— Ну, допустим, мы выманим этого парня, что дальше? — не унималась Марта, вновь задав вопрос Сесилии.
— А дальше, я пока ещё не придумала, — тихим голосом ответила ведьма. — Подержим его взаперти некоторое время, он может и признается, куда дел книгу.
— Сесилия, — вновь поинтересовалась Марта у старой цыганки, — а куда ты дела тех людей из другого мира?
— Это не твоего ума дела! — выкрикнула хозяйка квартиры и поднялась. — Всё, Марта, ступай обратно в церковь и внимательно понаблюдай за прибывшими людьми, а особенно обрати своё внимание на парня, ведь теперь он является хранителем книги. Старик ведь не так просто отдал ему эту книгу, значит, в нём есть сила и он не обыкновенный человек. Но, смотри там, не проговорись, а то, я знаю, как ты распускаешь свой язык и мелишь им, не подумавши.
— Сесилия! — поднялась Марта и направилась к выходу, — я ведь ни разу тебя не подводила, зачем ты так говоришь.
— Вот и на этот раз не подведи, подруженька. В скором времени я наведаюсь к тебе в церковь, будь наготове и никуда не уходи.
***
Спустившись в комнату священника, Эрмикус повернулся к парню:
— Макс, кто эта цыганка?
— Какая ещё цыганка? — уставился на чародея парень.
— С которой ты сейчас разговаривал о Вильгельме, — произнёс Эрмикус, переглянувшись с Хеленой.
— Откуда ты взял, что она цыганка?
— Разве ты этого и сам не заметил?
— Нет! — ответил Макс и тоже посмотрел на амазонку, словно ища в ней этого подтверждения.
— Я попытался, во время твоего с ней разговора, заглянуть в её голову, но не смог этого сделать, её сознание было тщательно закрыто, от моего проникновения, — заговорил чародей.
— Ты хочешь нам сказать, — вскочила на ноги Хелена, присев на секунду в кресло, — что эта слабая женщина, то самая цыганка, которая охотится за книгой?
— Нет, эта не она, — ответил Эрмикус, — но она очень близко знакома с той цыганкой. Возможно, — чародей замолчал на несколько секунд, а потом добавил, — она тоже из того времени, что и Вильгельм и старуха. Хотя на вид ей не дашь, что она ровесница твоего деда.
— Ну и что мы теперь будем со всем этим делать? — посмотрел на чародея парень.
— Ждать и надеяться, что скоро сюда пожалует ведьма собственной персоной. Она ведь теперь знает, что «Книга Судьбы» находится в твоих руках, а этого она не сможет пропустить. Так что в скором времени жди гостей.
— Да, теперь я хранитель книги, — присаживаясь на стул, произнёс Макс, — но ведь книга осталась в другом мире.
— Но она этого не знает, — произнёс Эрмикус, продолжая стоять. — Ты же собственными ушами слышал, что тебе сказала цыганка, будто вы с Хеленой отсутствовали здесь всего один час. Эта женщина наверно уже предупредила старуху, что мы вернулись.
— Что, так быстро? — пожал плечами парень, обводя взглядом присутствующих в небольшой комнатке людей. — Тогда давайте уйдём отсюда.
— Нет! — выкрикнул чародей, напугав этим криком Макса и Хелену, да так, что они вздрогнули от неожиданности.
— Это почему? — выдавила амазонка, через пару секунд и взяла за руку Эрмикуса.
— Если мы сейчас покинем церковь, то уже никогда не найдём Вильгельма, а возможно и Михаила, — вымолвил чародей.
— Эрмикус, ты уверен, что ведьма придёт сюда? — спросил Макс, взглянув в лицо чародея.
— Обязательно! — ответил Эрмикус, присаживаясь рядом с Максом на стул, — ведь ей нужна эта книга!
— А узнать, где она находиться, — добавила Хелена, опускаясь в единственное в комнатке кресло, — цыганка может только у тебя.
— Вот именно! — бросил чародей, — так что нам нужно приготовиться к этой встрече!
Глава 16
Вернувшись, Марта решила проверить, что делают гости в комнате Отца Игнасия.
Спустившись в подвал, она постучалась в дверь и стала ждать.
— Входите! — крикнул Максим, приготовившись к любой неожиданной встречи, ведь он не знал, кто с той стороны, — дверь открыта!
Марта не заставила себя долго ждать. Войдя в комнату, она окинула всех пристальным взглядом и заговорила:
— Вам что-нибудь принести перекусить?
— Если это вас не затруднит, — ответил Максим и поднялся.
— Тогда через пару минут я принесу вам жаркое из кролика и бутылочку красного вина, которое подходит к этому превосходному блюду. Отец Игнасий очень любил его.
— Почему любил? — спросил мужчина, пристально вглядываясь в цыганку, которая постоянно прятала своё лицо под платком, словно скрывая от чужих глаз, какой-то изъян.
— Если бы он был жив, то давно бы вернулся, а не заставлял всех переживать и нервничать, — выдавила из себя Марта и, резко развернувшись, вышла, притворив за собой дверь.
— Она точно что-то знает о Вильгельме, — почти шёпотов вымолвил Эрмикус, покосившись на дверь. — И ещё, друзья мои, ни в коем случае не пейте вина, в нём может быть яд или снотворное зелье.
— Как и в пище, которую нам предложили, — добавила амазонка.
— Подождите, — уставился на них парень, — а что мы тогда будем есть?
— Ничего! — бросил чародей. — Из рук этой женщины я ничего пробовать не стану! Потом где-нибудь в таверне перекусим, когда покинем эти стены.
— Эрмикус, — пояснил Максим, — в нашем мире уже давно нет таверн.
— А где тогда питаются люди?
— Дома! — произнёс Максим, — или в ресторане.
— Где? — уставился на парня чародей.
— Ресторан, это то же, что и таверна, — произнёс Максим и замолчал, к чему-то прислушиваясь.
— Что? — взглянула на него Хелена.
— Я слышу шаги, наверно возвращается …, — но он не успел закончить, в дверь вновь постучали.
— Входите! — бросил Максим.
Дверь медленно открылась и в комнату вошла женщина, неся в руках большой поднос, прикрытый чистой тряпицей.
— Приятного всем аппетита, — выдавила сквозь зубы Марта и, сдёрнув тряпицу, стала комкать её в руке. — Я оставлю вас, а потом вернусь и приберу здесь.
— Спасибо! — бросил Максим и прикрыл за цыганкой дверь.
Когда шаги её затихли, он обернулся и посмотрел на стол, где стоял поднос с едой и бутылкой красного вина.
Увидев, что у парня заходили желваки и потекли слюнки, от вида жаркого, от которого исходил пряный аромат, чародей бросил в его сторону:
— Я сказал, даже и не думай, прикасаться к этой пище!
— Но жрать то хочется, слышишь, как урчит в животе? — сглатывая слюни, промычал Максим.
— Потерпишь! — отодвигая поднос в сторону, выпалил Эрмикус.
***
Ближе к обеду в церковь вошла Сесилия и подозвала к себе Марту, которая стояла у окна и поглядывала на входную дверь.
— Как там наши гости? — прошептала старая цыганка, чтобы её никто не мог услышать из присутствующих в данный момент в церкви.
— Они в комнате Отца Игнасия, что в подвальном помещении, — по привычки назвав священника нынешним именем, ответила так же шёпотом женщина, поправив на голове платок, который вечно спадал на глаза.
— Ты всё правильно сделала, как я тебя учила?
— Да, я подсыпала сонное снадобье в вино и пищу, перед тем, как подать гостям. Если они покушали или хотя бы сделали несколько глотков вина, то уже давно крепко спят, как младенцы на груди у матери.
— Иди, проверь и убедись в своей правоте, а потом, скажешь об этом мне. Если они, действительно, спят, как ты говоришь, моя милая подруга, то мы спокойно заберем книгу и уйдём. А когда они проснутся, если только ты не переборщила с дозой, то мы уже будем далеко отсюда и им нас не найти.
— Сесилия, — поинтересовалась Марта, поглядывая в сторону незаметной двери, что сливалась со стеной, — а если они всё поняли или как-то догадались и не стали пробовать пищу, что тогда?
— Вот это ты и проверь сейчас. А если всё так, как ты сказала, то будем ждать удобного случая. Ведь пойми меня правильно Марта, в прямом противостоянии с ними, нам не справиться.
— Ты уверена, что они владеют какой-нибудь магией? — посмотрела на старую цыганку Марта, испугавшись этого внутри.
— Да, моя дорогая подруга, — ответила Сесилия на вопрос Марты, — Вильгельм простому смертному человеку не доверил бы книгу. Он истинный хранитель и в людях, как и в других живых существах, очень хорошо разбирается. Ведь недаром, много, очень много, я подчеркну, лет назад ему доверили охранять «Книгу Судьбы» великие. Я даже не побоюсь этого предположить, что всё это сделали боги. Хотя …
— Ладно, я пошла, — не дала закончить Сесилии Марта и, развернувшись, поспешила к двери.
Проводив подругу взглядом, Сесилия подошла к распятию Христа. Проверив, что на неё никто не обращает внимания, заговорила, притронувшись к распятию рукой:
— Ну, здравствуй, сын Божий. Давно мы с тобой не виделись и не разговаривали по душам. Как я соскучилась по твоим рассказам, о том времени, когда ты посещал этот мир и общался с людьми, приняв их облик. Я много слышала, о твоих подвигах, друг мой и хочу вновь поговорить с тобой.
— Бабушка, — услышала Сесилия голос маленькой девочки из-за спины, — ты с кем разговариваешь?
Повернувшись, старая женщина внимательно взглянула на девочку и произнесла:
— Я разговариваю с сыном, милое дитя.
— Но ведь здесь никого нет, кроме вот этого распятья? — уставила свои маленькие глазки на старушку девочка.
— Ты ошибаешься, — ответила Сесилия, — он всё слышит и отвечает, но только тем, которые хотят его услышать.
Подумав, что у старушки не всё хорошо с головой, девочка развернулась и отошла.
Подойдя к матери, она взяла её за руку и залепетала:
— Мама, а вон та бабушка разговаривает с иконами.
Но взглянув на цыганку, ничего дочери не ответила, а потянула девочку к выходу, словно чего-то испугавшись.
— Люди так предсказуемы, — вновь обратилась старушка к распятью, — и верят всему тому, что им говорят. Отдыхай, друг мой, скоро мы вновь увидимся.
***
Только цыганка вышла из комнаты, оставив поднос с едой на столе, Эрмикус поднялся и подошёл к нему.
Тщательно проверив всю пищу, проведя над ней странные манипуляции руками, а потом, для полной убеждённости в своей правоте, понюхав, исходящий от неё аромат, он произнёс, обернувшись к парню и амазонке: