– Сколько тебе лет? – спрашиваю.
– Три-и-са… (тридцать).
– Ты что, старше вороны, что ли?
– И-и…
– Любишь меня?
– И-и…
– Да у тебя сифилис, наверное…
– Ой ты! Со мной сам Кондратьев спал…
А Кондратьев – замначальника по снабжению, большой начальник. Возвращаюсь в отряд, иду к Кондратьеву…
– Ставь, гад, бутылку, – говорю, – а то всем расскажу…Мне надо было куда-то лететь на вертолете. Приходит начальник милиции…
– Вадим, подкинь в тайгу, тут недалеко…
– А что случилось?
– Два охотника ушли в тайгу – на зверя. Взяли с собой три бутылки спирта. Представляешь, какая охота у них получилась… Поссорились, один убил другого…Полетели. Пилоты, я, начальник милиции, следователь и охотник-убийца. Сели на поляне в тайге. Лежит труп, рядом его сторожит лайка, вся окровавленная – не подпускала зверье к мертвому хозяину. Начальник спрашивает арестованного:
– Ты стрелял?
– Я стреляй. Прямо серце стреляй.
– Почему?
– Плохой человека был… Рабочие поймали медвежонка в тайге. Целый год жил у нас, в артели. Здоровый стал! Но добродушный, еду брал из рук…
Приезжает к нам парторг из управления. Решил поиграть с медведем. Тот его погладил лапой по лицу.
– Сильно?
– Да как тебе сказать… Жена не узнала.
Понаехала милиция, кто-то из парткома, следователь… Все записали… Медведя велели расстрелять. А у нас был один грузин, особенно любивший мишку…
– Как расстрелять, что расстрелять… – возмутился грузин. – Он вам Тельман, что ли?
Спрашиваю у Вадима:
– Так и не выполнили приказ?
– Нет, конечно. Отвезли в тайгу, подальше, чтобы обратно дорогу не нашел. Там выпустили…Был у Вадима в артели рабочий. Любил вставлять в разговор всякие ученые слова.
Например, говорил так:
– Ты мне, падла, все дисканально объясни…
Все это Туманов рассказывал нам с Володей Высоцким длинными ночами в квартире на Малой Грузинской. Многие рассказы Вадима легли в основу песен Высоцкого: «Побег на рынок», «Речка Вача»…Как-то Вадиму передали, что с ним хочет встретиться человек, с которым он вместе сидел – Вася Корж. Отсидел этот Вася Корж, почти без передыху – 54 года!
Чемпион мира, можно сказать…
И вот приезжает этот Вася Корж в гости к Вадиму (было это в начале 90-х). Входит в квартиру и прямо с порога говорит:
– Ну, как тебе, Вадим, нравится нынешний беспредел? Вот, суки, какую страну сотворили… приблатненно-верующую!Глава четвертая Миниатюры
Жизнь полна удовольствий
Сергей Иосифович, муж моей родной тетки Александры Афанасьевны, помню, говаривал:
– Очень просто доставить себе удовольствие. Высунь ногу из-под одеяла, а когда она замерзнет, сунь ее обратно.
Жизнь полна удовольствий.
Школьницы
Город Каменец-Подольский на Западной Украине. Кинематографисты его очень любят. Живописный, старинный, не очень изуродованный хрущевско-брежневским строительством. Через город течет речка Смотрич, быстрая, шумная.
Сидим с приятелем в кафе. За соседним столиком две девицы, школьницы, 9-й – 10-й класс.
– За что она тебе двойку поставила?
– Вызывает к доске. «Покажи мне речку Смотрич». «Вон она» – показываю за окно. А она мне херак – и двойку. Не, ну, скажи, Лен, я не права? Высунь хлебало из окна и посмотри. Нет, покажи на карте…»
На Волге
Васильсурск. У пристани стоит «Юрий Долгорукий». Снизу, шлепая колесами по воде, подходит «Спартак». Я этот пароход еще с детства помню, внутри он весь отделан дорогим деревом, запах какой-то особенный. 1979 год, а по Волге еще колесные пароходы ходят: «Спартак», «Память товарища Маркина»…
«Спартак», тяжело дыша, прогудел простуженным басом, подошел к пристани. Ошвартовался к борту «Долгорукого».
Уборщица, что драит палубу на дебаркадере, бормочет под нос:
– Намаялся сердешный. Вот где шлялся?! По расписанию – в шесть, а сейчас девять…
Кузьмич
Кузьмич. Губернатор Пензенской области, Василий Кузьмич Бочкарев.
Простоватый, хитрый, но умный и до жути обаятельный. Ездим с ним по области; он костерит на чем свет стоит федеральную власть, ну и, конечно, нас, депутатов.
– Пока мы с этой… (тут многоточие) федеральной властью больницу построим, пройдет лет семь. Мы тут все в Пензенской области передохнем, останутся одни депутаты с большими зарплатами…
Потом сидим за столом, пьем водку «Кузьмич».
Кузьмич опять ругается:
– Раньше секса не было, а дети рождались. Теперь кругом один секс, а детей – нету…
2005 г.
Протрезвел
Актриса Маша Аронова рассказывает: Мой брат – чудесный человек, но как выпьет – всех святых выноси! Однажды приходит домой пьяный, говорит жене: дай мне собаку, пойду, погуляю. Взял таксу под мышку и пошел на улицу. Потом рассказал мне:
– Думаю, черт, как неудобно. Соседи в гости зашли, а я в таком виде. Прогуляюсь по большому кругу, чтобы хмель выветрить… Гулял минут тридцать, возвращаюсь, подхожу к двери, думаю – ну, кажется, теперь я в порядке. И вдруг вижу: такса моя – как была под мышкой, так там и осталась.
Борис Сичкин
Один из остроумнейших людей, каких я знал. В кино его почти не использовали. «Я из Одессы, здрасьте…» – таким его помнят зрители постарше; в каком-то фильме он исполнял куплеты с этим рефреном.
Хрущев как-то пообещал: «В 80-м году нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Поверил Хрущеву только Сичкин. С серьезной мордой, очень убедительно он говорил: «В 80-м году каждая советская семья будет иметь свой собственный… буй на Черном море».
Как-то в Одессе нас пригласили в гости. Приехали в новый район. От машины до подъезда грязь непролазная. Сичкин идет впереди, осторожно переставляет с сухого островка на островок длинные ноги; слышу, бормочет:
– Если бы я знал, что здесь такие «грязи», я бы всю семью привез отдыхать…
Потом на кухне уговаривал молодую раскормленную одесситку:
– Лора, я весь ваш. Вот моя грудь, располагайтесь на ней. Приезжайте с детьми, отдыхайте…
Бихайлю
Негра Джима в «Томе Сойере» у меня играл Бихайлю, студент университета Дружбы народов. Очаровательный и остроумный негр. Поскольку никто не мог запомнить его имени, знакомился он так – протягивал свою черную, а с внутренней стороны сиреневую, ладонь, и говорил:
– Африкан Африканыч…
И через паузу:
– Чернышевский.
Кино в деревне
71 год. Готовлюсь к съемкам «Робинзона Крузо». Послал ассистента, Володю «Пушкина» (такое у него было прозвище) на север Вологодской области – там долбленые лодки, они годились бы нам под индейские пироги; чуть только додекорировать.
«Пушкин» возвращается с лодками, рассказывает: вся деревня пьяная, все говорят матом – бабы, мужики, дети. Вечером кино, клуб битком, на полу перед экраном сидят дети. Выходит пьяный киномеханик:
– А ну, всем детям до шестнадцати лет выття к …беней матери!
Бабы зашумели:
– Да ты чо, Николай, ты чо?! Чо выття-то?
– А то выття, что кино все сплошь про …блю!..
Согласно массе партбилета
Есть остроумные ответы. Но бывают и остроумные вопросы.
Космонавт Алексей Леонов вышел в открытый космос…
По возвращению на Землю, выпивает с друзьями. Кто-то его спрашивает:
– Лешка… Вот ты вышел в открытый космос… И фал… отстегнулся… В корабль ты уже не попадешь… У тебя в кармане партбилет. Если ты бросишь его, реактивная сила оттолкнет тебя назад, к кораблю, согласно массе партийного билета…
Скажи честно, бросил бы?
Херарда
Снимался как-то у нас студент-испанец. Худющий, кожа да кости. Звали его Херарда. Что-то типа Херарда Фернандес…
Дело было в украинской деревне. Одна хохлушка смотрит на него жалостливо:
– Який же ты худый, хлопчик. Пойдем, я тебя борщом нашим украинским угощу…
Пришли в хату.
– Як твое призвыще, сыночку?
– Херарда. Можно просто Хера.
Хозяйка всплеснула руками:
– Это шоб ридна маты от так свою ридну дытыну назвала!
Кто у нас не работает, тот не ест
1982 г. Был с писателем Аркадием Сахниным в ЦК КПСС. Он пробивал свою книжку, я – за компанию. И позавтракать…
Буфет ЦК поразил изобилием. В наше-то голодное время… Икра, крабы, даже сигареты «Мальборо», которых днем с огнем не достать. И все даром. Мы набрали два полных подноса и заплатили… 4 рубля 20 копеек.
Сахнин говорит:
– Это еще не тот буфет. Тот – для завотделов – наверху. Тебя бы кондрашка хватила, если бы увидел. А есть еще третий… Я и сам там не был…
Я тут же вспомнил анекдот.
«Плакат на здании ЦК КПСС: «Кто у нас не работает – тот не ест!»
Прихожу домой, рассказываю жене. Галя спрашивает:
– А у кого вы там были?
– Да какая тебе разница, все равно никого не знаешь. У помощника Пельше… Ты знаешь, кто такой Пельше?
Подумала секунду.
– Один из главарей?..
Сталинград
1976 год. Стоим мы как-то с артистом Володей Паулусом в гостинице «Ялта», ждем лифта. Гостиница тогда только строилась, функционировала на одну треть. С лифтами – беда, ждешь по полчаса, в тесную кабинку на 6 персон набивалось человек по 12.
Подходит лифт, в нем шесть пожилых немцев. Сразу видно – путешествуют по местам боевой славы. Собрались мы шагнуть в лифт, а один немец, вытянув в запрещающем жесте руки, зашипел:
– Sechs, sechs…
Мол, шестеро нас, больше не положено. Ладно, мы отступились. Но когда створки дверей закрывались, Паулус одними губами, но слышно, произнес:
– Сталинград!
Я успел разглядеть, как изменились лица немцев.