– Ты… ты… – он хотел сказать что-то еще, но не смог. Сверху, с головой, его накрыла новая волна боли. Он издал протяжный, мучительный стон…
– Прощай, Том, – Джерри наклонился над ним совсем низко.
На фоне терзающих его мучений он почти не почувствовал укола иглы шприца, вонзившейся в его тело. Только вдруг, словно по мановению волшебной палочки, вся его боль куда-то ушла, и он погрузился в сплошную, спасительную, больше не пугающую его темноту.
13
– Ты не впустишь меня в квартиру? – глаза девушки ярко блеснули (прежде он никогда не видел такого странного блеска). Он посторонился в дверях.
Она сделала шаг вперед с несвойственной ей решительностью – это так же заставило его отступить.
– Зачем ты пришла?
– А как ты думаешь?
– Ты принесла известия от старика? Он передумал?
Она нервно пожала плечами, затем поправила волосы и вдруг… расхохоталась. На ее руке хищно блеснул золотой браслет. Очень неприятный на вид. Он никогда прежде не видел у нее такого браслета. Это была полоса блестящего металла, широко охватывающая ее запястье. На металле была изображены два символа: тигр и дракон. Он знал: это были символы триад. После посвящения бойцы триад делала на своих руках такие же татуировки: тигр и дракон. Когда она шевелила рукой, казалось, что фигурки зверей тоже шевелятся, отчего в душе вдруг появлялось очень неприятное чувство.
– Что за гадость ты нацепила себе на руку? – он схватил ее запястье, резко рванул к себе… Тигр с драконом угрожающе зашевелились. Она вырвалась – с непонятной для него яростью.
– Что, нравится? Это мой новый браслет. Я теперь всегда буду его носить. Знаешь, я его даже никогда не снимаю. Он придает мне сил.
– Где ты его взяла?
– Купила! Так просто – взяла и купила, у одного китайца на рынке. А что?
– Почему ты смеешься?
– Ты заставил меня смеяться! Ты… ты до сих пор считаешь, что все просто обязаны кланяться тебе в ноги, подлизываться, передумывать, чтобы не дай Бога тебя не разозлить…
– Дед передумал?
– Нет!
– Тогда зачем ты пришла?
Она неторопливо прошлась по комнате, разглядывая предметы, которые видела уже сотни раз. Глядя на ее фигуру, он вдруг почувствовал бешенство… Конечно же, она это поняла.
– Я пришла потому, что мне надо очень серьезно с тобой поговорить. Это очень важно. Я, кажется, пыталась сказать тебе об этом еще в прошлый раз.
– Если дед не передумал, нам с тобой не о чем говорить!
– Вот как? Совсем недавно ты был другого мнения!
– Убирайся!
– Чего ты злишься? Последний бой принес тебе кучу денег. Он был очень удачный, не так ли?
– И что с того?
– Ты ведь любишь то, что ты делаешь, правда? Ты любишь кровь. И так любишь смерть.
– Бой – это не смерть! Ты ничего не понимаешь в этом!
– А ты? Что понимаешь ты, когда превращаешь людей в собак?
– Дура! Ты не соображаешь, что говоришь! Я не превращаю людей в собак. Да я, если хочешь знать, просто создал самое совершенное в мире искусство боя! Я дал людям то, что они всегда мечтали получить. Ярость схватки и новые физические возможности – ты думаешь, не ради этого они часами гробили себя в спортзале, не добиваясь никакого результата? А я дал им его! Это не превращение. Это – полная замена. Я просто заменяю старые, отжившие, отработанные детали на новые. Речь идет не о превращении – скорей, о новой сборке деталей. Как у роботов, только биологических. Одни детали заменяются на новые, но только другой, более усовершенствованной модели. Из одного существа получается другое – так, словно я Господь Бог! Если соединить качества самого совершенного в мире бойца, и физическую мощь бультерьера, силу его железных челюстей, может получиться очень впечатляющий результат. А если взять ротвейлера – собаку, созданную для убийства? Во всем мире собачьи бои всегда пользовались огромным успехом, на них ставились и зарабатывались большущие деньги. Я просто пошел дальше, вот и все.
– А кем будет твой ребенок? Собакой или человеком?
Он уставился на нее, не понимая, что она говорит. Затем медленно отступил назад.
– Ты об этом хотела со мной поговорить?
– Об этом. Я беременна. У нас будет ребенок.
– Давно ты знаешь?
– нет.
– Это именно то обстоятельство, которое заставило старого придурка вспомнить о какой-то там совести? Ты ведь говорила ему о ребенке? Он из-за этого сошел с ума?
– Возможно.
– Ах ты дрянь! Ты, это ты сломала всю мою жизнь! Сломала из-за какой-то дурацкой, бессмысленной ерунды!
– Что ты говоришь?
– А что я могу сказать?! Неужели ты действительно подумала, что я хочу какого-то там ублюдка? Тем более – от тебя? Неужели ты думала, что все это имеет для меня смысл? Зачем мне ребенок – чтобы он стал таким, как я? Чтобы он видел то, что я делаю?
– Ты можешь ради него измениться….
– А зачем? Я этого не хочу! Я тебя видеть я не хочу! Нет, ты все-таки можешь кое – что сделать. Ты пойдешь и сделаешь аборт, а потом заставишь этого старого ублюдка одуматься, и…
– Я не буду делать аборт.
– Что? – он буквально опешил – за все время их отношений она осмелилась противоречить ему впервые, – что ты сказала?!
– Я не буду делать аборт!
Тогда он ее ударил. Он не хотел – все произошло неожиданно, неожиданно для него самого. Размахнувшись, он ударил ее кулаком в лицо, и она упала, но дальше… дальше произошло нечто невообразимое. Вместо того, чтобы залиться слезами, разразиться рыданиями и проклятиями, и, сидя на полу, сплевывать сопли и кровь, она вдруг вскочила на ноги, как резиновый мячик, и полоснула его длинными ногтями по щеке.
Он вскрикнул – не столько от боли, сколько от неожиданности, невероятности происходящего… По его щеке потекла кровь. Схватив под локоть, он быстро потащил ее к двери. Распахнув двери, вышвырнул прочь… С шумом захлопнул замок. Из зеркала, висевшего в коридоре, на него уставилась бледная окровавленная физиономия: ее ногти оставили на его лице четыре глубоких, сочащихся кровью, алых полосы…
Сплюнув кровь, он вынул из кармана мобильник.
– У меня есть для вас заказ. Очень срочный. Надо избавиться кое от кого…Нет, это совсем не связано с игрой. Это для меня лично. Но действовать нужно очень необычным способом. Я тут кое – что придумал…
14
Он подъехал к дому, когда все было кончено. Из черных, потрескавшихся окон квартиры все еще валил густой, темный дым. Но пожарные машины уже собрались уезжать: все, что было возможно, они сделали. Даже успели спасти большую часть расположенных в доме квартир.
Он подошел к небольшому автомобилю, возле которого разговаривали несколько человек в штатском. Тронул одного за плечо.
– Добрый день…. Я от… Это я вам звонил.
– Да, да, конечно, – оживился тот, – давайте отойдем в сторону. Так что вы хотите узнать?
– Отчего произошел пожар.
– Прежде всего скажите – эти люди были вашими друзьями?
– Скорей, знакомыми. Некоторое время назад я… Я хорошо их знал. Со стариком я почти не был знаком, но с его внучкой…. Мы встречались некоторое время назад, а потом расстались. Нехорошо так расстались – она бросила меня, нашла себя кого-то другого.
– Что ж… примите мои соболезнования.
– Спасибо. Но я хотел бы знать, что произошло.
– Ну, версия практически одна. Насколько нам стало известно, старик в своей квартире, прямо дома, занимался разными химическими опытами, в том числе и с легковоспламеняющимися веществами. Скорей всего, во время опыта что-то у него вспыхнуло, и по квартире быстро распространился огонь. И он, и девушка просто не успели выскочить.
– Они мертвы?
– Оба. Сгорели заживо.
– Я хотел бы их увидеть.
– Трупы еще не увезли, но… Это жуткое зрелище. И вы ничего не разглядите…
– Пожалуйста!
– ну ладно.
Они подошли туда, где в машину скорой помощи уже собирались погрузить два прорезиненных черных мешка.
– Я хотел бы увидеть девушку, если можно.
По знаку представителя власти один из санитаров расстегнул до пояса мешок. Зрелище действительно было жутким… Он отвернулся. Затем, словно взяв себя в руки, повернулся опять.
Черт лица было не рассмотреть. Он увидел лишь обугленную, сожженную плоть… Обугленные руки, вытянутые вдоль тела… Внезапно что-то блестящее на руке трупа привлекло его внимание.
– Что это такое? Вот там, блестит.
– Часы. Бедная девушка погибла в часах. Видите, они потрескались в пламени. Очевидно, она просто не успела их снять. Других украшений на ней не было.
Он отвернулся. Мешок застегнули, и погрузили в машину.
– Вы хотите знать что-то еще?
– Нет. Я… не знаю. Я заеду к вам. Потом.
Затем медленно пошел прочь, стараясь не обернуться… Но не выдержал. Обернулся. Когда он повернулся назад, скорая с трупами уже скрылась за углом дома. Низко опустив голову, он поспешил прочь.
15
В раздевалке было душно, воняло потом. Те, кто забегал внутрь переодеться, старались не задерживаться там.
Он аккуратно складывал свои вещи в шкафчик, когда услышал громкий разговор двух новичков.
– Говорят, что этих людей, отмеченных черным пятном, похищали инопланетяне. А еще говорят, что тот, кто увидит такое пятно на своей руке, скоро умрет!
– Чушь собачья! Неужели ты веришь в эти детские сказки?
– Нет, конечно. Но некоторые говорят, что это черная метка, как у пиратов. А еще говорят…
Новички сложили свои вещи и быстро вышли из раздевалки. Ухмыляясь, он даже глянул им вслед. Два глупых ребенка. Ничего не подозревающие – ни о чем. Он собирался так долго, что скоро остался в раздевалке один. Раньше компанию ему всегда составлял Том. Но Тома больше с ним не было.
Он любил эти тихие часы, когда по телу разливалась усталость, когда не нужно было спешить, и было время собраться с мыслями, когда…
Задумавшись, он выронил майку на пол, и наклонился ее поднять. Взгляд его неожиданно упал на левую руку. Вернее, на ладонь его левой руки, где расплывалось огромное черное пятно.