Зимой 99-го состоялась премьера в Доме кино. 2 дня, в четырех битком набитых залах. Восторженный прием, крики «браво»…
Так было и на других премьерах, в других городах. Зрители вставали.
Когда зал встает плечом к плечу, я вижу: просыпается чувство оскорбленного достоинства. Значит, мы живы, мы способны отстоять свое достоинство, честь своей страны…
На следующий день после премьеры вышли газеты. Не было ни одной, которая отнеслась бы к фильму хотя бы сдержанно. Тон всех этих рецензий был агрессивен и категоричен. И слова были почти одни и те же: «Это не фильм…», «Это агитка…», «Это не режиссер…» Мне передали слова молодого коллеги о фильме: «Это подлый поступок!»
Повторю: я предвидел такую реакцию. У каждой газеты есть хозяин. Средства информации обслуживают класс новых собственников. Работники пера почувствовали опасность… смертельную опасность для своих хозяев.
Есть только один справедливый судья — Время. Сейчас ни один из этих критиков не повторит тогдашние слова. Простому здоровому народу оказалось достаточно одного показа по телевидению, чтобы понять, что перед ними? — художественное произведение или ремесленная подделка. А этим больным недоумкам — понадобились годы!
«Благословите женщину». 2003
По роману И. Грековой «Хозяйка гостиницы». Книжками этой писательницы зачитывались в начале семидесятых. «Кафедра», «За проходной»… Простой ясный язык. Прекрасное знание материала — писала она в основном о людях науки… Я еще тогда, когда в первый раз взял в руки ее повесть, подумал: почему — И. Грекова? Не Ирина, не Инна, не Инга, а И. Грекова. Странно. Какая-то Игрекова. Потом выяснилось — псевдоним. И не случайно, что Игрекова. За псевдонимом скрывается профессор-математик Елена Сергеевна Вентцель. Ее учебником по теории вероятности до сих пор пользуются студенты.
Она еще была жива, когда мы начали экранизировать ее роман. Но фильма не дождалась.
Это роман о женщине. О жене военного. О трудной жизни наших мам и бабушек. Отсюда и название: «Благословите женщину». Биография моей мамы ничуть не похожа на биографию героини романа, но это фильм и о моей маме. Сколько раз ко мне подходили женщины после просмотра и говорили одни и те же слова:
— Вы знаете… Вы сняли фильм о моей маме…
Верочке, героине фильма, в начале повествования 17 лет, к концу — 40. На эту роль я пригласил девятнадцатилетнюю студентку. Высокую, светловолосую, с хорошей русской статью. Очень способную. Возрастного грима почти не понадобилось, Светлана взрослела внутренне. Я не мог нарадоваться, глядя на нее. «Неужели мы зажгли новую звезду!»
Были все основания так думать. Во-первых, способная, во-вторых — стать! На сегодняшнем актерском рынке трудно найти девушку с такой фактурой; все худые, как селедки.
Сколько раз я говорил своей артистке:
— Света, не вздумай стать такой, как все! Не борись с природой, не стремись в стадо…
Не помогло. Я успел ее снять в следующей картине, а потом — все! Зов стада оказался сильнее голоса режиссера. Она села на жесточайшую диету и своего добилась — стала такой, как все. Снимать Светлану Ходченкову, конечно, будут, но звездой она вряд ли станет.
Я иногда думаю: откуда взялась эта мода? Почему в мире искусства идеалом красоты считается теперь последняя степень истощения? Как все это противоестественно! Девочки 16–18-ти лет садятся на изнурительную диету… Моделями они, скорее всего не будут, а вот весь букет болезней к своим сорока годам непременно приобретут. Молодой организм растет, в это время формируется его костяк, нужно много двигаться, хорошо и правильно питаться… А тут… Все наоборот. Эпидемия какая-то. Причем, не только в нашей стране, повсюду…
Что происходит? Порой приходит простой и ясный ответ.
В мире моды, в модельном бизнесе, вот уже десятки лет бал правят люди… Как бы это помягче выразиться — люди не совсем здоровые, с психическими, и часто сексуальными отклонениями. Понятно, что им хотелось бы в каждой женщине видеть мальчика. Впрочем, ответ слишком простой, чтобы быть правильным.
«Не хлебом единым». 2005
По роману Владимира Дудинцева. Роман вышел в свет в 1956 году, сразу после XX съезда партии, после знаменитого закрытого доклада Хрущева, где впервые было сказано о культе личности. Роман был напечатан в книжке «Нового мира».
Читала вся страна. В библиотеках, в читальных залах стояли очереди за книжкой.
Помню, я сам умолял девицу в нашей студенческой читалке:
— Ну дай на ночь… хочу дочитать… Клянусь, в 8 утра буду стоять у дверей…
Безусловно, это было свежее слово в литературе. И смелое. Хотя это был только намек на правду. Читателям и этого хватило.
«Хватило» и писателю. Вскоре по указанию сверху состоялся пленум Союза писателей, книгу раскритиковали — с партийных позиций. Роман стали изымать из библиотек и читальных залов. Дудинцева надолго отлучили от литературы.
Я однажды долго разговаривал с Дудинцевым. Было это лет тридцать назад, в Переделкино. Он рассказывал, как они бедствовали в те годы. Продавали мебель… Ну и помогал кое-кто, как правило, инкогнито. Отозвался добрым словом о моем бесценном, рано ушедшем из жизни, друге — Иване Переверзеве.
Однажды Переверзев позвал его к себе домой, поднял валик дивана — там деньги.
— Бери, сколько хочешь…
— Когда отдать?
— Когда напишешь новый роман.
Какой же он был чудо-человек — Иван Федорович Переверзев.
Между прочим, все эти годы, когда нищенствовала семья писателя, роман Дудинцева продолжал издаваться за рубежом — во многих, чуть ли не в ста странах. Издательство «Советский писатель» регулярно получало гонорары — в твердой валюте. Писателю, конечно, — ни копейки.
Много раз я собирался экранизировать роман. Снова перечитывал его. Глазами сегодняшнего читателя — обычный производственный роман. Как сделать из него интересное зрелище? Что ж, чем сложнее задача, тем интереснее ее решать. После долгих колебаний я взялся за экранизацию.
Фильм получил чуть ли не все главные призы на отечественных кинофестивалях.
«Артистка». 2006
Я прочел тысячи сценариев. Не помню случая, чтобы мне захотелось снимать хоть какой-то из них. Обычно у меня — это собственная идея, переработанная в сценарий, или хорошая книга.
И вот — читаю сценарий (скорее даже пьесу) некоего В. Мухарьямова и… умираю от смеха. Я тут же бросил подготовку к фильму «Пассажирка» и переключился на «Артистку». Сняли мы фильм за пять недель.
Это моя самая смешная картина. Впрочем, смешная только для моего зрителя, для той аудитории, которую я называю «советский зритель» — умный, образованный, благодарный, воспитанный на хорошей литературе.
Тинейджеры и просто дебилы, которые и составляют 80 % нынешних кинозрителей, фильм не приняли — как это и ожидалось. Им он не смешон. Да и в самом деле — сидят люди за столом и разговаривают. Что тут смешного? Никто не упал, ни у кого не слетели трусы, никто не пукнул — над чем же смеяться? Чтобы понять, каков нынче юмор, нужно почитать анекдоты из Интернета. Или посмотреть фильм под названием «Самый лучший фильм» — кино, снятое по дебильному сценарию дебилом-режиссером для дебилов-зрителей. Но этот фильм — еще цветочки по сравнению с тем, который я увидел вчера. Называется — «Гитлет, капут!»
«Пассажирка». 2008
Когда я пишу эти строки — фильм не добрался до широкого зрителя. Так что понять, что получилось, я еще не в состоянии.
Задумал я его еще в 1968 году. Тогда и начал конструировать сценарий. Мечталось снять в роли пассажирки Марину Влади, а в роли ее горничной — Наташу Гундареву.
Ничего не получилось, конечно. По мнению самой высокой инстанции, Госкино СССР, — сюжет пустяковый и безыдейный, а объем работ большой. Понадобилось сорок лет… Тут и Алексей Герман может позавидовать — он снимает «Трудно быть богом» лет десять, а я трудился над «Пассажиркой» — сорок!
Сейчас Константин Михайлович Станюкович, по мотивам рассказов которого сделан этот фильм, совершенно забыт. Ни в одном книжном магазине вы не найдете его книги. А совсем недавно он был одним из самых читаемых писателей. Я, например, его морские рассказы обожал. Его и советское кино не обделяло вниманием; по его произведениям снято много фильмов. Достаточно вспомнить знаменитого «Максимку».
Сняв «Пассажирку», одно доброе дело мы уже сделали. Книгоиздатели, наконец, решились — издательство «Олимп» выпускает двухтомник «Морских рассказов» Станюковича. Я написал предисловие. Заканчивается оно такими словами:
«Мне трудно судить о том, каким получился фильм, но одно могу сказать твердо: эффект от прочтения этой маленькой повести, полной нежного юмора и живой атмосферы, превзойти нельзя».