Управляющая, как мне и сказали, оказалась на кухне. Здесь было шумно. Кухарки, низко склонив головы и боясь поднимать взгляд от своих трудов, самым внимательнейшим образом нарезали овощи и разделывали мясо для хозяйского обеда. Чуть в стороне от прочих стояла совсем молоденькая кухарка. Невысокая и худощавая, она, так же как и все, не поднимала головы. Девушка нервно теребила руками перепачканный фартук. Над ней, словно огромный горный валун, нависала миссис Харрис. В сравнении с кухаркой управляющая казалась настоящей великаншей. Она была высока, широкоплеча и обладала такими крепкими руками, что, казалось, могла одним ударом умертвить буйвола. Совсем не удивительно, что при такой внешности ей приписывали убийство собственного мужа.
Впрочем, не одна внешность была тому виной. Я застала миссис Харрис в момент, когда она со всей присущей ей строгостью отчитывала молодую кухарку.
– Ты слепая? – грозный голос миссис Харрис я услышала задолго до того, как вошла на кухню. – Разве ты не видишь, что овощи нужно резать мельче? Это в свою похлёбку ты можешь бросать еду, как хочешь, но в обед господ изволь резать так, как положено. Будешь лениться – лишу обеда. И не реви мне тут!
Бедная кухарка стояла перед ней, не смея поднять взгляд, и только лишь тихо всхлипывала. Впрочем, ничьи слёзы не способны были растопить сердце суровой управляющей. Она была строга. Любое, даже самое малое отклонение от установленных правил она считала всё равно что смертным грехом и наказывала за подобные проступки соразмерно.
Увидев миссис Харрис в рассерженном настроении, я остановилась в нерешительности. Подходить к ней сейчас мне очень не хотелось. Я даже всерьёз подумала, не сбежать ли из этого дома, пока ещё не поздно. Наверное, я так и сделала бы, если бы не была уверена в том, что, как только я, вернувшись домой, попадусь на глаза тётушке Рут, она снова приведёт меня сюда и на этот раз передаст лично в руки миссис Харрис.
Справа от входа на кухне стоял длинный, но узкий деревянный стол, за которым, как я смогла догадаться, обычно ела прислуга. Рядом на низенькой лавке сидел мужчина средних лет. Он с завидным аппетитом уплетал похлебку, обильно закусывая её хлебом, и с интересом наблюдал за происходящим на кухне. С любопытством я отметила для себя, что он, единственный в этой комнате, не страшился попадаться на глаза миссис Харрис, а даже, наоборот, с неожиданным лукавством ловил её взгляд. Заметив моё появление, мужчина приветливо улыбнулся и хитро подмигнул, как бы давая понять, что в настоящий момент на кухне не происходит ничего необычного. Этот мужчина мне понравился.
Закончив отчитывать кухарку, миссис Харрис повернулась. Заметив меня, она нисколько не удивилась, но только посмотрела внимательным взглядом и спросила.
– Это ты новенькая?
– Да, – смущённо пробормотала я.
Мне было страшно смотреть ей в глаза, но к, моему удивлению, злоба, с которой миссис Харрис ещё секунду назад отчитывала провинившуюся, исчезла в тот же момент, когда управляющая отвернулась от кухарки. Миссис Харрис всё так же была строга и холодна, но теперь выглядела не такой уж грозной и злой.
– Ты пришла поздно, – холодно заметила миссис Харрис. – В этом доме не любят опаздывающих. Если будешь плохо справляться с работой, сразу вылетишь отсюда. Здесь не терпят непослушания, – она сделала паузу и, дождавшись моего понимающего кивка, продолжила: – А сейчас идём, я покажу тебе твою работу. Запоминай всё сразу – дважды мне повторять некогда.
– Хорошо, – тихо пробормотала я и, бросив тревожный взгляд на ухмыляющегося мужчину за столом, поспешила вслед за миссис Харрис.
Выйдя из кухни, управляющая сразу же повернула налево. Миссис Харрис передвигалась очень стремительно, делая широкие шаги и динамично размахивая руками. Широкий подол её платья при этом развевался подобно парусу на лодке деревенского рыбака. Я едва поспевала за ней. Через узкий коридор управляющая вывела меня к лестнице, ведущей на второй этаж.
– Ты будешь личной горничной госпожи, – не прекращая движения, наставительным тоном говорила миссис Харрис. – В твои обязанности будет входить уборка в спальне госпожи, помощь ей с переодеванием, ночным горшком. Ты будешь приносить ей завтраки и чай, а также выполнять все её мелкие поручения. В каждую секунду дня и ночи ты должна будешь точно знать, где твоя госпожа и что она делает, находиться где-то неподалеку и появляться сразу же, как только ей что-то потребуется. Но запомни: госпожа ценит уединение, поэтому ни в коем случае не утомляй её своим обществом. Ты должна быть незаметна и тиха, но внимательна и исполнительна. Учти, это очень хорошая работа. Ты должна ценить оказанное тебе доверие!
Произнося всё это, миссис Харрис вывела меня в просторный коридор, предназначенный для передвижения господ, и остановилась у одной из дверей.
– Это комнаты госпожи. За этой дверью – спальня, три соседние гостиные тоже находятся в распоряжении хозяйки.
Миссис Харрис открыла дверь спальни и впустила меня внутрь. Это оказалась довольно просторная и хорошо освещённая комната. Стены здесь были оклеены голубыми обоями с золотистыми узорами. Два больших распахнутых окна открывали вид на море и сад. Перед ближайшим к двери окном стоял узенький, окрашенный в чёрный цвет деревянный стол, покрытый белой кружевной скатертью. На столе в вазе из голубоватого фарфора помещался букет свежих гортензий. Справа от стола находился камин, рядом с ним мягкое кресло, обитое тёмно-синей тканью. Слева массивный платяной шкаф. Вместительный комод размещался за камином, а другой точно такой же комод помещался возле противоположной стены. У дальнего окна располагалась широкая кровать с тёмно-синим балдахином. Рядом с кроватью находился туалетный столик с зеркалом. Я никогда раньше не видела таких больших зеркал. У меня в деревне тоже было зеркало. Вернее, это был маленький осколок зеркала, легко помещающийся в ладонь. Мне притащил его один из братьев пару лет назад. Это же зеркало было настолько большим, что я без труда могла увидеть в нём не только всё своё лицо, но и почти всё тело. Справа от туалетного столика была узкая дверь.
– Спальня хозяина, – продолжала тем временем миссис Харрис, – находится с северной стороны дома, но он предпочитает ночевать с супругой. Потому в ночные часы на тебя возложена двойная ответственность. Камердинер хозяина, мистер Хилл, – ты видела его на кухне – ночует в комнате в конце коридора, но госпожа не желает, чтобы он ночью заходил в её спальню. Поэтому, если хозяину потребуется помощь слуги, ты должна войти в спальню госпожи, выслушать все приказания, а затем либо выполнить их самостоятельно, либо передать в точности мистеру Хиллу. Всё понятно?
Я кивнула. Удовлетворённо хмыкнув, миссис Харрис подвела меня ближе к узкой двери, что была рядом с кроватью господ.
– Здесь ты будешь спать.
Открыв дверь, управляющая впустила меня в маленькую комнатушку без окон. Здесь помещалась узкая кровать и маленький комод, в который я должна была сложить свои негустые пожитки и на который можно было при необходимости поставить свечу. Более в эту комнату не помещалось ничего. Задерживаться здесь мне не хотелось.
– Не нравится? – холодно усмехнулась миссис Харрис. – Учись ценить то, что тебе дают. Здесь мало места и темно, но зато у тебя есть собственная комната и собственный комод. Все остальные слуги в этом доме спят в общих комнатах в служебном крыле, которое плохо отапливается зимой и в котором есть крысы. Каждая из служанок этого дома мечтала бы занять твоё место, но госпожа решила назначить своей новой горничной тебя. Цени и никогда не забывай этого.
Сегодня я впервые помогала миссис Вильерс готовиться ко сну. Миссис Харрис ещё утром предупредила меня о том, что миссис Вильерс не любит укладываться спать поздно и, как правило, с десяти вечера, а иногда и раньше, начинает подготовку ко сну. В это время я должна быть в её спальне и помогать хозяйке во всём.
В спальне госпожи я была в половине десятого. Я очень волновалась и в ожидании хозяйки не могла найти себе места. Я даже не знала, разрешено ли мне присесть, ожидая её, и поэтому осталась стоять, теребя подол платья и поглядывая из окна на заходящее солнце. Розоватые лучи его придавали морским водам на западе загадочный румянец. Вечер был тёплый. Я подумала, как здорово бы было, как прежде, ночью выбраться из дома и тайком отправиться с друзьями купаться в море. Вода, наверное, замечательная. Я обречённо вздохнула. Нет, подобные развлечения больше мне недоступны. Здесь у меня нет друзей, да и миссис Харрис, я уверена, словно голодный коршун, контролирует каждый мой шаг.
С момента утреннего знакомства я видела миссис Вильерс только мельком. Завтра в доме ожидался какой-то важный гость. Миссис Вильерс ежечасно вызывала к себе миссис Харрис и давала ей необходимые рекомендации относительно обеда и приёма этого посетителя. Меня она сегодня почти не замечала. Была ли я этому рада? Наверное. Но, с другой стороны, чем дальше от себя меня держала миссис Вильерс, тем более величественной и пугающей она мне казалась. Я пообещала себе, что сделаю всё, чтобы понравиться ей. Несмотря на все тревоги этого дня и терзавшие меня прежде предубеждения, сегодня я поняла, что жить в господском доме мне всё же нравится. Здесь было всё по-другому, намного красивее, чем в нашей деревне. Здесь было теплее и как будто даже солнечнее. Да и люди, казалось, работали здесь совсем другие: суетливые, шумные, энергичные. Здесь бурлила жизнь, и мне очень хотелось стать частью этого водоворота энергии.
Ровно в десять вечера миссис Вильерс вошла в свою спальню. Заметив моё присутствие, она удовлетворённо кивнула.
– Хорошо, что ты уже здесь, – сказала она и, слегка улыбнувшись, добавила: – Полагаю, миссис Харрис неплохо проинструктировала тебя.
– Да, госпожа, – ответила я, слегка поклонившись.
Миссис Вильерс наблюдала за мной с видимым интересом. Я же опустила взгляд в пол, боясь вызвать негодование хозяйки. Тем временем госпожа подошла к зеркалу. Ловким движением она сняла серьги и, взяв со столика украшенную драгоценными камнями шкатулку, положила их внутрь.