— Не подходи! — голос Олега дрожал и срывался. — Лучше не приближайся!
А Виталик и в самом деле вдруг остановился, точнее, что-то остановило его, что-то невидимое, но достаточно прочное, ибо он словно с размаху налетел на какую-то невидимую стену. Опустив крест и, буквально, онемев от ужаса, Олег безмолвно смотрел на то, как Виталик лихорадочно шарит по воздуху руками, словно ощупывая прозрачный этот воздух, ставший вдруг таким непреодолимым барьером. Завизжав злобно и одновременно как-то жалобно, Виталик вдруг бросился на невидимую эту преграду, раз, другой, третий… И всякий раз его отбрасывало назад… и тогда он медленно двинулся вдоль «барьера», время от времени ощупывая его рукой, в надежде найти проход, а Олег тоже поворачивался с крестом наперевес, так, чтобы всё время находиться лицом к Виталику. Ему было страшно, очень страшно… главное, он не понимал, что же такое стряслось с другом, что его так смогло изменить. Руки, держащие крест, постепенно немели… наконец Олег, понимая, что долго так ему не продержаться, рискнул опустить крест, поставил его рядом с собой в таком положении, чтобы успеть вновь подхватить в любой момент. Но оказалось, что крест действовал не хуже и в таком положении.
Виталик прекратил, наконец, бесполезное своё кружение и замер, глядя в упор на Олега, и Олег тоже замер, держа крест как щит. Так они стояли некоторое время, молча и совершенно неподвижно, глядя друг другу прямо в глаза. Грудь Олега ходила ходуном, сердце бешено колотилось, Виталик же по-прежнему выглядел спокойным и невозмутимым.
— Виталик, ты чего?! — дрожащие губы совершенно не слушались Олега, он всё никак не мог восстановить дыхание и слова вылетали, а вернее, выталкивались с дрожащих его губ медленно, по одному. — Ты чего, Виталик? Дури наглотался? Да очнись же ты!
Виталик вдруг зарычал, дико, по-звериному, потом он прыгнул вперёд, стараясь смять, преодолеть невидимое это препятствие… но препятствие снова выдержало, не поддалось. Со страшной силой отброшенный назад, Виталий оказался вдруг на самом краю могильной этой ямы… некоторое время он, раскинув в стороны руки, пытался удержаться, балансируя на самом её крае, потом тяжело рухнул вниз. Слышно было, как он ударился там обо что-то твёрдое, потом снова вокруг стало тихо-тихо, так, будто ничего такого и не было.
«Бежать! Бежать! — билась в голове у Олега единственная спасительная мысль. — Со всех ног бежать!»
Хриплое рычание настоящего зверя, большого и чрезвычайно опасного, раздалось вдруг позади его, и Олег, мгновенно обернувшись, почувствовал вдруг как волосы сами собой зашевелились на голове. Позади себя он неожиданно увидел самое настоящее чудовище, живое порождение кошмарных снов раннего детства, впрочем, даже тогда, во сне, он не видел подобного ужаса.
Дрожащими, вмиг ослабевшими руками Олег выставил перед собой крест. Он не был уверен, поможет ли крест в данной ситуации, но чудовище, по всей видимости, нападать на Олега не собиралось. В задачу твари входило, видимо, просто не дать Олегу сбежать, и с этой своей задачей кошмарная тварь справилась вполне успешно. О бегстве Олег уже и не помышлял больше, да разве от такого чудовища мыслимо убежать! Оставалось только кричать, звать на помощь.
— Помогите! — закричал Олег отчаянным срывающимся голосом. — Кто-нибудь! Сюда! Помогите!
Тихий мелодичный смех раздался вдруг прямо за его спиной, явно женский, и, обернувшись снова в сторону могилы, Олег увидел прямо возле нее девушку в длинном белом одеянии. Девушка смотрела прямо на Олега и тихо смеялась, а из могильной ямы выбирался Виталик. Выбравшись, он остановился возле девушки и тоже засмеялся неприятным каким-то лающим смехом. Теперь они оба смотрели на Олега, а тот, почти обезумев от ужаса, тоже смотрел на них, по-прежнему судорожно сжимая в руках тяжёлый могильный крест и ощущая незащищённой спиной присутствие позади себя чудовища из ночного кошмара.
— Не бойся! — снова проговорил Виталик ровным безжизненным голосом. — Это быстро.
Невесть откуда взявшийся снова чёрный кот, огибая «барьер», подошёл к девушке и принялся вдруг, громко урча, тереться об её ногу. Искоса оглянувшись назад, Олег обнаружил, что мерзкое чудовище позади его бесследно исчезло.
Одним резким движением ноги девушка отшвырнула кота в сторону и он, резко, пронзительно мяукнув, отлетел в сторону, превратившись вдруг в… книгу. А может, это просто показалось Олегу и без того уже почти потерявшему рассудок от страха.
А девушка теперь смотрела прямо в глаза Олегу. Она была красивой, очень даже красивой… но красота её была какой-то пугающей, что ли. Несмотря на полную темноту вокруг, Олег отчётливо различал во тьме бледное лицо девушки, и это было тем более странно, что лица Виталия, стоящего теперь совсем рядом с девушкой, Олег не различал совершенно, оно воспринималось как сплошное белёсое пятно на более тёмном фоне и только…
— Подойди ко мне! — нежно и повелительно одновременно произнесла девушка, не сводя с Олега внимательного своего взгляда. — Быстрее!
Захваченный врасплох, Олег постарался отвести взгляд в сторону, но так и не смог этого сделать. Он смутно чувствовал, что происходит что-то неладное, не надо бы ему смотреть так внимательно в немигающие глаза странной этой девушки, надо бы отвести взгляд, поскорее сделать это, но Олег уже ничего не мог с собой поделать. Словно загипнотизированный, он всё смотрел и смотрел ей в глаза, он словно тонул, словно растворялся в бездонной их глубине, постепенно забывая всё и вся. Он терял своё собственное «я», терял себя… какой-то отвлечённой частью своего подсознания Олег понимал это, отлично понимал, но не было сил бороться, совершенно не было сил… да и не хотелось ему бороться сейчас…
Пальцы Олега разжались безвольно, выпустив крест, и он тяжело упал на траву… упал как раз в направлении лежащей там книги, и книга эта, яростно мяукнув, вновь превратилась в кота, моментально отпрянувшего в сторону.
— Ты, главное, не бойся! — в который уже раз повторил Виталик. — Это почти не больно! А потом… мы снова будем вместе, неужели ты не хочешь этого!
— Иди ко мне! — снова прошептала девушка, ласково улыбаясь Олегу… она протянула к нему тонкие нежные руки, она словно манила к себе Олега, словно звала его каждым движением своих рук, каждым взмахом ресниц… и Олегу стало вдруг на удивление безразлично, что с ним сейчас будет, что с ним сделают сейчас эти двое. Он шагнул вперёд, ничего уже не соображая, а девушка тоже сделала шаг вперёд… и вот уже её холодные пальцы коснулись рук юноши… вот уже её руки, холодные, ледяные даже, обвились вокруг шеи Олега. Потом он ощутил её губы, они прикасались к шее и были ещё холоднее рук, хоть холоднее, казалось, уже невозможно. Они были холоднее самого льда, но это почему-то совершенно даже не страшило Олега… даже тогда, когда он ощутил как острая льдинка впилась в его незащищённую шею, он не почувствовал ничего кроме восторга и странного нечеловеческого какого-то наслаждения. Хотелось, чтобы это продолжалось бесконечно, чтобы это никогда не оканчивалось… это такое блаженство, за него можно и умереть, за него хочется умереть… впрочем, кажется, он уже умирает и это так здорово, умереть рядом с прекрасной этой девушкой! Виталик был прав… он настоящий друг… а я… я умираю, кажется…
Как сквозь сон донеслись до слуха Олега далёкие какие-то возгласы, приглушённые голоса какие-то, потом они послышались уже куда ближе и отчётливее. Что-то ослепительно-яркое вспыхнуло вдруг перед самыми глазами юноши, и ошеломлённый Олег, очнувшись, наконец, окончательно от дьявольского этого наваждения, увидел подле себя двух милиционеров. Лучи их фонариков, соскользнув с фигуры Олега, осветили остатки развороченной могилы, крест, валяющийся неподалёку, потом они снова впились прямо в лицо Олега, заставив его зажмуриться.
— Сатанист сопливый! — негромко произнёс один из милиционеров, фонарик его снова соскользнул на дно могильной ямы. — Вам что, заняться больше нечем, отморозки! — он замолчал, словно в ожидании ответа, но Олег тоже молчал, постепенно приходя в себя, и тогда милиционер, больно схватив его за плечо, встряхнул. — Что молчишь, сопляк? Сколько вас тут было, говори?!
— Я двоих видел! — вмешался в разговор другой милиционер, по всему видно, подчинённый первому по званию или по должности. — В кусты побежали, вон туда, кажется! — он тоже посветил фонариком в яму. — Труп-то вам, подонки, зачем?
— Где труп?! — рявкнул прямо в лицо Олега первый милиционер. — Куда вы его дели? Говори. А не то… — не отпуская плеча Олега, он ухватил его и за другое, встряхнул, но тут же отдёрнул руку. — Э, да у него кровь на шее! Посвети-ка! Ёлки-палки! Совсем свихнулись, отморозки чёртовы!
Голоса теперь доносились до слуха Олега как сквозь толстый слой ваты, в голове у него всё кружилось и звенело, нестерпимо хотелось пить и страшно клонило ко сну.
— На, приложи! — Олег почувствовал, как к его шее прижали какую-то мягкую ткань. — Придержи рукой! — донёсся приглушённый, сквозь вату, голос и Олег послушно поднял руку, но тут же снова её опустил. — Да он без сознания уже, разве не видишь!
Голоса уже почти не ощущались за толстым слоем невидимой этот ваты, в глазах, несмотря на темноту вокруг, плясали-мельтешили сотни ярких разноцветных искорок, земля странно покачивалась под ногами…
— Куда его? — донеслось совсем уже издалека до слуха Олега. — В милицию?
— Давай в больницу! — голоса становились всё глуше, всё неразборчивее, они как бы постепенно затихали вдали… — Э, парень, парень, держись! Умирать не вздумай!
Сквозь рой искорок, сплошной и слепящий, не различалось уже ничего, земля, бешено плясавшая под ногами, ускользнула куда-то в сторону… и это было самым последним, что успел ощутить Олег перед тем, как окончательно потерять сознание…
Глава 7ЗНАКОМСТВО
В этот день Настя как обычно сидела дома и ничем абсолютно не занималась. В последнее время это было обычным её состоянием. Часы на стене показывали половину двенадцатого, до обеденного перерыва матери, когда она непременно забегала домой навестить дочь, оставалось ещё долгих полтора часа…