Рагниты просчитались. Обломки корабля цитиан рухнули на скалы, но перед этим от него отделилась кабина. По ней тоже был нанесён плазменный удар, но его частично поглотило силовое поле. Пилот получил смертельные ранения, девять человек выбрались из раскалённой докрасна кабины живыми. Боевые глайдеры рагнитов прибыли на место падения через пять минут. Но они не застали никого, кроме истекающего кровью второго пилота, которому оставалось жить недолго и который встретил их ожесточённым огнём. Конечно, по закону товарищи должны были бы сжечь его тело и развеять прах, но на это не было времени. Они не смогли бы унести и тело, и предметы, необходимые для выживания.
Цитиане надёжно спрятались в горах. Они обнаружили гигантскую систему пещер и ходов. Цита — гористая планета, тоже изъеденная пещерами, в которых в основном и протекала жизнь её жителей, так что экипаж уничтоженного грузовика чувствовал себя здесь как дома.
Игра в прятки с рагнитами длилась уже четвёртый год. В Содружестве уже давно ходили разговоры о Братьях Силы Синего Шара, которые как чума распространялись по Галактике, сея смерть и разрушение. До боевых столкновений между ними и Звёздным Содружеством пока не доходило, но они казались неизбежными.
За эти годы цитиане потеряли ещё четверых своих товарищей. Один попал в поле зрения «пирамидки» и был испепелён ею. Трое же пропали при обстоятельствах, схожих с обстоятельствами исчезновения Уолтера и шестерых бойцов прошлых разведгрупп. Притом один пропал на поверхности, а двое — в пещере. И никто даже не мог предположить, как это всё случилось.
— На этой планете таится большое Зло…
— И мы не можем понять, что это…
— Или кто…
— Но мы научились чувствовать его приближение…
— Чья-то рука сжимает тебя, и ты понимаешь — зло ищет тебя…
— И мы научились уходить от него… Интересно, у них были такие же ощущения, как и у меня. Почему же мои земляки ничего не ощущают?
— У нас тоже пропало здесь несколько человек, — сказал Герт.
Наш рассказ ничего не прояснил для цитиан.
— Вы не пробовали подбираться поближе к форту? — спросил Маклин.
— Одно время пробовали…
— Но потом оставили эти попытки…
— Бессмысленно…
— Они установили три защитных круга…
— И форт накрыт силовым полем…
Герт помрачнел и осведомился:
— Давно у них эти нововведения?
— Год назад они установили ещё два кольца…
Это путало нам все карты. Последняя разведка была полтора года назад. Мы знаем, что рагниты не любят перемен, создав что-то, они десятилетиями ничего не меняют, особенно когда для этого нет нужды. Раньше форт Скоулстонт охранялся ТЭФ-барьером и одним поясом защитных систем. Мы заранее просчитали, как можно преодолеть защиту и проникнуть в форт. То, что сообщили нам цитиане, путало нам все карты и усложняло задачу настолько, что она вообще может оказаться невыполнимой. В принципе, можно преодолеть любую защиту, но для этого нужны время, новые расчёты и свежие силы. У нас же — неполный Круг и времени в обрез.
Герт покачал головой и сказал по-русски:
— Неважные дела.
— Нужно было провести разведку хотя бы полгода назад — раздражённо воскликнул я.
— Ты же знаешь, что мы думали над этим. Лика дала прогноз, что ничего хорошего из этой экспедиции не получится. В лучшем случае рагниты засекут группу, переполошатся и тогда устроят такую систему защиты, которую не протаранить.
— Они её и устроили, — вздохнул Маклин,
— Что можно сделать? — обратился Герт к цитианам.
— Есть возможность… — затараторили они.
— Рагниты не знают планеты…
— Рагнитов не интересует ничего…
— Они знают, что планета пронизана пещерами…
— Но не знают, что пещеры заходят за третье кольцо защиты…
— Туда можно попасть? — недоверчиво спросил я.
— Можно… Подумав, Герт кивнул.
— Нам ничего не остаётся, как заключить договор с цитианами.
— Не вижу радости на лице, — сказал Маклин. — Что тебя смущает?
Сама идея договора с инопланетянами. Иная культура, иная психология, непредсказуемые мысли и поступки. Мы даже не знаем, что они понимают под самим понятием договора.
— Ты зря беспокоишься, — возразил Маклин. — Цитиане похожи на нас.
— Рагниты тоже похожи.
— Звёздное Содружество выработало единую систему психологических и этических координат. Иначе оно просто не могло бы существовать.
— Хорошо, если ты прав, — задумчиво согласился Герт и обратился на спейслинге к цитианам: — Мы рады, что имеем честь действовать вместе с вами. После уничтожения форта мы доставим вас на Циту.
Цитиане возбуждённо затараторили на своём языке, после чего перешли на спейслинг:
— Мы идём с вами. Галханст останется здесь…
— Если мы умрём, должен остаться хоть кто-то, кому, может, удастся рассказать о нас…
— И тогда наши имена будут выбиты на стене Скорби Циты…
— Там имена всех, кто погиб, сражаясь с оружием в руках, за последнюю тысячу лет…
— Мы не останемся в зоне забвения…
ЛАБИРИНТ. 28 МАРТА 2138 ГОДА
Цитиане были на удивление малоразговорчивыми. Спрашивать их о чём-то — всё равно, что посылать запрос в компьютерный банк информации. Получишь чёткую, ёмкую информацию, лишённую какого бы то ни было личностного отношения.
Цита — тысяча двести восемнадцатый мир Звёздного Содружества, диаметр планеты десять тысяч километров, двадцать процентов поверхности скрыто под водой, горные хребты и разломы занимают шестьдесят семь процентов суши. Удаление от звезды типа жёлтого карлика (как наше Солнце) — сто семьдесят миллионов километров. Климат характеризуется резкими перепадами между летом и зимой, днём и ночью. Неблагоприятная среда загнала цивилизацию в пещеры, где появились первые города цитиан и где они строятся и до сей поры. История их цивилизации развивалась в основном в сфере противодействия между «пещерниками» и «плоскостниками» — кочевыми племенами, живущими скотоводством и разбоем. Цитиане — отличные инженеры и учёные. Их цивилизация с самого начала успешно двигалась по пути технического прогресса, не сворачивая никуда: ни во тьму средневековья, ни в увлечения разрушительными социальными экспериментами. Хотя в их истории насчитывается немало войн, периодов насилия — почти как на Земле. Цитиане всегда были прагматиками, коллективистами и фаталистами. Вырезать под корень тех, кто имеет иное мнение, — не в их стиле, поэтому войны и кровопролития обычно не основывались на духовном надрыве или на охватывающих массы великих идеях.
Меня очень заинтересовала манера цитиан общаться между собой. При разговоре они попадали в какой-то резонанс, кажется, не только на вербальном, но и на полевом уровне. Поэтому у них и получалось так — один начинал фразу, второй продолжал её, а третий заканчивал.
Сперва казалось, что цитиане лишены эмоций, но когда присмотришься к их подвижной, насыщенной ауре, понимаешь, что они эмоциональны не меньше, чем мы, просто эти процессы протекают у них в совершенно непривычных для нас формах.
— Почему вы не задаёте нам вопросов о нашем мире? — спросил я однажды, слегка задетый полным равнодушием цитиан к Земле.
— А зачем?.. — загалдели они.
— Скитальцы-призраки никогда не рассказывают о своём мире и о том, откуда пришли…
Похоже, у суперов в Галактике появилась определённая репутация. Странно, активность Асгарда на территориях Содружества была минимальной, побывали мы на двух-трёх планетах, а слухи уже разошлись по всем звёздным закоулкам.
— Откуда вы вообще о нас знаете? — спросил я. — Неужели сведения о паре наших посланников не затерялись в огромном потоке новостей, событий, слухов и сплетен с пяти тысяч планет Содружества?
— Нет, не затерялись…
— Это очень важно…
— Потому что вы большая загадка…
Не знаю, какие виды искусства больше всего ценили цитиане, но на привалах они рассаживались вокруг костра и затягивали заунывные длиннющие песни своими тонкими голосами, доходящими порой до кошачьего писка. Мне от такого искусства становилось тоскливо.
Цитиане уверенно вели нас по запутанным цепочкам пещер и извилистых коридоров, иные из которых, как мне казалось, имели искусственное происхождение. Мы преодолевали сифоны с холодной кристально чистой водой, горячие озёра. Местами проходы так сужались, что приходилось пробираться на четвереньках и даже ползком.
Мне здесь не нравилось. На сознание давили тысячи тонн камня над головой, могильная тишина и тяжёлые энергии, истекающие из глубин планеты.
Изредка шорохи в проходах намекали, что мы не единственные существа в лабиринте. Я попытался прощупать их — сделать это оказалось довольно трудно в таком месте — и смог понять, что тут водятся животные, похожие на крыс.
Иногда из опостылевших пещер мы выбирались наружу и шли по поверхности, рискуя быть засечёнными контрольными устройствами рагнитов. Правда, цитиане утверждали, что знают расположение «пирамид», а Антон уверял, что тоже научился без труда определять их присутствие, но всё равно чувство было не из приятных…
***
Мы шли сквозь просторный зал, и лучи световых карандашей разрезали чёрное полотно тьмы. Мы уже почти преодолели пещеру и стояли перед выходом из неё, когда цитиане загалдели:
— Стойте!..
— Опасность!..
— Поблизости смерть, которая унесла троих наших друзей…
— Я ничего не улавливаю, — пожал плечами Герт. Наши ребята тоже ничего не ощущали,
— Туда нельзя идти… — настаивали цитиане.
— Там нас ждёт новое воплощение…
— Мы не имеем на него права, не выполнив все задачи в этой жизни…
Цитиане явно обладали даром сверхчувствительности, иным, чем у нас, каким-то другим по своей сути Я тоже ощущал присутствие чего-то непонятного Щупальца снова тянулись ко мне. Удавка на моей шее затянулась ещё чуть-чуть. Я уже начинал привыкать к этой удавке, но понимал: когда-нибудь она затянется настолько, что мне придёт конец. Цитиане правы — «осьминог» поджидает нас в том проходе.