– И ещё он любит, когда ему чешут за ухом, – Джереми тянул рыжего за собой к псу, который, радостно виляя хвостом, выбежал к ним навстречу и с восторгом принял вышеназванную ласку, не забывая облизывать мальчику всё, до чего мог дотянуться.
– Думаю, нам стоит пройти в дом и там побеседовать, – предложил Гейб.
Все дружно закивали и потянулись к входной двери, как мне кажется, радуясь возможности сгладить неловкую ситуацию хоть каким-то действием.
Видя, как Гейб направился было в сторону гостиной, я вспомнила про законы гостеприимства и спросила:
– Кто-нибудь хочет есть?
– Пока нет, – покачал головой Коул.
– Говори за себя, пап! – возразил ему старший из парней.
– Вообще-то мы ещё не завтракали, – подхватил один из близнецов.
– И не отказались бы слегка перекусить, – продолжил другой, напомнив мне манеру изъясняться малышек. Интересно, все близнецы продолжают фразы друг друга?
– Если вы действительно мои родственники, то я представляю себе размер этого «слегка», – бормотала я, направляясь в сторону кухни. – Нам сюда.
За спиной я услышала сдавленные смешки и звук шагов. Судя по всему, за мной шли не только парни.
Зайдя на кухню, я стала шарить в кладовке и холодильнике, стаскивая на рабочий стол всё, что могло понадобиться для приготовления обильного завтрака. Хорошо, что можно было сосредоточиться на чём-то привычном, занять глаза, руки и, главное, мозг. И немного продышаться от неожиданной встречи с родителями, которые утверждали, что вовсе не бросали меня, хотя последние десять лет я была уверена в обратном.
Мне хотелось поскорее узнать, что же произошло на самом деле, но в то же время – было слишком страшно. Страшно узнать, что всё, во что я верила, на самом деле – ложь. Я едва выжила после прошлого подобного открытия. Теперешнее могло принести с собой новую боль.
Поэтому я сосредоточилась на парнях – уж они-то точно ни в чём передо мной не виноваты. С ними я могу разговаривать совершенно свободно, без предубеждения.
Кстати, холодильник вновь был полон под завязку. Видимо, Гейб сделал вчера заказ на недостающие продукты. Заглянув в морозилку, я увидела с дюжину ведёрок с мороженым, причём ванильного было не меньше половины. Взглянув, наконец, на гостей, усевшихся за стол, я поинтересовалась у братьев, избегая встречаться взглядом с родителями:
– Кто что хочет на завтрак? Предлагаю на выбор – оладьи, омлет с грибами или глазунью с беконом.
– Омлет! – воскликнул один из близнецов.
– Глазунью, – одновременно с ним выкрикнул второй.
– А я, пожалуй, не откажусь от оладий, – чуть позже внёс свою лепту старший.
– Отлично. – Я пожала плечами, плюхнула на разделочную доску большой кусок копчёной свинины и ткнула пальцем в того из близнецов, который заказывал глазунью. – Ты – режь бекон. Ты – вот миска, вон там, в углу – корзина с яйцами, вот венчик, сообразишь, что делать? А ты бери другой венчик, сейчас будешь взбивать тесто для оладий.
Гейб расхохотался. Громко, от души. Немного успокоившись, обратился к парням:
– Ребята, если не хотите остаться голодными, лучше делайте, как она говорит. И не вздумайте произнести вслух слова: «Это женская работа», иначе будете потом ещё и посуду мыть. Руками!
Парни послушно встали и стали делать то, что я им велела.
– А мне что делать? – поинтересовался Гейб.
– Нарежь хлеб для тостов, – выкладывая и наливая всё необходимое для оладий в миску и передавая её старшему из парней, предложила я. – Джереми любит тосты со сливовым джемом. Кстати, у нас есть сливовый джем?
Гейб встал, вышел в кладовую и, вернувшись, поставил на стол небольшую баночку, явно домашней консервации.
– Люси снабжает своими джемами всю Долину. Они у неё гораздо вкуснее фабричных.
– А что делать мне? Не хотел бы я остаться без завтрака, – послышался голос Коула, которого вся эта ситуация, похоже, забавляла.
Я рискнула взглянуть на своих родителей, чего избегала с тех пор, как мы зашли в дом. Я не знала, как себя с ними вести. Они утверждают, что не бросали меня, но мне всё равно сложно так сразу принять их. Обида слишком прочно пустила во мне свои корни.
С другой стороны – передо мной сидит тот, кому Томас обязан жизнью. Пожалуй, лучше пока думать о нем именно так – как о Голосе. С Голосом мне было легко общаться, думаю, стоит продолжать в том же духе.
Немного подумав, я вывалила перед ним длинную связку сосисок.
– Просто снимай с них шкурку и складывай вот в эту кастрюлю.
Я поставила на плиту разогреваться три сковородки и стала шинковать шампиньоны для омлета.
– А я могу чем-нибудь помочь? – раздался у меня за спиной робкий женский голос. Мысленно вздохнув, я, не оборачиваясь, покачала головой.
– Кухня – не самое безопасное место для человека. Мы сами справимся.
Спустя некоторое время всё было готово. Я пригласила всех к столу, в том числе и рыжего с Джереми. Взглянув на мальчика, потом на высокие стульчики девочек, я отбросила эту идею. Сбегав в гостиную, я принесла оттуда подушечку потвёрже и, обернув её кухонным полотенцем, положила на стул, чтобы мальчику было легче дотягиваться до стола.
Гейб в это время сбегал наверх и, вернувшись, сообщил, что малышки крепко спят и просыпаться в ближайшее время явно не собираются. Ещё бы – сейчас даже шести часов утра не было.
Я слегка позавидовала им, поскольку спала этой ночью максимум часов пять, а то и меньше, но выбора у меня не было. Здесь была моя незнакомая семья, и удрать наверх, чтобы подремать ещё пару часиков, мне не удастся.
Когда все расселись за столом и приступили к еде, Гейб вспомнил, что вообще-то мы так и не сделали того, что полагается делать при знакомстве.
– Разрешите наконец-то представиться. Я – Габриель Форест, Миранду вы знаете, по крайней мере – её имя. Насколько я понимаю – вы и есть тот самый Коулберт Кэмерон, который пришёл на помощь Миранде и спас моего брата Томас?
– Всё верно, – отложив вилку, Коул пожал протянутую руку. – А это моя жена Элли и наши сыновья: Роб, Гил, Герб и Джереми.
Каждый из представленных парней помахал ладонью в момент произнесения своего имени, давая понять, кто из них кто. Итак, Гил – это тот, который заказал глазунью, а Герб – омлет. Кстати, на их тарелках было поровну и того и другого.
– Гил? – задумчиво пробормотала я. – Это от какого имени сокращение?
– Гилберт, – пояснил парень и ткнул вилкой в сторону брата. – А вот он – Герберт.
– Роб... Роберт? – уточнила я, взглянув на старшего. Тот кивнул. – Ро-берт.
Я снова взглянула на близнецов.
– Гил-берт. Гер-берт. – Мой рот непроизвольно растянулся в улыбке. – Коул-берт!
– И Аль-берта, – улыбнулся мне рыжий. – Когда эти двое поняли, что являются наполовину тёзками, они решили, что все их дети тоже будут «бертами».
– А как же Джереми? Он же не «берт»!
– Я – Бертрам, – отрываясь от тоста со сливовым джемом, причём джема на тосте было чуть ли не на дюйм, просветил меня мальчик, сморщившись при этом, словно от отвращения.
– Когда мы узнали, как именно родители назвали малыша, мы упросили их не издеваться над ребёнком, – видя моё недоумение, пояснил Роб. – Джереми – его второе имя, и мы зовём его только так.
– А ты должна была стать Хьюбертом! – смеясь, воскликнул Герб, но, заметив, что никто из родных не поддержал его веселья, растерянно продолжил. – Ну, то есть, так назвали того мальчика, – его голос упал почти до шёпота, – которого схоронили...
– Я так понимаю, мы подошли к тому, о чём вы хотели нам рассказать? – отложив в сторону нож и вилку, спросил Гейб.
– Да, – кивнул Коул, сделав то же самое, – пожалуй, пора.
Я поспешно проглотила недожёванный кусок и вцепилась пальцами в бедро сидящего рядом Гейба, похоже, порвав ему брюки. Но мне нужно было за него держаться, просто необходимо. Мгновенно поняв это, Гейб опустил руку под стол, отцепил меня от своей ноги и, взяв мою ладошку, крепко переплёл наши пальцы. И от этого мне стало чуть полегче, я словно бы черпала у него силы, необходимые мне для тяжёлого разговора.
Я заметила, как Коул притянул к себе жену, а рыжий, чьё имя я так и не узнала, взял на руки Джереми и, со словами: «Ты совсем носом клюёшь, пойдём-ка, поспим немного, ночью-то толком не получилось», вынес его из кухни.
– Итак, – начал Коул, – двадцать пять лет назад мы ждали нашего четвёртого ребёнка. Точнее – сына. Уж извини, Рэнди, но за шесть поколений нашей семьи у нас лишь однажды родилась девочка. Ты – вторая.
– Я ещё считал, что у нас девочки редко рождались, – пробормотал Гейб.
– Я не знаю, сколько их у вас, но у нас определённо меньше. Итак, мы ждали ещё одного сына, даже имя выбрали для мальчика.
– А как же УЗИ? – удивилась я.
– А оно ничего не показывало. Врач ещё смеялся, говорил, что, наверное это всё же девочка, уж больно стеснительная, очень тщательно всё прячет. Но мы считали это лишь шуткой. Поначалу всё шло хорошо, особенно в сравнении с предыдущей беременность, когда моя жена вынашивала близнецов. А потом случилась беда.
– Я никогда не забуду тот день, – вступила в разговор Элли. Мне сложно было осознать, что она – моя мама, мне проще было думать о ней как об Элли, жене Голоса. – В тот раз мы пришли на обычный плановый осмотр. Мне ещё тогда показалось, что доктор чем-то взволнован, но я не придала этому значения – мало ли у кого какие обстоятельства и настроения бывают.
– Это должно было нас насторожить. Наверное, – вновь заговорил Коул. – Но мы тогда лишь предвкушали возможность увидеть на экране нашего малыша Хью. И сначала всё шло вроде бы хорошо. А потом врач вдруг стал во что-то всматриваться на экране, вскочил, забегал, куда-то позвонил, велел срочно готовить операционную.
– Я так испугалась, просила сказать, что с моим малышом! А врач сказал, что у нашего мальчика обвитие пуповиной, и он может умереть в любой момент, если не принять срочные меры.
– Мальчика? – хором воскликнули мы с Гейбом.