кать? У меня не было другого выхода, как просмотреть вашу корреспонденцию, которую вы храните в письменном столе. Никакого «обыска» и никакого «перерыли»… Я нашел письмо, которое вы недавно получили от профессора Молеза. Он спрашивал вас, где может сейчас находиться чаша Ягайло: в Вильно, в Лошицком замке или же в Советской России и еще где-либо? Ну, а когда утром мне доложили, что Отто Клаус вместе с группой немцев собирается в Лошицкий замок, то логика мне подсказала: вот сюда и надо направиться, здесь я вас найду.
— Отто Клаус сегодня приезжает в замок? — удивленно поднял брови Алесь. — Вот так новость!
— По большому счету я тут из-за этого немца, — объяснил Янкович. — Но заодно нашел и вас. А теперь рассказывайте, что вы тут делаете, Панове. Приехали найти чашу Ягайло раньше, чем ее найдут немцы? Или же хотите помочь Клаусу в его поисках и заработать миллион марок с домиком под Кенигсбергом?
Он выбросил окурок и строго взглянул на профессора.
— Удастся ли кому-то найти знаменитый артефакт — это большой вопрос, — скептически ответил Дайнович, снова разглядывая дуб. — Зацепок для поиска почти нет. Но вот отдавать его немцам мы не собираемся. Если они его найдут раньше нас, то ваше дело контрразведки не допустить его вывоза в Германию.
— Не надо мне об этом рассказывать, — махнул рукой Янкович. — Это очевидно, и я тут для этого. В самом замке я находиться не могу, я не должен привлекать к себе внимание, поэтому пришлось остановиться в Лошце, в доме поварихи Альдоны, которая работает в замке. Ей помогает дочь — есть там такая сопливая девочка с рыжими волосами. Вот через нее вы можете со мной связаться в любую минуту, она найдет меня и принесет от вас записку. Будете моими глазами в замке — за немцами надо приглядывать.
— Понятно, — кивнул профессор. — И что это за группа немцев под началом Отто Клауса? Когда они приезжают, и что им вообще надо?
— Приезжают сегодня, — вздохнул сотрудник Дефензивы, собираясь с мыслями. — Их трое — без Клауса. Двое мужчин и одна женщина. Называют себя представителями Берлинского Общества по исследованию оккультных явлений, якобы ищут привидения. На самом деле это нацисты, и искать они будут не привидения, а чашу Ягайло. Так что присматривайте за ними. У них куча новейшей аппаратуры, в том числе для выявления пустот за стенами. А что касается самого Отто Клауса, то он, как мне доложили, пока остается в Вильно — занят поисками Эльвиры Роуз. Она ему почему-то очень нужна. Кстати, панове, хочу еще раз вас спросить: так вы не знаете, где она может сейчас находиться? Это очень важно.
— Попробуйте взяться за мафиозный след, — посоветовал Дайнович.
Ян Янкович еще раз глубоко вздохнул и невесело посмотрел перед собой.
— Вот этого я и боюсь, — произнес он в задумчивости. Завернутый в газету нож все это время лежал рядом с ним на скамейке, он взял сверток и, помахивая им в руке, спросил Алеся: — Так кто же хотел вас убить в этом ресторане, холера его побери? Этот неизвестный смешал все карты в игре.
— Но ведь не убил! — рассмеялся журналист. — А если еще раз встретимся — то еще посмотрим, кто кого убьет.
— Мне вы казались более серьезной личностью, — сказал с разочарованием Янкович, пряча сверток с ножом в карман брюк. — Если вы еще раз с этим человеком встретитесь, то, боюсь, мы с вами больше не увидимся… Обещаю принести венок на вашу могилу.
Он поднялся со скамейки, забрал свою газету и, кивнув на прощанье, ушел в сторону села Лошца.
— А ведь он тысячу раз прав, — сказал Алесю профессор, когда они возвращались в замок. — Есть реальная угроза вашей жизни. Впрочем, и моей, видимо, тоже… И главное — мы не знаем, от кого эта угроза.
— Я думал, что от «Черной ленты», — ответил журналист. — А разве не так?
— Я тоже так вначале подумал, — признался Чеслав Дайнович. — Но, судя по всему, в игре присутствуют и какие-то совсем другие игроки, нам пока не известные… Вот такое, мой дорогой Алесь, вырисовывается тру-ля-ля…
На площадке перед замком они увидели немецкий автомобиль «Хорьх-851». Двое высоких мужчин в черных кожаных куртках выгружали чемоданы и рюкзаки с какой-то аппаратурой. Видимо, дорогой и ценной, потому что стоящая рядом худая и чопорная брюнетка лет сорока — сорока пяти то и дело покрикивала на них, призывая к осторожности. Возле нее стоял директор гостиницы Доминик Верас — с неизменной улыбкой на лице.
— Вот, принимаю наших дорогих иностранных гостей! — сказал он профессору и журналисту, когда те подошли ближе и сняли шляпы. — Позвольте вас познакомить. Это профессор Чеслав Дайнович, мой старый друг, и известный виленский журналист Алесь Минич. Он из журнала «Балтийская Нива». А это пани Хельга Штраус из Берлина, и с ней два ее помощника… — Верас заглянул в свой блокнот, — Манфред Тоде и Хельмут Кранц. Они ищут привидения и разгадывают всякие оккультные загадки. К сожалению, помощники пани Хельги не знают нашего языка, они понимают только по-немецки…
Услышав свои имена, громилы в кожаных куртках покосились на говорившего. Обоим было около тридцати, и выглядели они угрюмыми и молчаливыми. У одного лицо выбрито, а у другого с бородкой. Кто из них Тоде, а кто Кранц, — Алесь так и не понял. Пани Штраус казалась такой же холодной, как ее помощники: взгляд жесткий и высокомерный, в голосе властные нотки. Одета она была в темный деловой костюм, прическа каре, на руках черные ажурные перчатки. «Такие женщины, — подумалось журналисту, — любят повелевать мужчинами и бить их хлыстом…»
Алесь, похоже, заинтересовал немку, потому что она ответила ему взглядом, каким на рынке коновод оценивает жеребца. Оглядев журналиста с ног до головы, она сказала:
— У вас иметься на мой глаз спортивный выправка. Вы питаться тут деревеньский яйко и млеко?
— О, нет, дорогая пани Штраус! — поспешил уточнить Доминик Верас. — Пан Минич из Вильно. Он вместе с профессором только сегодня приехал в наш замок. Но питание у нас, заверяю, отличное, а продукты действительно деревенские! Хо-хо!
— Это есть хорошо, — ответила ему немка, цокнув языком. — Мой отец воевать возле тут и говорить, что они поедать знаменитый продукт: хороший яйко, млеко и курка. Я верить, что вы не дать обмануть.
Потом вдруг повернулась к профессору и коснулась пальцем широкой черной ленты на его груди, держащей золотые очки. Она перешла на немецкий язык — очевидно зная, что Дайнович говорит по-немецки:
— Вы специально носите черную ленту?
— Это просто совпадение, — последовал ответ на немецком.
— Да будет вам… — она взглянула на Дайновича так, словно имела с ним какой-то связывающий их секрет. — Кстати, вам привет от нашего общего знакомого.
И она, цокнув языком, задрала подбородок и отправилась в замок. Доминик Верас поспешил за ней.
— Что она от вас хотела? — с тревогой спросил профессора Алесь.
Он немного понимал немецкий язык.
— Да ничего, — ответил тот, возвращая шляпу на голову. — Как я полагаю, Клаус рассказал ей, как сразу узнать меня: по золотым очкам на черной ленте.
Ужинали в большой гостиной на первом этаже замка. На стенах гобелены с древними сюжетами, светильники а-ля Средние века, в углах несколько железных фигур в рыцарских доспехах ВКЛ. В помещении с высокими сводами голоса отдавались эхом, а о современности напоминала только радиола возле дивана с креслами.
За длинным столом кроме директора гостинцы Вераса, немецких гостей и журналиста с профессором находилось еще несколько отдыхающих. Блюда не отличались особой изысканностью, но зато действительно были из отборных деревенских продуктов. Ели томатный суп, запеченные кусочки лосося из реки Лошца, от лосося и названной, салаты и холодную говядину, горячие бульбяники в сметане, фаршированные грибами яйца, запивали вишневой и клюквенной наливками.
— Очень хороший яйко, млеко и курка, — похвалила Доминика Вераса Хельга Штраус, кушая фаршированное яйцо.
Судя по лицам, и два ее немецких помощника были тоже довольны, поедая ужин. Они узнали три знакомых немцам слова и активно закивали головами.
— Если не секрет, уважаемая фрау, — обратился к ней профессор, вытирая губы салфеткой, — чем занимается ваше Берлинское Общество по исследованию оккультных явлений? Собственно, из названия это понятно. Но чем конкретно? Что и где вы исследуете?
Доев яйцо, немка отложила вилку и с настороженностью посмотрела на Дайновича:
— Мы есть научный группа. Мы искать всякий мистик и фантом. Тут мы поискать привидение Радзивилла, — в ее голосе почувствовалась строгость. — Наше общество иметь большой авторитет в наша великая страна. Цум байшпиль, мы изучать случай привидение, Дрезден, годом назад. Там быть странное, а мы приехать и исследовать.
— Давайте перейдем на немецкий язык, — предложил профессор, посмотрев на присутствующих за столом. — Надеюсь, большинство понимает немецкий?
Оказалось, что в той или иной степени понимают все.
— И вы действительно нашли какие-то доказательства существования чего-то трансцедентального и оккультного? — спросил Чеслав Дайнович по-немецки.
Глаза немки блеснули холодом.
— В вашем вопросе сквозит скепсис академической науки, — ответила она уже на немецком, отпив из рюмки с клюквенной наливкой и цокнув языком. — Я знаю таких, как вы, ученых. Они уперты в своем материализме. У вас своя схема того, как устроено Мироздание. Иных схем вы не принимаете. Вам показывают факты, а подобные вам говорят: этого не может быть, потому что не может быть никогда…
— Вы попали в точку, — согласился профессор, подняв брови. — Я тоже из таких. У меня рациональный взгляд на вещи. Но я не исключаю, что разные привидения и прочее, что вы изучаете, могут являться частью вполне научной картины Мира, пусть пока и не понятой. Но для ее понимания не обязательно привлекать категории оккультного. Вот в этом наши представления действительно расходятся.
— Дорогой Чеслав, — обратился к нему Доминик Верас, — расскажите нашим гостям о Радзивиллах. Я должен сказать, что пан профессор — известный ученый и специалист по истории ВКЛ, студенты с увлечением слушают его лекции в Виленском университете…