Дверка в стене из ловушки превратилась вдруг в единственный путь к спасению и Настя, отбросив напрочь самые последние колебания и сомнения, осторожно протянула вперёд правую руку, дотронулась до шершавой поверхности дверок дрожащими пальцами…
Дверка никак не отреагировала на это её прикосновение, и тогда Настя, осмелев, с силой нажала на неё. Некоторое время она толкала дверку руками, но ничего этим не добилась. Упрямая дверка отказывалась подчиниться её усилиям… и тогда Настя, сменив тактику, попробовала потянуть дверку на себя.
К радостному удивлению Насти, та сразу же охотно приотворилась, а потом и вовсе распахнулась настежь. Осторожно посветив лучом фонарика, Настя обнаружила за дверкой узкий и длинный тоннель.
Пол и стены тоннеля были сплошь земляными (потолок, впрочем, тоже), идти по нему даже невысокой Насте придётся, низко склонив голову. А ещё, не имея ни малейших даже крепёжных конструкций, этот узкий лаз, прорытый в мягком сыпучем грунте, в любое мгновение может обрушиться в самом неподходящем месте…
И очень даже просто!
Но выхода не было… вернее, выход был, но выбираться туда, наверх, Насте, ох, как не хотелось… а тут ещё заскрипели половицы прямо над головой. Там, наверху, кто-то шёл прямо по направлению к захлопнутому отверстию подвала… вот шаги замерли возле самого отверстия… с противоположной стороны комнаты тоже послышались шаги и тоже в сторону подвала…
И тогда Настя решилась.
Стараясь как можно меньше шуметь, Настя ужом проскользнула в узковатый этот тоннель. Остановившись на мгновение и вслушиваясь в гулкое тревожное биение собственного сердца, она плотно затворила за собой дверь и двинулась в неизвестность, теша себя надеждой, что, в крайнем случае, всегда сможет повернуть обратно.
«Интересно, кто всё это вырыл? — невольно подумалось Насте, когда она, преодолев первую сотню метров и посветив фонариком вдаль, не увидела там, впереди, ничего, кроме всё тех же серых песчаных стен, казалось тянущихся куда-то в бесконечность. — Странный тоннель какой-то! Неужели Сёмка Пупок всё это смог вырыть в одиночку? Ну, пусть даже вдвоём с этой… хотя вряд ли сама ведьма занималась этим грязным делом? Или занималась? И может именно потому в доме по вечерам никогда не зажигали света… да и не топили тоже из-за этого. Непонятно только, куда они землю девали? Это ж столько земли перелопатить, уму непостижимо! И когда он, наконец, окончится, чёртов этот тоннель?»
Насте вдруг припомнился почему-то один эпизод из повествования Олега о ведьме. Речь в нём шла о таинственных исчезновениях парней и молодых мужчин из соседних деревень… бесследных исчезновениях. Интересно, нет ли какой связи между давними теми исчезновениями и гигантским земляным лазом, через который она сейчас пробирается?
Размышляя так, Настя всё продолжала и продолжала продвигаться вперёд по узкому этому тоннелю, старательно высвечивая лучом фонарика перед собой. У неё вдруг начала болеть голова, она буквально раскалывалась на части… кровь стучала в висках жаркими злыми молоточками. А ещё Насте не хватало воздуха, она почти задыхалась в спёртом, затхлом воздухе подземелья… а может это у неё приступ клаустрофобии начался ибо более замкнутого пространства даже представить было трудно…
А интересно, что может быть ещё замкнутее?
«Гроб!» — подсказала услужливая память и Настя вдруг…
… вдруг очутилась в… гробу!
Как это произошло — она и сама не поняла совершенно… мгновенный какой-то перенос! Вот только что стояла она посреди земляного этого тоннеля… и вдруг ощутила себя лежащей в тесном, тёмном и полным невыносимого зловония деревянном ящике. Несмотря на полнейшую темноту, окружавшую её со всех сторон, Настя сразу же поняла, что это гроб. В первый момент она даже не слишком испугалась, настолько всё это неожиданно произошло.
В правой руке Насти по-прежнему зажат был фонарик и, тотчас же его включив, Настя с ужасом поняла, что не ошиблась — это действительно был гроб, почерневший от времени, местами тронутый даже гнилью. Но, когда Настя, охваченная ужасом, попыталась хоть как-то приподнять или сдвинуть в сторону крышку — ничего у неё не получилось, крышка не сдвинулась даже на полмиллиметра…
— Помогите! — отчаянно закричала Настя, изо всех сил барабаня кулаками по скользкой от влаги и плесени этой крышке. — Кто-нибудь! Помогите!
Что-то слабо шевельнулось слева от Насти. Мгновенно повернувшись и направив в ту сторону луч фонарика, Настя так же мгновенно отшатнулась и, прижавшись спиной к боковой стенке гроба, пронзительно закричала.
Прямо на неё смотрел… мертвец! Даже нет, не смотрел… смотреть ему было абсолютно нечем… он просто повернул в сторону орущей без передышки Насти своё страшное, чёрное, полуразложившееся лицо с дырками вместо глаз. Фонарик выпал из ослабевших Настиных рук и, кажется, погас… но Настя по-прежнему видела мертвеца… непонятно как, но она продолжала его видеть!
— Привет, Настя! — прохрипел мертвец, с трудом шевеля гниющими остатками губ. — На танцы пойдём? — он вдруг вздохнул, и Настю моментально обдало невыносимым смрадом разложения. — Ты же обещала!
Приподнялась рука, тоже тёмная и тоже полуразложившаяся… это было последнее, что успела разглядеть Настя перед тем, как потерять сознание…
А потом она открыла глаза и с удивлением обнаружила себя снова в тоннеле… обнаружила, что сидит она, скорчившись, у одной из земляных стен, а в руке у неё по-прежнему зажат горящий фонарик…
«Бежать надо! — подумала Настя, с трудом поднимаясь на ноги. — Выбираться надо отсюда! Тоннель этот… ведь должен же он когда-либо закончиться!»
И тут она с ужасом поняла, что потеряла всяческую ориентацию. В какую сторону она шла? Куда ей идти теперь? Вправо? Влево?
Настя беспомощно огляделась по сторонам, и тут её словно осенило. Следы! От её ног должны были остаться следы! Или не должны?
Наклонившись, Настя осветила земляной пол тоннеля и действительно обнаружила там явственно различимые отпечатки своих собственных кроссовок. Следы шли слева направо, потом… потом они шли дальше по тоннелю, чего, разумеется, никак не могло быть!
Или могло?
И какие ещё сюрпризы поджидают Настю в дьявольском этом подземелье?
Вздохнув, Настя решила всё же двигаться дальше, по цепочки своих собственных следов. Хорошим следопытом она, увы, не была… впрочем, каких-то особых навыков тут не требовалось: путь был один-единственный… да и сами отпечатки просматривались на рыхлой земле тоннеля на удивление чётко и далеко. Обернувшись назад и совершенно случайно осветив земляной пол позади себя, Настя обнаружила там уже две совершенно идентичные следовые цепочки, что ещё раз утвердило её в мысли, что идёт она теперь по своим же собственным следам…
Но ведь она не шла здесь ещё! Или…
Или уже шла?
И вдруг ровная размеренная цепочка следов впереди Насти сбилась… хорошо заметно было как, остановившись почему-то, человек, оставивший эти следы (Настя?), некоторое время просто топтался на месте, прислушиваясь к чему-то или вглядываясь во что-то позади себя…
А потом человек (Настя?) побежал. Это сразу же стало видно по дальнейшим отпечаткам: расстояние между соседними отпечатками увеличилось более чем в двое. Человек бежал (Настя бежала?) за кем-то, а, скорее, от кого-то, а Настя номер два медленно шла по его (её? своим?) следам… а потом вдруг поняла причину панического этого бегства ибо поверх отпечатков кроссовок она увидела совершенно другие следы…
Это были следы… огромных собачьих лап!
И вновь не было никакого перехода, совершенно никакого перехода не было, а, может, Настя просто снова не почувствовала его. Вот только что стояла она и, наклонившись, внимательно рассматривала чудовищные эти следы… а вот уже…
… Настя бежала по узкому низкому этому тоннелю, бежала из последних самых сил, с трудом высвечивая пляшущим лучом фонарика кружочек земли перед собой. Она бежала, хрипя и задыхаясь, падая и вновь вскакивая на ноги… бежала, а позади её отчётливо слышался всё приближающийся клацающий топот чьих-то тяжёлых лап. А когда Настя, споткнувшись, упала в очередной раз, она бросила случайный взгляд назад и отчётливо разглядела там, позади себя, в сплошной черноте подземелья две яркие святящиеся точки, чуть подпрыгивающие как раз в такт клацающим этим звукам. Вскочив, Настя снова бросилась вперёд… она смогла пробежать ещё метров сто, не больше, потом силы оставили её окончательно. Настя выпустила из рук фонарик… упав, он тотчас же погас… а потом и сама Настя упала лицом вниз, в густую, едкую эту пыль подземелья. Обречёно сжавшись в комок в неминуемом ожидании смерти, она замерла, совершенно уже подчинившись ожидающей её страшной участи. Но ещё страшнее, ещё невыносимее было само это ожидание… ожидание жуткой боли от вонзающихся в её живое ещё тело чудовищных этих клыков. Вот послышалось, наконец, гортанное хриплое рычание зверя, совсем рядом послышалось… и всё уже было кончено… всё кончено… только бы поскорее это свершилось… только бы поскорее!
Но время шло, и ничего такого с Настей не происходило… а потом до её сознания дошло наконец, что сидит она по-прежнему, прижавшись к земляной стене спиной и зажжённый фонарик по-прежнему у неё в руке… и она снова совершенно не почувствовала никакого даже перехода…
«Пугает! — внезапно пришла в измученную голову Насти единственно верная мысль. — Это она меня так пугает! Она не желает меня убивать, не знаю почему, но не желает… пока, во всяком случае. И вот она меня просто пугает! Ну что ж, надо отдать ей должное, это у неё неплохо получается… очень даже неплохо!»
Внимательно осветив земляной пол тоннеля, Настя на этот раз не смогла обнаружить на нём никаких следов вообще, настолько плотно был утрамбован земляной этот пол. С одной стороны это было хорошо… с другой же, она снова не знала в какую сторону ей следует идти сейчас…
И тогда она пошла вправо, в ту самую сторону, куда, чуть раньше, уже шла по своим собственным следам. Впрочем, возможно, что на этот раз Настя очутилась у противоположной стенки тоннеля… тогда она шла сейчас как раз в обратную сторону.