Король Роберт третий, одетый в расшитую золотом жилетку и кружевную сорочку, с удовольствием наклонялся над зеленым сукном бильярдного стола. В одной руке он держал кий, а в другой, сказочным образом удерживая его над столом двумя пальцами, бокал вина. Его лицо, покрасневшее от алкоголя, выглядело расслабленным, а смех громким и искренним. Граф Эриксон, его давний приятель и партнер по игре, следил за королем, время от времени прикладываясь к стакану виски.
Когда дверь приоткрылась, и клерк вошел, король раздраженно поднял голову.
— Сейчас не время для почты, идиот! — рявкнул король, но видя трясущегося подчиненного, смягчился. — Ну, что там еще? пробурчал он, мгновенно растеряв всю злость.
С низким поклоном клерк передал письмо, и пятясь к выходу, чтобы не попасть под горячую руку тут де выскочил из комнаты.
Проводив клерка изумленным взглядом, Роберт отпил из бокала и развернул письмо, быстро пробежав глазами по строчкам послания.
— Что за чушь⁈ — выкрикнул он.
Король снова поднес бумагу к глазам, на этот раз читая медленнее, и вдруг его лицо исказилось от гнева. Он рванул письмо в сторону, но, не удержавшись, упал на угол бильярдного стола. Бокал вина с грохотом разбился о пол, разливая алую жидкость по дорогому ковролину.
— Ультиматум⁈ Мне? Королю… Да как этот урод посмел⁈ Думает, что может диктовать условия мне? Мне! Своему господину!
Он схватил кий и с силой обрушил его на стол, разметав шары и опрокинув стоявшую бутылку вина. После повторного удара, прочнейшая палка переломилась, а разлетевшиеся брызги винных капель испачкали белоснежные занавески.
— Скот! Презренный наемник! Я его собственными руками…
Король перевел взгляд на графа Эриксона, который стоял, сжав стакан, и явно не знал, как реагировать.
— Скажи что-нибудь, Эриксон! Что бы ты сделал, если бы кто-то посмел ТЕБЕ угрожать⁈ Да еще и при свидетелях! Это сговор!
Граф, всегда славившийся своей хладнокровностью, сделал шаг назад.
— Ваше величество, возможно, стоит… успокоиться? Это всего лишь… письмо. Простая бумага…
— ПРОСТАЯ БУМАГА⁈ — взревел король, схватив ближайший подсвечник и запустив его в стену с огромным зеркалом, благо огня на нем в этот раз не оказалось. Звон разлетающегося стекла заглушил слова графа.
Двери комнаты отдыха распахнулись, и в проеме появился кронпринц Эрик. Его каштановые волосы были растрепаны, а шелковая рубашка небрежно застегнута — после слов обеспокоенной служанки, он выбежал из своих покоев в спешке.
— Отец! Что происходит⁈
Его взгляд попеременно упал на разбитое зеркало, лужу вина и гневное лицо короля.
— А ты полюбуйся на это! Этот выродок из Вектора! Он осмелился угрожать мне! Он требует, чтобы я… чтобы я пошел ему на уступки! Клянусь, я отрублю ему голову и повешу на воротах дворца!
Эрик замер, переваривая увиденное и услышанное. Его взгляд метнулся к графу, который только развел руками, словно говоря: «Что я мог сделать?»
— Позвольте мне взглянуть — спокойно сказал принц, подходя ближе.
Он наклонился, поднял бумагу с пола и начал читать, в то время как король продолжал метаться по комнате, сжимая в руках второй кий.
Эрик, дочитав письмо, закрыл глаза на мгновение, будто осмысливая прочитанное. Затем его лицо стало серьезным.
— Отец, это серьезное заявление. Мы не можем игнорировать это. Если ты откажешься действовать, последствия могут быть катастрофическими. Если мы останемся без поддержки всех этих ЧВК, Альбиону придет конец!
— Ты встаешь на сторону этого урода⁈ — взревел Роберт, кидая кий в дальний угол будто древнее копьё.
Принц бросил взгляд на отца, который после его слов выглядел скорее потерянным, чем разгневанным, и сказал холодно:
— Нет. Я встаю на сторону нашего королевства.
Комната снова наполнилась звенящей тишиной.
В воздухе висел густой запах алкоголя и табака. Тусклый свет люстры отражался от разбитого зеркала и игрался веселыми «зайчиками», рядом с брошенным латунным подсвечником. Король Роберт сел в массивное кресло, сжимая бутылку виски графа. Его лицо было багровым, а вены на висках пульсировали. Напротив стоял кронпринц Эрик, его поза выдавала напряжённую сдержанность, но глаза смотрели прямо на отца — в них читалась смесь сострадания и твёрдой решимости.
Граф Эриксон, оставшийся стоять в углу комнаты, беспокойно переводил взгляд с короля на наследника. Он держал недопитый стакан, но пальцы все равно заметно дрожали — он всем нутром чувствовал, что ситуация на грани взрыва.
— Эрик, я тебя в последний раз спрашиваю — ты защищаешь этого убийцу? — глухо спросил король, не глядя на сына. Его голос был пропитан горечью и обидой.
— Он не убийца, отец, — мягко начал кронпринц. — Я скорблю по маме не меньше тебя, но пора признать — в тот вечер когда она погибла, Винсент Филч спас всех нас. Он сделал то, на что не решился бы никто из нас.
— Он убил её! — рявкнул Роберт, резко вставая. Он ткнул пальцем в сторону Эрика, голос короля дрожал от ярости. — Вместо того чтобы искать способ её спасти, он просто взял и убил её!
Эрик выдержал взгляд отца, его голос оставался ровным, но в нём звучала настойчивая нотка.
— Он сделал то, что должен был сделать, чтобы спасти вас, меня, Джорджа и сотни других людей. Ты сам видел, как быстро распространяется трупное бешенство. Если бы он не остановил её, вся столица могла погибнуть.
— Он должен был прийти ко мне! — выкрикнул король, сжав бокал так, что тот разлетелся на осколки, — прийти с извинениями, объясниться, а не устраивать этот цирк с ультиматумом! Вместо этого он объединился с этими… наёмниками и плюнул мне в лицо!
— Отец, — голос Эрика стал более твёрдым. — Он не мог прийти, потому что ты отказался его слушать. Ты отверг его, вместо того чтобы понять, что он не враг. Он наш союзник, или должен был бы быть им. Всё, что он требует, — это восстановить справедливость.
Король молча отвернулся, сделав глоток из горлышка бутылки. Высокий градус алкоголя обжог горло, заставив короля скривиться.
— Справедливость, — с горечью пробормотал он. — А где справедливость для меня? Для моей семьи? Для твоей матери?
Эрик сделал шаг вперёд, его голос стал тихим, почти умоляющим.
— Справедливость не в мести, отец. Она в том, чтобы защитить тех, кто ещё жив. Сосредоточь свой гнев на том, кто сделал это с мамой, а не на тех, кто пытается спасти нас.
Граф Эриксон нервно кашлянул, но промолчал, будто боясь встрять в спор. Роберт бросил на него короткий взгляд, полный раздражения, а затем снова повернулся к Эрику.
— Ты слишком мало знаешь о власти, чтобы понимать, — резко бросил он, снова садясь в кресло. — Король не может уступать кому бы то ни было. Это слабость.
В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вбежал принц Джордж. Как и у Эрика до этого, его волосы были взлохмачены, а взгляд метался между братом и отцом.
— Что здесь происходит? — резко спросил он, переводя взгляд на бутылку виски в руках Роберта.
— Это не твоё дело, Джордж, — отрезал король, не поднимая глаз.
— Не моё дело? — вспылил Джордж, подойдя ближе. — Если я младший, значит дела королевства меня не касаются? Служанка мне все рассказала…
— И что, ты тоже собираешься его защищать? — зло усмехнулся Роберт, не дав младшему сыну договорить.
Джордж бросил быстрый взгляд на Эрика, а затем на письмо в его руках.
— Зачем мне защищать невиновного человека? — играя на нервах короля, ответил Джордж, — он, спас наши жизни!
— Довольно! — рявкнул Роберт, ударив по столу дном бутылкой, — я приму решение сам! Мне не нужны советы от двух безмозглых щенков!
Джордж шагнул вперёд, его лицо слегка побагровело от злости.
— И вообще — что ты собираешься делать без всех подписавших письмо компаний? Из-за собственной гордости оставишь Альбион на растерзание ожившим?
Эрик положил руку на плечо брата, успокаивая его.
— Отец, никто не пытается выставить тебя слабаком. Мы лишь хотим помочь тебе сохранить лицо. Я могу сам поговорить с Филчем, если его персона, так сильно тебе не мила.
Король молчал, опустив взгляд на красное пятно на ковре. В комнате повисло тяжёлое молчание. Граф поняв что ему тут не место, спешно откланялся что-то бормоча в извинениях и вышел из комнаты, желая скорее добраться до своего имения.
Оба принца стояли напротив отца, который в миг будто постарел лет на двадцать. Ему и так было слишком много лет, которые стали возможны лишь благодаря процедурам омоложения от священников церкви Святого Духа и, кстати, не малая заслуга в этом была покойного отца того самого Винсента Филча.
Как быстро правители забывают добро что им приносят подданные…
Король по прежнему молчал, окончательно погрузившись в свои мысли. Ему действительно было о чем подумать — ситуация в которой он оказался была беспрецедентной, по крайней мере, на его веку. Как он мог выйти из такого положения не потеряв лица? Заставить силой? Ну да — король был хоть и стар, но не выжил из ума окончательно! Даже при поддержке верного пса Мэйсона ему не хватит сил прижать к ногтю двадцать одно подразделение, смыслом существования которых была война с такими тварями, что от одной мысли о них у Роберта по телу пробегали мурашки.
Оба принца, не видя реакции короля, переглянувшись направились к выходу.
— Подумай обо всём хорошенько, отец — завтра нужно дать ответ, — сказал на последок Эрик, — а еще лучше, пригласи Филча на чай и обсуди детали договора. Может быть в политике я не столь силен как ты, зато в людях разбираюсь не плохо…
Тяжёлые шаги двух принцев раздавались эхом в широком коридоре дворца. Кованые перила лестницы украшенные витиеватыми узорами, блестели в тусклом свете электрических ламп закреплённых на стенах. Каменные ступени холодили даже сквозь подошвы, а в воздухе висел слабый запах сырости, перемешанный с ароматами потёртого дерева и заморских благовоний.
Эрик шёл первым, руки сложены на груди, спина выпрямлена как у военного, а лицо все еще сохраняло напряжённое выражение. Джордж шёл следом, чуть сутулясь, его руки нервно теребили пуговицы сюртука.