Настоятель кивнул, удовлетворенный решением Винсента, пропустив мимо ушей последнюю его тираду.
— У тебя есть силы, опыт и связи, Винсент. Не мне тебе говорить о том, что иногда, когда прямой путь к цели закрыт, приходится действовать обходными тропами. Просто ты слишком зациклился на неудаче…
После этой темы, выслушав слова благодарности за дельный совет от своего воодушевившегося ученика, Харальд перешел к тому, что волновало его самого:
— Есть еще одна вещь, о которой я хотел бы поговорить с тобой. На прошлой неделе задержали нескольких мужчин, «якобы» бывших членов одной секты. Констебль, который завсегдатай нашего прихода, рассказал мне чуть больше, чем пишут в прессе. Их уже судили и отправили в тюрьму за найденные при обыске запрещенные вещества, но вот беда — хотя их и опознали как членов «Новой Жизни», ничего не удалось из них вытянуть. Даже под угрозами смертной казни и… более решительными способами допроса, они молчали. Я подумал, что тебе это может быть интересно.
— Опять эта секта? — Винсент насторожился. Воспоминания о прошлом столкновении с одной из ячеек этой «организации», пробудили в нём чувство недоверия — это ведь был обычный сброд. Но со всеми личными проблемами, он совсем забыл, что читал в газетах о той же секте «Новой жизни» и том, что нашли в еще одном их логове при обыске. — Ты думаешь, эти люди представляют какую-то опасность?
— Мальчик мой, ты вообще газеты читал? То что у них нашли, было странным наркотиком, аналогов которому в Альбионе никогда не имелось. Ни один дворовой пропащий не подтвердил, что употреблял что-то подобное. Более того — химический состав этого наркотика содержит один элемент, до сих пор не известный науке, — ответил Харальд с тревогой в голосе. — После этого ареста, с улиц пропали все их адепты… Но мы оба знаем, что такие организации редко исчезают бесследно и окончательно. Они могли затаиться, переждать. Но пойми, Винсент, эти люди, несмотря на все доказательства против них, ничего не сказали. И это молчание настораживает — любой обычный наркоман, или даже дилер, выдал бы своего поставщика за обещание властей сократить срок. Я бы советовал тебе лично поговорить с ними.
Винсент почувствовал, как внутри него закипает решимость.
— И ты снова прав, Харальд, — сказал он. — Нужно узнать, что они скрывают и что это была за дрянь. Возможно, эта информация поможет мне не только разобраться с сектой, но и восстановить своё имя в глазах короля или, на худой конец, проложить тропинку к сердцу кронпринца. Если я смогу доказать, что секта представляет реальную угрозу для королевства, это изменит всё.
Харальд кивнул, его лицо выражало одобрение.
— Береги себя, Винсент. Ты силен… Сильнее чем кто либо на моей памяти, но этот путь может быть слишком опасен… Однако, я верю, что ты справишься.
Винсент поблагодарил своего наставника и, с новыми мыслями покинул церковь. В его голове уже выстраивался план, и чувство бессилия начало уступать место действиям.
Быстро дойдя до своего автомобиля, бывший священник завел паровой мотор, не переставая думать о том, что сказал Харальд. Этот странный «наркотик» — если все заключённые молчат, а дворовые пропащие клянутся, что в глаза такое «средство от серости реальности» никогда не видели, кто сообщил властям о том, что это именно наркотик? Ученые, которые его изучили? Возможно и так. А что касается неизвестного элемента — как такое вообще возможно? Эрл с ума сходил когда пытался получить тот новый материал, который открыл какой-то русский учёный, а тут — никто не знает и сразу на наркотики пустили? Ладно Винсент — он за научными статьями не следит, но его алхимик уж точно бы такое не пропустил. Странно это…
Спустя некоторое время — после посещения штаба и беседы с Лили, Винсент стоял перед массивными воротами тюрьмы, за которыми скрывался мрачный и неприветливый, особый мир. Тяжелые кованые двери с ржавыми петлями издавали скрип, когда стражник медленно открыл их, пропуская Винсента. Внутреннее помещение тюрьмы было откровенно подавляющим — узкие коридоры, освещенные тусклыми электрическими лампами, стены, испещренные следами времени и затхлый воздух, пропитанный запахом влажности и плесени.
Служака не узнал нежданного гостя, поэтому Винсент с легким поклоном поприветствовал стражника, заявив что того послала церковь Святого Духа, чтобы попытаться образумить некоторых заблудших, а затем, в его сопровождении, уверенным шагом направился дальше. Бывший священник знал, что предстоит нелегкий разговор, но сейчас его не оставляло чувство правильности, которое вело его вперед. Он двигался по коридорам, прислушиваясь к эху собственных шагов, пока не достиг комнаты для допросов.
Стражник у двери коротко кивнул и пропустил Винсента внутрь, предупредив о том, что заключённые которыми тот интересовался, опасны и могут быть агрессивными. Однако Винсент был готов к любому повороту событий — не ему бояться каких-то там бандитов, тем более уже заключённых под стражу.
Встреча состоялась в небольшой комнате с единственным столом и двумя стульями. Винсент сел напротив закованного в цепи мужчины, который, несмотря на своё унизительное положение, сохранял вызывающее выражение лица. Заключенный выглядел как обычный человек — лет тридцати пяти, коротко стриженные волосы, запавшие глаза, на которые наложила свой отпечаток неделя под заключением, но в его взгляде читалось презрение и даже некая угроза.
— Ну что, пастор, пришел вешать мне лапшу? — заключенный скривил губы в злобной усмешке, презрительно окинув Винсента взглядом.
— Вижу, что ты не из тех, кто легко поддается на разговоры о прощении, — ответил Винсент, спокойно выдерживая взгляд. — Но уверяю тебя, есть вещи, о которых стоит подумать прежде, чем ты решишь как поступить.
Мужчина ухмыляясь молчал, будто слушая пустую болтовню очередного кликуши, которых тот за последние годы навидался как никто другой. Издержки профессии, так сказать.
— Я хотел бы услышать от тебя правду, — продолжил Винсент, изменив тон на более холодный и жесткий, — и если ты думаешь, что можешь молчать, то позволь напомнить: ты в тюрьме, и скоро всё это закончится не так, как тебе хочется. Я слышал, тебя и твоего дружка ждет электрический стул…
— О, ты пытаешься меня запугать? — Мужчина фыркнул, откинувшись на спинку стула, насколько позволяли цепи. — Думаешь, я боюсь смерти? Ха! Мы готовы ко всему. Ты просто не понимаешь, с кем связался.
Винсент медленно поднял руку, и та вспыхнула золотым сиянием, которое постепенно расползалось на остальное тело. Видя этот свет, заключенный на мгновение застыл. Бывший священник не спешил объяснять, что это за явление, но оно было достаточно впечатляющим, чтобы человек напротив его ощутил приближение чего-то неведомого и опасного.
— Ты ведь уже догадался кто я, не так ли? А раз так, напомню — я могу выжечь твою душу, прямо сейчас, — тихо произнес Винсент, продолжая держать ладонь поднятой. — Тебе плевать на смерть? Что ж, тогда можешь и дальше молчать и твоя жизнь закончится, но не просто так — без души, ты можешь забыть о перерождении. Так что подумай дважды, прежде чем дать окончательный ответ.
Улыбка на лице сектанта медленно испарилась, оставляя только страх и непонимание. Он пытался вернуть прежнюю уверенность, но ничего не выходило. Действительно — зная что тебя в любом случае ждет новая жизнь, не так страшно умирать, но сейчас… Его голос дрогнул, когда заключённый наконец заговорил.
— Секта… это не то, чем кажется на первый взгляд. Мы — всего лишь мелкие пешки. Там… за нами, стоят те, о ком ты не имеешь ни малейшего представления. Они повсюду. Во всех странах, в каждом городе. То, что ты видел… это лишь вершина айсберга.
Винсент подался вперед, глаза его сузились.
— Продолжай.
— Это не простая организация с уличными кликушами. Они приходят из тени, когда им это нужно, и уходят обратно, когда дело сделано. Никто не знает, где они находятся, никто не знает их настоящих лиц. Мы выполняем их приказы, но мы не знаем, кто они на самом деле. Это огромная сеть, — мужчина говорил с дрожью в голосе, постепенно срываясь на шепот. — То место, что вы тогда нашли… это всего лишь маленькая точка. Они прячутся везде… даже здесь, в тюрьме, возможно, они знают, что я говорю…
Он замолчал, оглядываясь вокруг, как будто кто-то мог подслушивать их разговор.
— Есть один адрес, — продолжил сектант, прищурившись, как будто размышляя, стоит ли говорить дальше. — Единственное место, о котором я знаю. Это всего лишь ширма, но стоит заглянуть за кулисы, и ты поймешь!
Винсент впился в него взглядом.
— Где это?
Заключенный замешкался, но затем, поняв, что выбора у него нет, наконец произнес:
— Бар на углу Хайстрит и Чарльтон. Они иногда встречаются там со старшими, но ты никогда не найдешь их в зале. Не знаю как, но они исчезают так же, как и появляются.
— С этим я как-нибудь справлюсь, — ухмыльнулся бывший священник, после чего задал самый главный вопрос: — это вы стоите за созданием Трупного Бешенства.
— Да, — опустив голову сказал заключённый, но тут же вскинув ее, добавил: — точнее нет! «Новая жизнь» и другие подобные секты создают «Вспышку», это наркотик который употребляют сами и поставляют хозяевам, а уже они что-то с ним делают… Я не знаю ничего наверняка — такие слухи ходят, но доказательств нет.
— И зачем вам это? Им зачем? — Винсент задал вопрос, который мучает его последние семнадцать лет.
— Да потому что этот мир окончательно прогнил, — разом осмелев, заявил сектант с вызовом, — все эти заводы, дворцы, отупевшие и обленившиеся люди, которым кроме газет и жратвы нихрена не нужно! И войны — ты заметил, что все междоусобицы резко прекратились, как только Трупное Бешенство начало гулять по планете? Мы делаем этот мир чище — мы спасаем его! Новая жизнь — вот чего мы хотим! Жизнь, без войн и территориальных ограничений! Свобода для всех!
— Если эта «жизнь» вообще останется, после того, как все солдаты сдохнут в клыках и когтях тех тварей, которых твои хозяева ежедневно плодят…