А в комнате ещё больше потемнело, хоть казалось — темнее уже некуда. Вспомнив про электричество, Настя подошла к выключателю и, моля бога, чтобы в сети не отключили ток, протянула к нему руку…
— Нет! — пронзительно завопила вдруг Ксюша. — Не смей! Нельзя свет!
— Почему нельзя? — скорее удивлённая, чем испуганная, Настя мгновенно повернулась в сторону подруги… Ксюша, скорчившись, полусидела-полулежала в кресле, крепко прижимая к лицу ладони. — Почему нельзя свет?
По стёклам ударили вдруг самые первые и самые крупные капли дождя вперемешку с градом, редко, по одной… потом дождь быстро стал усиливаться… снова прогрохотало где-то совсем рядом, хотя блеска молнии Настя так и не разглядела за сплошной белёсой пеленой воды. По окнам хлестало уже сплошными потоками, это был не дождь, не ливень даже… казалось, разверзлись все хляби небесные, изрыгая из своего чрева всё новые и новые небесные Ниагары. Не верилось даже, что всего каких-то три часа назад Настя выходила из автобуса буквально изнемогая от испепеляющего летнего зноя, что всего полчаса назад на ясном голубом небосводе не было ещё ни единого облачка… не верилось, вообще, что где-то в мире существуют ещё голубые безоблачные небосводы…
На этот раз молния осветила комнату одновременно с сильнейшим громовым раскатом, буквально разодравшим собой небо. Настя испуганно вздрогнула, а Ксюша, съёжившаяся и почти неразличимая даже в своём кресле, застонала вдруг громко и протяжно.
— Что с тобой? — позабыв страх, Настя снова подбежала к подруге. — Ты так боишься чего-то, да? Или тебе плохо?
— Уходи! — простонала вдруг Ксюша, так и не поднимая головы. — Уходи отсюда! Да уходи же ты! Убирайся!
— Что? — Настя непонимающе уставилась на Ксюшу. — Это мой дом! Куда это мне убираться из него?!
Ксюша ничего не ответила на гневную эту Настину тираду. Ещё больше сгорбившись в кресле, она, по-прежнему не отрывая ладоней от лица, стала вдруг, сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее, раскачиваться из стороны в сторону… тело её сотрясала крупная дрожь… сквозь крепко сжатые зубы доносилось сдавленное всхлипывание…
— Ксюшка! — всё ещё ничего не понимая, Настя растерянно стояла рядом с подругой. — Ксюшка, ты что?
— Уходи! — снова простонала Ксюша, потом голос её вдруг прервался… она, словно задыхалась, раскачиваясь в кресле с всё убыстряющейся скоростью. — Уходи, пожалуйста!
И снова молния ударила в землю совсем неподалёку. От близкого громового раската у Насти моментально зазвенела в ушах, а потому она не сразу и поняла, что это уже не в ушах звенит… это что-то другое…
Она поняла вдруг, что это… вой! Тонкий, протяжный, тоскливый какой-то, вой этот шёл как бы ниоткуда… или отовсюду… а может он существовал только в голове у самой Насти? Но когда Настя, вся похолодев от внезапно охватившего её ужаса, крепко зажала уши руками — жуткий этот вой моментально прекратился, точнее, Настя перестала его слышать. Но она понимала, хорошо даже понимала, что стоит её хоть чуть-чуть ослабить руки и вой снова вонзится в её барабанные перепонки, что он по-прежнему где-то здесь, рядом… вот только где именно?
А потом Настя совершенно случайно бросила взгляд на тёмный силуэт Ксюши в кресле, и ей всё стало ясно…
— Ксюшка! — закричала Настя изо всех сил, всё ещё не смея оторвать ладоней от ушей. — Прекрати, Ксюшка! — голос её дрогнул, сорвался на визг. — Прекрати немедленно!
Ксюша приподняла голову… глаза её, на удивление блестящие, уставились на Настю. Губы Ксюши медленно зашевелились, она что-то говорила, возможно, важное что-то… и тогда Настя решилась вдруг опустить руки.
— Они что-то сделали со мной! — бормотала словно в полузабытьи Ксюша… голос её был хриплый, незнакомый какой-то, словно и не её голос. — Что-то страшное они со мной сделали! Сделали, чтобы я… чтобы тебя… а я… я не хочу! Не хочу я!
Глаза Ксюши заблестели ещё ярче… так, вообще, не бывает, глаза человека так не блестят! Потрясённая Настя медленно пятилась назад ещё и ещё… до тех самых пор, пока спина её не почувствовала твёрдую гладь стены. Крепко прижавшись к стене, словно пытаясь пройти сквозь неё, слиться с ней в одно единое целое, Настя замерла в странном каком-то оцепенении…
Глаза Ксюши горели теперь так ярко, что Настя явственно различала в полумраке комнаты её лицо, мертвенно-бледное, искажённое и потому с трудом узнаваемое даже… потом чужое лицо это исказила судорога, красноватый отблеск ярких Ксюшиных глаз, казалось, лишал Настю рассудка…
— Ксюшка! — только и смогла выговорить Настя… зубы её стучали, пальцы в исступлении царапали обои. — Ксюша, ты что?!
— Уходи! — не прокричала, а буквально прорычала Ксюша… она вся дрожала какой-то мелкой дрожью, руки её мёртвой хваткой вцепились в подлокотники кресла. — Уходи отсюда! Уходи, потому что…
Вновь сверкнула молния, заглушая последние Ксюшины слова, прогрохотал гром, и Настя внезапно поняла, почему Ксюша так сильно вцепилась в подлокотники. Она удерживала себя… удерживала от…
От чего?
Снова блеснула молния, раскалывая чёрное небо от края до края.
— Да уходи же ты! — отчаянно закричала Ксюша прежним своим голосом… раздался приглушённый треск отрывающихся подлокотников, и Ксюша тяжело грохнулась на пол. Тело её, по-змеиному извиваясь, ползло в сторону омертвевшей от ужаса Насти. — Беги, Настя! — из последних сил прохрипела Ксюша, всё ещё пытаясь оказать сопротивление той неведомой силе, которая в ней находилась… жила в ней, руководила ею в данный момент…
Тонко вскрикнув от ужаса, Настя бросилась прочь, к выходу. По пути она налетела на табуретку, грохнулась вместе с ней, больно ушибла колено… потом, снова вскочив на ноги, рванулась дальше…
«Бежать, бежать, бежать! — билась в голове у неё одна-единственная связная мысль. — Куда-нибудь… неважно, куда… только б подальше отсюда! К соседям… просто на улицу… где люди, где много людей… туда, поскорее!»
Рывком распахнув двери, Настя вылетела на крыльцо.
А на улице всё ещё бушевал ливень. Яркие вспышки молний следовали одна за другой… но это было уже где-то поодаль, в стороне где-то… А с другой сторону явственно посветлело… а может это только казалось перепуганной Насте.
Не задерживаясь на крыльце, Настя рванулась, было, в сторону калитки. Её одежда мгновенно промокла насквозь, так, словно она целиком окунулась в воду… впрочем, сама Настя этого даже не почувствовала. Уже подбегая к улице и протянув даже руку к щеколде, Настя внезапно посмотрела вперёд. По ту сторону калитки она рассмотрела вдруг человеческую фигуру. Неподвижную, зловещую и такую знакомую…
За калиткой, поджидая Настю, стояла… Вероника!
Вновь вскрикнув от ужаса, Настя бросилась в обратную сторону, но, не пробежав и нескольких шагов, остановилась как вкопанная.
От крыльца к ней шла Ксюша… впрочем, это жуткое существо напоминала Ксюшу только отдалённо. Горящие угольки глаз, острые собачьи клыки из-под синеватых губ… на них пузырится кровавая пена, медленно стекая вниз, по подбородку…
— Не надо! — жалобно прошептала Настя и почти в полуобморочном состоянии снова принялась медленно пятиться в сторону калитки. — Ксюша, не надо! Пожалуйста, Ксюша!
Существо, бывшее ещё совсем недавно Ксюшей, отозвалось низким утробным рычанием. Медленно, не торопясь, шло оно вслед за пятившейся Настей, не делая, впрочем, никаких попыток напасть на неё… скорее, задача её была другой. Обречёно оглянувшись через плечо, Настя увидела, что тёмная зловещая фигура Псевдовероники по-прежнему поджидает её по ту сторону калитки.
Это была ловушка, и выхода из неё не было. Спасение тоже не было… спасти Настю могло только чудо…
И чудо свершилось!
Из-под чёрно-фиолетовых грозовых туч на небо неожиданно вырвалось солнце. Яркие тёплые лучи его, устремившись во все стороны одновременно, мгновенно осветили улицу. Дождь, порядком уже ослабевший, внезапно заиграл-заискрился миллиардами маленьких солнечных отражений… такие же миллиарды маленьких солнышек вспыхнули на мокрой траве, на листве деревьев, заплясали, переливаясь, в стремительно несущихся под ногами ручейках. А на противоположной от солнца стороне, чёрно-фиолетовой и посверкивающей удаляющимися грозовыми разрядами, уже взметнулась на полнеба яркая семицветная радуга… а выше и ниже её ещё две радуги не такой пронзительной яркости, но тоже вполне приличные…
Существо сидящее внутри Ксюши яростно взвизгнуло, крупная дрожь сотрясла его тело… впрочем, это было тело самой Ксюши, а значит, взвизгнула тоже она… и побежала прочь, напрямик, через огород и картофельное поле…
— Ксюша, вернись! — отчаянно закричала Настя… но Ксюша даже не посмотрела в её сторону. Вспомнив о ведьме, стоящей возле калитки, Настя испуганно обернулась… но по ту сторону забора уже никого не было…
Впрочем, не совсем так. К калитке подходил… Олег.
— Привет! — произнёс он, улыбаясь. — Не ждала сегодня?
Ещё не совсем пришедшая в себя Настя в полной прострации смотрела на Олега. Улыбка постепенно сползла с лица парня, он растерянно оглянулся.
— Случилось что?
— Да нет, ничего! Так… — Настя ладонью откинула с лица мокрые волосы. — Ты никого не видел сейчас?
— Где? — не понял Олег.
— На улице! — Настя во все глаза смотрела на Олега… что-то было не так… что-то настораживала Настю в нём, только Настя никак не могла понять, что именно. — Сейчас, на улице, ты никого не встретил?
Олег пожал плечами.
— Никого! А что случилось-то?
«Лжёт! — подумалось Насте. — Он не мог не видеть её, когда шёл… это невозможно! И, кстати, как это он ухитрился идти под таким ливнем, уму непостижимо…»
Внезапно Настя поняла, что именно тревожит её подсознательно, что конкретно не так было в Олеге. Он был… совершенно сухим! Сухим после такого ливня!
— Ты чего на меня так уставилась? — озабоченно спросил Олег. — Может, я не вовремя?
— Ты не Олег! — Настя сказала это шёпотом, но в той тишине, которая установилась после грозы, даже шёпот прозвучал как крик. — Кто ты такой?!