В моей профессии умение вовремя откланяться, пожалуй, одно из важнейших. Оно у меня всегда имелось. Иначе меня бы давно не было. И я чувствовал, что время сматываться пока ещё не настало.
Я отполз от коряги, пригнулся, скользнул в овраг. Вскоре выбрался к облюбованной поляне, около которой оставил заваленный ветками ранец. Значит, решено — буду продолжать разведку. Надо же всё-таки попытаться узнать, кто такие хозяева базы и какого лешего им понадобилось в этой дыре.
Я присел под деревом, на миг расслабился и раскис. Только сейчас не умом, а сердцем понял — я дошёл до цели. Сделал то, что не смог бы сделать никто. Да, эдакий выкованный из титанового сплава супергерой. Тогда почему, герой, у тебя трясутся сейчас руки, а в груди пусто? Да ещё слёзы вот-вот навернутся на глаза… И ещё мне пришло в голову; один барьер я одолел, но что дальше? Затянутый узел всё ещё стягивает мою шею. Отсроченная смерть — как вспомню об этом, так внутри будто льдом всё покрывается.
Всё, час сопливости прошёл, Нет времени. Я кинул в рот пластинку пищеэнергана, глотнул воды из фляги. Встал, нагнулся над рюкзаком…
И тут появились ОНИ.
Откуда они взялись? Подобрались мягко, как кошки? Ерунда, даже кошку я бы услышал, почувствовал. Они появились так, как, наверное, появляются привидения. Их было двое, и в их облике не было ничего необычного. Люди как люди, вот только больно шустрые. Один — широкоплечий двухметровый парень с лошадиными зубами, горбатым носом и оттопыренными ушами на лысой голове. Второй — невысокий худой брюнет, на слащавом лице застыла надменная мина, как у аристократа в десятом поколении. Одеты в обычные серые рубашки, зелёные брюки, на ногах — лёгкие туфли.
Горбоносый подскочил ко мне и выбил автомат, так что я не успел всадить в него пулю. Двигался он очень быстро, координация прекрасная. Брюнет усмехнулся, поднял пистолет и произнёс на чистом русском языке:
— Не дёргайся, хуже будет.
Тьфу, взяли, как мальчишку! Как зелёного практиканта! Расчувствовался, расслабился — вот и прохлопал ушами. Такими здоровыми ушами, которые трепещут, как флаги на ветру. Всё на свете прохлопал. Тоже мне, оперативник.
— Руки подними, так тебе удобнее будет, — посоветовал горбоносый.
— Без тебя знаю, как мне удобнее, — огрызнулся я, но руки поднять пришлось. Мне пока не хотелось, чтобы сквозь дырки во мне можно было любоваться на солнце.
Горбоносый подошёл ко мне, вытащил из кобуры пистолет, из-за пояса нож, отбросил их в сторону Брюнет в это время держал меня на мушке.
— Протяни руки. — Горбоносый достал из-за пояса наручники.
Я протянул — послушно и смиренно. Горбоносый сделал шаг навстречу, чтобы защёлкнуть браслеты, но тут брюнет крикнул:
— Подожди! Он сейчас выкинет фортель.
Вот зараза! Как он понял? Я действительно уже прикинул, как выключу горбоносого, прикроюсь им от первой пули, ну а второй раз на спусковой крючок брюнет, может, уже и не нажмёт… Не получилось.
— Серьёзно? — Горбоносый озадаченно посмотрел на меня.
— Да вы что! Я же не дурак, — пожал я плечами.
— Значит, он боец. Знатный боец, — покачал головой горбоносый.
— Да, считает себя таковым, — иронично усмехнулся брюнет.
«Хорошо так нагло ухмыляться, когда держишь в руке пистолет, — подумал я. — Отложи его на секунду, и гарантирую, что тебя на похоронах даже родственники не узнают. Но чувствует же, гад, где поскользнуться может.
— Если ты такой суровый боец, давай пари, — предложил брюнет.
— Можно ещё в карты перекинуться. У меня иногда неплохо получается, поморщился я.
— Смеётся, — укоризненно покачал головой горбоносый. — Значит, настроение хорошее.
— Давай спарринг, — не унимался брюнет. — Ты меня побиваешь — и уходишь. Если я тебя — не взыщи.
— Да брось ты! — возмутился горбоносый. — Чего время терять?
— Я согласен, — поспешно произнёс я. Надежда на то, что в случае победы меня отпустят, слабая, но если я нейтрализую одного, то со вторым потом можно будет разобраться.
Брюнет отдал свой пистолет горбоносому, который, кряхтя, уселся на землю. На лице горбоносого не замечалось и тени озабоченности, азарта, лишь только немного любопытства. Будто исход схватки заранее предрешён. Выражение же лица брюнета оставалось нахальным и самоуверенным.
Мы стояли друг против друга. Я хотел присмотреться к нему, прицениться. Но он встал столбом, небрежно положив руку на пояс, и, прищурившись, рассматривал меня. Потрясающее самомнение.
Я нанёс пробный резкий удар ногой. Брюнет отошёл, и я промахнулся. Двигался он легко и плавно. Ещё связка из двух ударов ногами. Он опять легко ушёл с линии атаки, ставя меня в неудобную позицию. Теперь уходить пришлось мне. Я ожидал контратаки, но её не последовало. Играется со мной, мерзавец. Может себе позволить. Боец он классный.
Пора переходить к делу. Не удалось мне его хорошенько прощупать, но ничего… Удар ногой, вертушка, подсечка, снова удар. Обычно после этой связки, если человек ещё дышит, то растянувшись на полу, и его остаётся только добить. Этот мой коронный номер выполняется в таком темпе, что противник даже не успевает понять, что к чему. Именно на этой связке я «сделал» Фрица Вольфа, телохранителя Бледного Эрика. А ведь Фриц — лучший специалист по запрещённому смерть-контакту, двукратный чемпион Европы по карате. Да, Фрица-то я выключил, а этот нахальный хлыщ ушёл от ударов без труда, обтёк меня, как шарик ртути, и в следующий момент я уже «ел землю», скорчившись от боли в бедре, куда брюнет двинул меня.
Долго разлёживаться я позволить себе не мог, мгновенно перекатился, акробатическим махом очутился на ногах. Бедро ныло, но бывало и похуже. Ничего, я готов биться до последнего.
— Слушай, а он неплох. — В голосе брюнета проскользнула нотка уважения. Для реликта очень даже неплохо.
— Да, пожалуй, — задумчиво согласился горбоносый.
Меня взбесило то, что они обсуждают меня как объект научного интереса.
— Ладно, — махнул рукой горбоносый. — Пора. Заканчивай, нас ждут.
— Хорошо.
Брюнет рванулся вперёд. Удар ногой я блокировал, от прямого в лицо ушёл. Чем мне врезали потом — я не знаю. Я провалился в черноту.
АСГАРД. 13 ИЮЛЯ 2136 ГОДА
На вид ему было лет сорок И он производил впечатление человека, у которого отличное здоровье, отличный аппетит, отличное настроение. И вся жизнь которого — сплошное удовольствие. Он не переставал улыбаться, обнажая ровные белые зубы. Ростом с меня, слегка полноват, глаза немного навыкате, чёрного цвета, грива чёрных роскошных волос падала на плечи Обаятелен и приятен в общении В какой-нибудь более подходящей для праздного времяпрепровождения ситуации я бы с удовольствием поболтал с таким человеком. С самого начала нашего общения мне казалось, что я его где-то видел. То ли в жизни, то ли на фотографии. Зрительная память у меня прекрасная, но сейчас я никак не мог вспомнить, где же он мелькнул передо мной. То, что мы не были лично знакомы, — это точно. Всех, с кем я когда-то общался, я могу вспомнить без труда.
Нашему разговору предшествовало моё пробуждение в большой комнате без окон, со стенами, покрытыми люминокраской. Я лежал на кровати, одетый в зелёные брюки и рубашку с жёлтым иероглифом на груди. На руке виднелось красное пятно — след от инъектора. Похоже, мне влепили дозу снотворного, и сколько времени прошло с момента, когда брюнет отключил меня, день на дворе или ночь — неизвестно.
Я поднялся с ложа Тут же зазвенел звонок, похожий на дребезжание старинного механического будильника, которые вновь вошли в моду в последнее время Мгновенно появились трое дылд, вежливо сообщили, что совершать резкие движения и неразумные поступки в моём положении бессмысленно и вредно Меня препроводили в старомодный, обставленный антикварной мебелью кабинет, чем-то напомнивший мне логово Веденеева на Лубянке. На стенах — картины на античные темы, написанные маслом, в углу — двухметровой высоты часы с гирями и боем, рядом с ними большой деревянный глобус с надписями на английском языке, ну и вся остальная обстановка в том же духе.
Хозяин кабинета, описанный мной выше, принял меня почти с искренней (а может, на самом деле искренней) радостью. Судя по всему, на этой базе он был главным У меня имелась к нему масса вопросов, носящих скорее характер праздного любопытства, потому что ответам мне вряд ли удастся найти должное применение. Трудно поверить, что здесь найдутся добрые самаритяне, которые выпустят меня отсюда живым, да ещё со всей собранной информацией. Кроме того, я был уверен, что привели меня сюда отнюдь не для того, чтобы я удовлетворил своё любопытство, а скорее наоборот. Похоже, я попал к достаточно серьёзным людям, у таких обычно разговор начинается с чашки кофе и рюмки коньяка, а заканчивается альфа-меномазином, электрошоком или другими схожими методами убеждения. За много тысячелетий истории человеческой цивилизации люди достигли многого в искусстве развязывания языков. Кроме того, этот тип даже не обязательно должен принадлежать к человеческой цивилизации. Кто знает, как могут выглядеть инопланетные монстры. Может, они как раз именно такие полноватые, гривастые и белозубые, а кроме того, приятны в общении и прекрасно знают язык аборигенов.
Хозяин кабинета предложил мне присесть. Как я и ожидал, началось всё с коньяка, который он разлил в хрустальные рюмки.
— Хочу выпить за наше знакомство, — произнёс хозяин, сверкая изумительными зубами. Интересно, свои у него зубы или регенерированные.
— Да уж, — нахмурился я, но рюмку поднял.
— Обстоятельства нашей встречи для вас не слишком приятны, поэтому я не рассчитываю на немедленное проявление вашего доброжелательства. Что касается меня, то я искренне рад знакомству. Надеюсь, оно будет достаточно долгим.
— Хотелось бы, — кивнуля. В душе я питал надежду, что пристрелят меня не сразу.
— Меня зовут Леонид Серафимович. Похоже, не пришелец. Не думаю, что на альфе Эридана дают такие имена.