— Рекс, с ним всё-таки что-то не то. — Я обеспокоенно кивнул в сторону Факела.
Тот стоял, обеими руками касаясь стены, и заворожённо смотрел в одну точку.
— Фахел, что с тобой? — забеспокоился я.
— Не мешай… Я должен… Огонь…
— Да оставь его в покое, Саша. Должен — значит, должен, — махнул рукой Маклин. — Так вот, существует ещё теория, которая описывает тенденции…
Неожиданно Фахел оттолкнулся от стены и проворно скользнул в тёмный проход.
— Подожди, Рекс! — воскликнул я. — Давай за ним.
В этот миг я понял суть моих тревог. Опасность была близко как никогда. Я не думал, что успею, что смогу помочь. Я ни на что не надеялся, но правильно сказал Герт: когда ближнему угрожает опасность, не в наших правилах подсчитывать шансы на успех.
От прохода меня отделяло метров десять. Я устремился вперёд и преодолел больше половины расстояния, когда обжигающая волна ударила меня в грудь. Я упал. Дыхание перехватило, меня вжало в пол, к горлу подкатила тошнота. В это же мгновение оборвалась ещё одна серебряная нить. Фахел погиб…
***
От Фахела не осталось и следа так же, как и от всех прочих несчастных. И опять мы не могли даже предположить, какая нечистая сила его взяла.
Я очухался быстро. «Осьминог» отпустил меня и убрался восвояси удовлетворившись одной-единственной жертвой. Надолго ли?
— Здесь его энергоинформслед обрывается, — сказал Ковальский, указывая на точку в трёх метрах в глубине туннеля.
Мы тщательно осмотрели это место, но не нашли ничего интересного.
— Что его выманило сюда? — произнёс Герт.
— Не знаю. — Я пожал плечами. — Он шёл, как робот, и это показалось мне странным.
— Вы должны были сразу действовать.
— Должны, — кивнул Маклин. — Но мы не сообразили, что происходит. Мы не так хорошо знаем цитиан, чтобы сказать определённо, что в их поведении нормально, а что нет.
— Я слишком поздно понял, что он попал в сеть, — признался я. — Хотя должен был понять это раньше.
— Что за сеть?
— Его, как рыбу, кто-то поймал в сети и потащил к берегу.
— Рыба на берегу не может дышать, — поддакнул Ковальский.
— Вы что-нибудь почувствовали необычное? — обратился Герт к цитианам.
— Мы спали и ничего не чувствовали…
— Так же было, когда исчез Курбагаз…
— И почти так же исчез Марконс…
— Казагассс настигает нас…
— Мы не успеваем. Он вернётся. И скоро…
— Вы говорили, что выбрали безопасное место. Почему же это произошло? холодно осведомился Ковальский.
— В другом месте он пришёл бы раньше и забрал бы не одного, а может, всех…
— Дело ясное, — вздохнул Герт. — Что делать дальше?
— Идти к форту, — сказал я. — Вся надежда на то, что я или цитиане почувствуем приближение «осьминога»,
— Да-а, большая на вас надежда, — прищёлкнул языком Герт. — Вон Фахел исчез, как не было…
— И всё-таки мы чувствуем его. Лучшего же ничего нет.
— Мы гордимся Фахелом… — затараторили цитиане.
— Он погиб как воин, и его имя будет выбито на стене Скорби…
— Мы должны отдать ему почести…
Сарн выплеснул горючую жидкость на место, где погиб Фахел, бросил туда кубики. Взметнулось вверх оранжевое пламя. Каждый из цитиан коснулся рукой груди, лба и провёл над огнём ладонью, шепча под нос какие-то слова на своём птичьем диалекте.
— Мы готовы… — произнёс Сарн.
— Пора идти…
Это была странная «прогулка». Ещё более странная, чем мой первый визит в ТЭФ-зону, когда я словно пробирался по минному полю и каждый мой шаг мог стать последним. Сейчас я смотрел на себя со стороны и препарировал свои чувства, боясь упустить хоть малейшее изменение. Время от времени я ощущал, что смерть дышит в спину или в ухо, и тогда приходилось корректировать маршрут. Не сколько раз об опасности предупреждали цитиане. Слава Богу, ходов и пещер становилось всё больше, поэтому имелись большие возможности для манёвра. Не знаю, кто шёл по нашим следам, но пока нам удавалось обходить его, избегать встречи. Иногда казалось, что нас вот-вот настигнут, но мы всё-таки уходили.
Мы шли по длинному коридору с гладкими и чёрными стенами, за поворотом метрах в ста мы увидели выход. В проёме алело слабое сияние.
— Там что-то есть, — сказал Ковальский.
— Точно, — согласился я. — Но опасности незаметно.
— Неважно. Лучше обойти это место. — У Герта вошло в привычку при обсуждении общих проблем говорить на спейслинге.
— Обратного пути нет… — затараторили цитиане.
— Казагассс толкает нас в спину…
Герт прикусил губу. Я видел, что он готов взорваться. В глубине души он не верил ни в какого Казагассса, а равно и в пользу наших судорожных перемещений, бега незнамо от кого. Он воспринимал это как театральное представление, в котором вынуждают участвовать и его. Но он прекрасно понимал, что нельзя не считаться с исчезновением Уолтера и Фахела и что смерть, похоже, действительно где-то рядом.
— Хорошо, тогда вперёд, — недовольно произнёс Герт. — Я пойду первым.
Когда до конца коридора оставалось метров тридцать, Герт жестом приказал всем остановиться, вытащил из кобуры разрядник и пошёл вперёд один. Его чёрный силуэт мелькнул в алом проёме и исчез. Вскоре он появился снова и махнул нам рукой, приглашая следовать за ним.
Круглый со сводчатым потолком зал подпирали шестнадцать колонн, похожих на бутылки, — они шли ровными рядами и отражались в гладком полу В середине зала возвышался трёхметровый куб, от которого и исходило свечение.
— Ничего себе, — прошептал Маклин. Он подошёл к кубу и провёл ладонью по его поверхности. — Камень покрыт необычайно устойчивой люминокраской. С того дня, когда его поставили сюда, много времени утекло. Тогда на Земле ещё не было Египта, Шумерского царства…
— Вроде внутри что-то есть. Горит какая-то искра, — вгляделся в куб Ковальский.
— Точно, — согласился Маклин.
— Я тоже чувствую, — подтвердил я. — Если собрать Круг, можно проникнуть в глубь камня.
— Этот булыжник имеет какое-нибудь отношение к твоему «осьминогу»? спросил меня Герт.
— Не знаю. — Я сосредоточился, но ничего не ощутил.
— По-моему, не имеет.
— Интересно, могла ли цивилизация, оставившая здесь камень, оставить заодно и этого чёртова Казагассса?
— Могла и оставить, — неопределённо развёл я руками. — А могла и не оставить.
— Если камень не относится ни к рагнитам, ни к этому Казагасссу, зачем нам тратить время и энергию на его исследование? — осведомился Герт. — Нам вскоре потребуются все наши силы.
Я с сожалением уходил из зала. Загадка исчезнувшей цивилизации начинала всерьёз занимать меня.
— Осторожно… — подали голос цитиане.
— Казагассс снова близко…
Опять пошла изнурительная гонка, замысловатое петляние по коридорам. Кто же всё-таки гонится за нами, что представляет собой этот «осьминог» Казагассс? Мне подумалось, что если бы во время схватки на утёсе я увидел лицо некоего таинственного противника, то получил бы ответ на этот вопрос. Мне казалось, что он — нечто неперсонифицированное. Сокрушительная мощь вроде землетрясения, которой всё равно кого давить. От неё не скрыться, но, не исключено, можно научиться предсказывать эту стихию.
— Опаздываем… — тараторили цитиане.
— Он настигает…
— Нам не дойти до форта Скоулстонт…
Мы проскочили широкий прямой километровый коридор. Я двигался, с трудом поспевая за товарищами, потому что со мной творилось что-то неладное, я слабел. Петля на моей шее стягивалась всё туже, и вот щупальца «осьминога» коснулись моей ноги.
— Он почти взял нас, — сдавленно прохрипел я, прислонившись к стене. — Он здесь. Не могу.
— Нечего распускать нюни! — Герт схватил меня за рукав. — Вперёд!
— Не вперёд! — крикнул я. — Назад!
Из коридора впереди кто-то надвигался на нас. Не дул ветер, не было слышно ни шума, ни шуршания — ничего такого, за что можно зацепиться чувствам. На нас шла тишина. В лабиринте почти не было звуков — лишь стук сердец да плеск маленького водопада в пещере, что осталась позади. На поверхности редко встретишь такую тишину. Но даже она казалась просто канонадой по сравнению с надвигающейся абсолютной, зловещей тишиной, которую можно было пощупать, она внушала не спокойствие и стремление к отдыху после долгого пути, а реликтовый, поднимающийся из самых отдалённых закоулков мозга ужас.
На этот раз приближение «осьминога» почувствовали всё. И теперь никому не нужно было объяснять, что настало время бежать со всех ног. Мы неслись через какие-то слабо светящиеся коридоры, скатывались по скользким ступеням, брели по колено в воде, боясь сорваться в чернильную пучину. Наши тени метались по полу и по стенам. Дыхание у цитиан сбивалось — для них темп был слишком высокий, а мы не могли их оставить. Наконец мы очутились в большой пещере с покато идущим вниз полом, заканчивающимся площадкой, за которой зловеще чернел обрыв. В свете фонарика переливались обломки пород и темнели какие-то здоровенные булыжники, неизвестно как оказавшиеся здесь.
— Стоп, он вокруг… — встревоженно заголосили цитиане.
— Дальше хода нет…
— Мы можем попытаться переждать здесь…
— Это верно, — подтвердил я. — Настырный. И не надоело ему гоняться за нами.
— Золотой дракон, учуявший добычу, никогда не остановится, пока не настигнет её или сам не сложит крылья, — горько усмехнулся Одзуки.
— Сколько мы ещё будем от него бегать? — раздражённо воскликнул Ковальский.
— Не знаю, — ответил я.
— Через три часа «Изумрудный странник» приземлится в форте Скоулстонт. Успеем? — спросил Герт, оборачиваясь к цитианам.
— Идти недалёко…
— Успеем…
— Если Казагассс не успеет раньше…
— И тогда нам никуда не надо будет успевать…
Это, наверно, была первая, хоть и не совсем удачная, попытка пошутить со стороны цитиан.
Я присел около камня. Я устал. Очень сильно устал. Устал так, как не уставал никогда. И моё физическое состояние было ни при чём — причина совсем иная. Ещё немного — и я сломаюсь, а ведь, чтобы сломать супера, надо немало потрудиться, Вспомнился мой поход в ТЭФ-зону, как я бился с псами — «убийцами» и начал овладевать Силой. Тогда мне было очень тяжело, но сейчас неизмеримо тяжелее. Псы теперь казались мне милыми шавками со слегка стервозным нравом, а их потуги взять меня совокупной психоэнергией выглядели понятными и несерьёзными. Здесь же мы столкнулись с ч