На заднем сидении «Мерседеса», обнявшись, сидели две крохотные, на вид совершенно одинаковые девчушки. В чёрных платьях с длинными рукавами и воротником-стойкой, которые были им явно велики, и в чёрных же, даже на вид неудобных ботиночках. Их чёрные волосы крупными локонами рассыпались по плечам, из-под длинных чёлок на нас насторожённо смотрели огромные голубые глаза. Точнее – одна малышка смотрела на нас, а вторая всхлипывала, уткнувшись в плечо сестры, которая успокаивающе гладила её по голове.
– Идиот! – обернувшись, бросил Гейб Алексу. – У тебя хватило ума везти их прямо так, без детских кресел?
– Откуда я знал, что нужны какие-то кресла? И нормально мы доехали. Как видишь – девочки в полном порядке.
– Да что с тебя взять! – махнул рукой Гейб и выплюнул с величайшим презрением: – Папаша...
При звуках голоса Гейба девочки вздрогнули и теснее прижались друг к другу.
– Тише, Гейб, – я успокаивающе положила руку на его предплечье. – Вы их пугаете. Разберёшься с ним потом, без свидетелей.
Подойдя к задней дверце машины, я открыла её и присела на корточки, чтобы не подавлять малышек своим ростом. А потом, улыбнувшись, обратилась к той, что не плакала.
– Привет! Меня зовут Рэнди. А тебя?
– Кэтти, – ответила она мне.
Малышка пошла на контакт, уже хорошо.
– А как зовут твою сестрёнку?
– Кристи.
– У вас очень красивые имена, – сказала я, и Кэтти робко улыбнулась. – А почему Кристи плачет.
– Она испугалась, когда тот дядя стал бить нашего нового папу. Если он его убьёт, нас опять отправят в приют.
Кэтти говорила вполне осмысленно, полными фразами, что плохо сочеталось в моей голове с её обликом полуторагодовалой малышки. Опять меня сбила с толку внешность – я забыла, что девочкам идёт уже пятый год.
– Новый папа? – переспросил у меня за спиной Гейб.
– Потом расскажу, – отозвался Алекс.
– Кэтти, я вам обещаю, что никто здесь никого не убьёт. Просто ваш папа и этот дядя, кстати, на самом деле это не дядя, а ваш старший брат Гейб. Так вот, ваш папа и брат так... гмм... играли.
– Играли? – переспросила Кристи, подняв лицо с плеча сестры.
– Ага, играли. Но они очень сильные, вот немножечко и перестарались. А на самом деле они совсем не сердятся друг на друга. Вот увидите, сейчас они даже обнимутся.
И я кинула на мужчин взгляд, обещающий великие кары, если они немедленно не разыграют перед детьми спектакль. Заискивающе улыбаясь мне, Алекс подошёл к Гейбу и обнял его за талию. Тот едва заметно скривился, но послушно положил руку отцу на плечо. Интересно, его гримаса связана с нелюбовью к прикосновениям, или это относится лично к Алексу. Не важно, главное сейчас – не напугать малышек ещё больше. Хватит уже и того, что они оказались в новом месте, с незнакомыми людьми. Кстати, если Алекс забрал их от матери, то они уже достаточно большие, чтобы помнить её и тосковать. С другой стороны, в подобных случаях дети, плача, зовут мамочку, а этого не было. Да и Кэтти упомянула приют со знанием дела. Нужно обязательно расспросить Алекса, но не сейчас, не при детях.
– Хотите, я покажу вам вашу комнату? – предложила я, протягивая к малышкам руки, не решаясь сама, без разрешения, достать их из машины. Всё же лучше дать им хоть какую-то видимость того, что и они что-то сами решают. К моему удивлению, первой ко мне протянула ручки Кристи. Я аккуратно вынула её из машины и посадила на левую руку, сразу же ощутив, как крошечные ручонки доверчиво обнимают мою шею. Господи, до чего же лёгонькая и хрупкая! Я почувствовала, как эта малышка поселяется в моем сердце вместе с неистребимым желанием защитить, уберечь. Погладив Кристи по густым и длинным – слишком длинным для той крохи, которой она выглядела, волосам, я протянула руку Кэтти. Но та уже сама, кряхтя, сползала с высокого для неё сиденья, игнорируя предложенную помощь.
– Я сама могу. Я уже большая.
– Ну, сама так сама, – улыбнулась я. Надо же, такие похожие внешне, но такие разные. Кэтти явно играет в этой паре роль старшей, опекая сестрёнку. Возможно, эту функцию она взяла на себе неспроста. Нужно будет подробно расспросить Алекса о прежней жизни девочек.
Когда мы направились к входной двери, из неё выбежал Лаки. Я заволновалась, что малышки испугаются, но Кэтти, завизжав:
– Соба-ачка!!! – радостно кинулась ему на шею.
– Я тоже хочу! – Кристи стала извиваться у меня на руках, протягивая к обнимающейся парочке руки. Я отпустила её, с улыбкой наблюдая, как ошалевший от такого внимания Лаки плюхается на спину, позволяя малышкам в четыре руки чесать свой живот, умудряясь при этом облизывать их мордашки.
– Как его зовут? – с лучезарной улыбкой обратилась ко мне Кристи. Куда только делся испуганный застенчивый ребёнок?
– Лаки, – ответила я с улыбкой. – И он очень любит, когда ему чешут за ушами.
Поняв, что какое-то время девочки будут заняты собакой, я отошла к мужчинам, которые уже расцепили вынужденные объятия и отодвинулись друг от друга на несколько футов.
– Алекс, где их мама? – так тихо, что только взрослый оборотень смог бы меня услышать, спросила я.
– Понятия не имею, – пожал тот плечами. – Она отказалась от них сразу же после рождения.
Что же, одной проблемой меньше. По крайней мере, малышек не отобрали у любящей матери, нанеся им этим тяжёлую моральную травму.
– Когда они в последний раз спали? – спросил вдруг Гейб.
Удивлённая его вопросом, я поняла, что не слышу голосов девочек. Обернувшись, я увидела, что они обе крепко спят лёжа прямо на траве, положив головки на Лаки, а тот покорно лежит на боку, боясь шевельнуться.
– Ну, как встали утром, так и не спали, – пожал плечами Алекс.
– Давно они у тебя? – поинтересовался Гейб.
– Я забрал их из приюта вчера, около четырёх. Не знал, что такие большие дети все ещё спят днём.
– Большие?! – ахнула я.
Пусть девочкам шёл уже пятый год, но их тела только-только вышли из младенческого возраста и требовали обязательного дневного сна. Но откуда знать такие подробности тому, кто спешит всех своих детей спихнуть на старшего сына, не заморачиваясь отцовскими обязанностями?
– Ну, не груднички же, – Алекс искренне не понимал моего негодования. – Ходят, говорят, сами едят, сами на горшок садятся. Конечно, большие.
– Миранда, объяснять что-то Алексу бесполезно, он и дети – понятия несовместимые.
– Да я уж поняла. Ладно, я отнесу малышек в их комнату, а ты уберись пока в холле. – Услышав хихиканье Алекса, я обернулась и ткнула в него пальцем. – Нечего скалиться! Ты уберёшься во дворе. И чтобы ни единого стёклышка не пропустил! В доме дети, не хватала ещё им пораниться. Да и у Лаки лапы не железные, чтобы по осколкам ходить. Вернусь – проверю!
Удовольствовавшись его ошеломлённым лицом, я осторожно подняла малышек на руки. Уже заходя в дом, услышала за спиной:
– Она всегда такая командирша?
– Всегда, – подтвердил Гейб. – И тебе лучше послушаться, если не хочешь остаться без обеда. Мусорный ящик за домом.
– Ну, ты и влип, парень!
– Ничего ты не понимаешь, Алекс. Мне безумно повезло. И я счастлив. Впервые в жизни по-настоящему счастлив. Но тебе этого не понять.
Улыбаясь услышанному, я отнесла малышек в «комнату Мелкого» – теперь их комнату. Кроватка была всего одна, но был ещё и диванчик, на первое время хватит. Девочки даже не пошевелились, когда я переодевала их в пижамки и укладывала Кристи в кроватку, а Кэтти – на диванчик, придвинув к нему кроватку так, чтобы она не упала во сне, но при этом могла встать, если бы захотела. Обнаружив в углу горшок, а поставила его на самое видное место, взяла с полки «радионяню», включила её и собралась уйти, когда заметила сидящего в дверном проёме Лаки.
Он не сводил глаз с малышек, но не решался зайти без разрешения. Всё же он был очень воспитанным и невероятно умным псом, если, конечно, не отвлекался на кроликов. Я кивнула, и Лаки тут же вошёл и улёгся возле кроватки. Потрепав его по спине, я ушла, унося с собой «радионяню» и осознавая, что моя собака теперь только частично моя. Впрочем, Томас уже давно завоевал привязанность пса, да и общество Гейба Лаки искал с удовольствием. Ладно, это же теперь моя семья, так что и Лаки тоже – общий пёс.
Когда, быстро сменив разорванную на спине рубашку и переобувшись, я спустилась вниз, только расколовшиеся стенные панели да пустой оконный проем напоминали о произошедшем. Гейб и Алекс вычёсывали сгребалками для листвы газон, выбирая из него оставшиеся стекла.
Я прошла на кухню и задумалась. Новость о приезде родоначальника с новыми членами семьи быстро облетит Долину. Подтянутся гости. Котлет я, конечно, нажарю прорву, но кто знает, сколько придёт едоков? Ладно, будем решать проблему по мере поступления, но лучше всё же приготовить ещё что-нибудь. Что-то быстрое, вкусное и сытное.
Выложив на две большие сковородки первую партию котлет, я провела ревизию холодильника и морозилки. Куриные окорочка – это именно то, что нужно! Разложив их на два противня, я быстренько обмазала их майонезом с чесноком, посыпала специями и сунула в духовку. А сама принялась чистить картошку.
Вскоре на кухню зашли мужчины. Оценив масштабы готовки, Гейб забрал у меня нож, а другой протянул Алексу.
– И что я должен с этим делать? – удивился тот.
– Чистить картошку, – с довольной улыбкой ответил Гейб.
– Это женская работа, – скривился Алекс.
– Тогда иди и найди женщину, которая тебя покормит, – ответила я. – Потому что у меня ты, в этом случае, обеда не дождёшься! Имей в виду – я всё ещё очень зла на тебя, просто стараюсь быть вежливой. Но если ты дашь мне повод...
– Лучше почисть картошку, – ухмыльнулся Гейб. – Миранда не шутит. У неё даже Томас и Вэнди помогали на кухне.
Алекс бросил взгляд на начавшие благоухать котлеты, которые я как раз переворачивала, сглотнул, потом вздохнул и, усевшись рядом с Гейбом, принялся за картошку, явно делая это впервые в жизни. Я отвернулась, чтобы скрыть ухмылку. Голодными мужчинами, оказывается, так легко управлять!