешает. Она безусловно заражена, а значит, представляет опасность.
— Разумеется — на что-то такое я и рассчитывал. Но давай без фанатизма, — Винсент нахмурился, глядя на девушку, которая сидела на стуле в стороне, вся сгорбившись. — У нас наконец появился реальный шанс, Эрл. Мы не можем упустить его.
Алхимик лишь кивнул, думая уже о другом. Он видел в этой находке не только новую загадку, но и ключ к разгадке природы эпидемии.
Винсент задумчиво посмотрел на девушку, сидящую в углу лаборатории, на её бледное, частично испорченное болезнью лицо и пустые глаза, которые смотрели куда-то в пол. Состояние подопытной оставляло множество вопросов, и каждый из них требовал ответа. Он развернулся к Эрлу и приказал:
— Для начала, возьми у неё кровь. Нам нужно понять, что с ней произошло и почему она не превратилась в одного из них, а ты, — Винсент снова обернулся к девушке, — попытайся вспомнить что с тобой произошло. Это сможет нам очень помочь.
Эрл кивнул, не проявляя особых эмоций. Он лишь принял приказ как должное, продолжая с интересом разглядывать девушку.
— Я подготовлю инструменты, — пробормотал алхимик, двигаясь к дальнему столу, — как только буду готов, начнём собирать анализы. Кровь, моча, кал, слюна, волосы, кожа… Да и осмотреть подопытную не помешает.
Винсент не отрываясь смотрел на девушку. Она была необычайно молчалива, но не выглядела испуганной, хотя окажись он на её месте, не смог бы поручиться что вёл бы себя так же спокойно. Медленно шагнув к ней, он заговорил мягче, чем обычно:
— Ты понимаешь, где ты сейчас находишься и что с тобой случилось? — Он подошёл ближе, стараясь не выглядеть угрожающе и присел на корточки напротив. — Ты одна из тех, кто был заражён… но ты не стала монстром. Мы хотим выяснить почему. Это может помочь спасти множество жизней. Но для этого ты должна сотрудничать с нами.
Девушка подняла на него свои затуманенные глаза, её губы дрогнули, но голос звучал спокойно, почти бесстрастно.
— Я… я уже говорила вам, что не помню ничего. Только… боль. А потом пустота, — она отвела взгляд в сторону, словно пытаясь выстроить в голове цепочку событий. — Я и сейчас ее чувствую. По всему телу… Если смогу помочь, я… согласна. Только, пожалуйста, не делайте мне еще больнее.
Её слова прозвучали твёрдо, но с ноткой мольбы. Винсент, присмотревшись к ней внимательнее, отметил, что её руки, стиснутые на коленях, дрожат. За этим кажущимся спокойствием скрывался страх.
— Клянусь всем Пантеоном — мы не причиним тебе вреда, — заверил Винсент. — Но ты должна позволить нам взять образцы крови и… всего остального. Это очень важно.
Она кивнула, сдержанно и без лишних слов. Винсент понимал, что согласие девушки, возможно, продиктовано не только доброй волей, но и осознанием того, что выбора у неё просто нет. Это было понятно, но в данном случае он был готов принять любой компромисс, если это ускорит процесс.
— Хорошо, — тихо добавила она. — Только… не содите меня в клетку, я ведь не собака — я слышала о чем вы говорили тут… Взамен, обещаю не доставлять вам проблем.
Винсент нахмурив брови посмотрел на Эрла, который готовил инструменты для взятия анализов. Тот сделал вид, что не слышал реплику девушки, сосредоточившись на своих действиях.
— Клетки не будет, — пообещал Винсент. — Ты останешься здесь, под наблюдением, но в комфортных условиях, хотя, как ты слышала, дверь на решетку мы все же будем вынуждены заменить.
Ситуация была под контролем. Винсент удовлетворённо кивнул, убедившись, что девушка готова сотрудничать. Слишком многое было поставлено на карту. Она могла стать ключом к разгадке того, как предотвратить дальнейшее распространение эпидемии, или хотя бы как избежать полного превращения. Бывший священник собирался уйти, но остановился у двери.
— Эрл, — окликнул он алхимика. — Напиши в королевскую лабораторию. Передай им образцы её крови и всего остального, пусть проведут свои исследования. Возможно, они найдут что-то, чего мы не заметим.
Эрл, не поднимая головы, что-то невнятно буркнул в ответ, а потом кивнул.
— Разумеется. Но они должны будут получить результат позже нас, — с едва заметной улыбкой добавил он. — Я не доверяю им настолько, чтобы они снова опередили меня.
Винсент не ответил. Его больше волновала эффективность, а не ревность алхимика к своему делу.
— Для меня, главное — результат, — сухо произнёс он и, кивнув оставшимся для надзора за подопытной бойцам, вышел из душного помещения в коридор.
Лаборатория вновь погрузилась в тишину, в которой только звуки кипящих колб и шорох инструментов нарушали мрачную атмосферу. Винсент же оставил это место с твёрдым осознанием того, что на карту поставлено многое. И даже если девушка потеряна для общества, она всё ещё может стать для него спасением…
Возвращение в штаб-квартиру после рейда в деревню Штрайн принесло тяжесть, которая не ощущалась с самого начала задания. Штаб был тих и казался неимоверно огромным, словно поглощая всех, кто ступал на его холодные металлические полы. Бойцы Вектора шагали медленно. Каждое тихое слово казалось криком, каждое движение — тяжестью, которую невозможно было сбросить.
Капитан Эдвард шёл по коридору, провожая взглядом тех, кто ещё оставался в живых после минувшего кошмара. Он снова потерял бойцов. «Сколько ещё?» — эта мысль не покидала его сознание. Он крепко сжал кулаки, но боль в сердце от этого не ушла. Четверо не вернулись. Их тела, завернутые в плотные ткани, были отданы другим бойцам для утилизации. Каждая новая смерть его парней оставляла след, который всё труднее было игнорировать.
Эдвард понимал, что эти мысли его не оставят. Никогда не оставляют. Он направился к своей комнате, но ноги сами привели к небольшому корпоративному бару в дальнем углу штаб-квартиры. Стойка с бутылками и несколькими стаканами стояла в одиночестве, словно специально дожидалась его. Капитан сел на высокий стул, налил себе виски и сделал глоток. Алкоголь обжёг горло, но не успокоил. В его голове раз за разом всплывали лица погибших бойцов — молодые, полные надежд. И теперь они мертвы, потому что он не смог их спасти. Не доглядел, не доучил, неправильно выставил строй, не успел вовремя среагировать… Куча этих проклятых «не», вылившаяся в четыре завернутых в ткань тела, которые в эту самую минуту придавали огню…
«Дерьмовый ты капитан», — мрачно подумал Эдвард, налив себе ещё. Это был его способ заглушить боль — старый, проверенный, но не приносящий истинного облегчения. В глазах темнело от усталости и горечи, но каждое воспоминание о том, как очередной подчинённый падал под натиском заражённых, резало по живому…
В этот же момент, Лили сидела в своей мастерской, уставившись в планшет с чертежами. Руки лежали на столе, а мысли, не менее тяжелые чем сейчас одолевали капитана, витали где-то далеко. Смерть преследовала её товарищей, но она не могла ничего сделать. Боевая техника, оружие — всё это было её творениями, но они не могли защитить тех, кто их использовал. Она чувствовала себя бесполезной, ненавидела это чувство.