– Ты была в команде черлидеров? – я в восхищении взглянула на Элли.
– Вовсе нет, – рассмеялась она. – Тут-то и начинается самое удивительное. И странное. В то утро ни одна из девушек из команды черлидеров не пришла в колледж. Ни одна из семи! Когда позже выясняли, в чём дело, оказалось, что у всех были уважительные причины. Одна проколола колесо и не смогла приехать вовремя, другую родители заперли дома, пока она спала, случайно унеся её ключи, и она не смогла выбраться наружу, пока они не вернулись. Третью оса ужалила в щеку, и она решила не ездить в колледж с перекошенным лицом, у четвертой кот неудачно спрыгнул с крыши веранды, и она возила его к ветеринару. И у остальных тоже что-то подобное произошло, я уже и не помню.
– Ничего себе, совпаденьице, – покачал головой Ричард.
– Да, – кивнула Элли. – Там уже Большой Гость приехал, ленточку перерезает, а запланированной девушки-черлидера – ни одной в наличии. Вот тренер за голову-то и схватился. А я о той церемонии ни сном, ни духом, я вообще-то серой мышкой тогда была, первокурсницей, весьма далёкой от спорта. Меня больше предстоящий зачёт волновал, вот и засела на весь день в библиотеке, раз уж занятия отменили. И вышла из неё всего один раз. Извиняюсь – в туалет. И на обратном пути, в пустом коридоре, на меня набрасывается совершенно невменяемый тренер, куда-то тащит, что-то бормочет про честь колледжа и «на тебя вся надежда». Я в шоке, ошарашена, перепугана, тренер затаскивает меня в женскую раздевалку, суёт в руки охапку одежды, как позже выяснилось – форму, и убегает с криком, что у меня тридцать секунд или он меня сам переоденет. Я уложилась. Только кеды зашнуровать не успела.
– Вам вполне можно было поступать в пожарную дружину, – рассмеялся Ричард. – В норматив укладываетесь.
– В общем, да. Когда я всё же завязала шнурки, тренер снова потащил меня куда-то, доро́гой сунул мне в руки огромный букет и велел вручить его Дорогому Спонсору. Потом протащил сквозь толпу, раздвигая её плечами и волоча меня на буксире, и, спустя несколько секунд, я уже протягивала Коулу букет. А потом я увидела его глаза... И всё. Я пропала.
– Я пропал первым, – покачал головой Коул.
– Ты хотя бы понимал, что с тобой происходит. А я была просто в шоке. Ещё десять минут назад я спокойно сидела в библиотеке, стараясь игнорировать шум за окном, на открытии нового стадиона, и вдруг меня подхватывает торнадо и оставляет в совершенно растрёпанных чувствах перед тем, за кем я была готова идти хоть на край света.
– А разве нельзя было взять какую-нибудь другую девушку? – удивился Ричард.
– Практически все студенты были в тот момент на стадионе, слушали речь декана. Не мог же тренер на глазах Высокого Гостя выводить кого-то с трибун. Вот и помчался наудачу по коридорам, заглядывая во все двери. И на меня наткнулся.
– Тебе ещё повезло, – покачала я головой. – Ты эти невероятные и непонятные чувства хотя бы к человеку испытала. Ну, к тому, кто в тот момент выглядел, как человек.
Я с улыбкой пихнула локтём Гейба в бок, предлагая вместе поулыбаться над нашей первой встречей, но он, нахмурившись, разглядывал потолок.
– Почему они так долго. И почему притихли?
Я прислушалась. Из детской доносилось невнятное бормотание одной из близняшек, что то про чай и какую-то Джинни. Я нахмурилась, пытаясь уловить в этом хоть какой-то смысл, но тут Дэн вдруг забился в конвульсиях и рухнул головой на стол, сотрясаясь от беззвучного смеха. Рядом с ним упал Коул, а Роб расхохотался в голос, откинувшись назад и едва не свалившись со стула. Тут же раздался заливистый смех Джереми.
– Да что там происходит? – не выдержала я.
– А ты сама взгляни, – сквозь смех выдавил Роб. – Ты это можешь. Просто попробуй!
Ладно, я попытаюсь. Конечно, можно было бы просто сбегать наверх, но раз Роб уверен, что у меня получится...
Я зажмурилась, и представила, что нахожусь в голове у Гила. Ничего. Я разочарованно открыла глаза и поняла, что нахожусь уже не здесь, а в детской. Картина, представшая перед моими глазами, заставила меня привалиться к Гейбу и захихикать.
Гил сидел на полу, устроившись перед маленьким столиком, и, держа в руках крохотную чашечку из детской посудки, с благоговейным восторгом наблюдал, как Кэтти «наливает» несуществующий чай в такую же чашечку, стоящую перед большой куклой, сидящей напротив. Похоже, это и была та самая Джинни, поскольку именно так к ней обращалась Кэтти, уговаривая попробовать чаю.
Но не это вызвало мою истерику. Когда Гил ненадолго отвёл глаза от малышки, то в поле его, а значит и моего, зрения попал Герб, так же сидящий неподалёку на полу. А за его спиной, на детском стульчике, поскольку иначе не дотягивалась, стояла Кристи и, по-видимому, играла в салон красоты. Поскольку в данный момент она делала на голове Герба как минимум двадцатый хвостик, используя разноцветные резинки и заколки, найденные мною утром в одном из ящиков. Эти запасы я использовала, делая близняшкам хвостики, и именно ими решила воспользоваться сейчас Кристи.
Причём на лице Герба, которого неумелые ручки малышки явно немилосердно драли за волосы в процессе создания причёски, было написано такое блаженство, что я едва не прослезилась сквозь смех.
– Вы на Гила взгляните! – воскликнул вдруг Роб, разражаясь новым приступом хохота.
Уже более уверенно, я вошла в сознание Герба, дождалась, когда его взгляд упадёт на брата, и моё веселье разгорелось заново. Потому что на голове Гила красовалась маленькая кукольная шляпка, с цветами и вуалькой, ярко-розовая, причём, судя по фасону, явно одолженная у куклы Джинни.
При этом сам Гил старательно прихлёбывал «чай» из чашечки и старался не трясти головой, чтобы шляпка с неё не слетела.
Судя по мелькающим в голове парней мыслям, оба были невероятно счастливы от того, что малышки получают удовольствие от игры. И они готовы были без возражений и малейшего намёка на скуку играть в эти детские игры часами, лишь бы малышки были счастливы.
Моргнув, я покинула сознание брата и вновь увидела вокруг себя кухню и всех её обитателей. Видя недоумение и даже обиду на лице Гейба, я успокаивающе погладила его по руке и сказала:
– Дэн был прав. Лучших нянек нам не найти.
– И чем они там занимаются? – прищурился Гейб.
– Гил и Кэтти играют в чаепитие, Герб и Кристи – в салон красоты. Ой, что Кристи намудрила у него на голове! Он же теперь неделю расчесаться не сможет. А Гил! Ты бы видел его в кукольной шляпке и с чашечкой, размером с напёрсток, в руках. Как он вообще поместился за кукольным столом?
– Ни один уважающий себя мужчина не позволит творить с собой подобное издевательство! – уверенно воскликнул Роб.
– Это пока он не встретил свою половинку, – убеждённо произнёс Дэн.
– Или пока у него не родилась дочь, – пожал плечами Гейб.
Коул с явным уважением взглянул на него, а потом повернулся ко мне.
– Тебе очень повезло с ним, девочка моя.
– Знаю, – со спокойной улыбкой ответила я, ещё теснее прижимаясь плечом к руке Гейба, и тут же оказалась обнятой этой самой рукой.
– Всё же удивительно, что близнецы нашли своих половинок именно в девочках-близняшках, – улыбнулся Ричард.
– Ничего удивительного в этом нет, – покачал головой Дэн. – Наоборот, я был бы очень удивлён, если бы было иначе. Души близнецов создаются парами, и половинки так же образуются парами. Я ведь говорил, что Гил и Герб – третья пара близнецов в нашей семье. Так вот, одна пара всё ещё ищет. А вот вторая… Там всё несколько трагичнее получилось.
– Расскажи, – попросила я, предвкушая новую историю.
Глава 32Барбекю
– Расскажи, – попросила я, предвкушая новую историю.
– Да, собственно, рассказ не особо длинный. Да и трагичны в нём не события, а, скажем так, выводы. Или последствия, как назвать. В общем – слушайте.
Около трёхсот лет назад, плюс-минус, не принципиально, один из близнецов, по имени Прескотт нашёл свою половинку. Ну, нашёл и нашёл, дело радостное, но уже вполне привычное. Немного странной оказалась реакция его брата-близнеца, которого звали Престон. Он признался брату, что после того, как тот нашёл свою половинку, сам он стал испытывать странное чувство опустошённости, потери. И чувство это усиливалось, когда он находился рядом с невестой брата. Престон становился беспокойным, стал плохо спать, потерял аппетит. Постепенно это стало перерастать в физическую боль в груди, на которую он жаловался.
Сначала мы решили, что всё дело в болезненной, неосознанной ревности, ведь братья веками были «не разлей вода», а теперь у одного из них появился кто-то, дороже, чем брат. Но, как оказалось, дело было не в этом. Ведь Престону становилось хуже именно рядом с этой девушкой, а когда он не видел её, а, стало быть, и брата, который, конечно же, не отходил от своей половинки – ему становилось легче. В итоге он просто уехал в другой город, не понимая, что же с ним происходит.
А спустя какое-то время Прескотт с невестой пришли договариваться о венчании в церковь, где когда-то крестили и её саму. И он захотел посмотреть на запись об этом. Просто потому, что ему было интересно всё, что касалось его возлюбленной. Каково же был удивление Прескотта, когда он увидел запись о крещении двух девочек. Его невеста тоже была поражена – она и сама не подозревала, что является одной из близнецов. После настойчивых расспросов её мать призналась, что девочек действительно было две, но одна из них умерла, не прожив и месяца. Случайно. Кормилица «заспала» её – уснула во время кормления, и ребёнок, придавленный грудью, просто задохнулся. И мать девочки настолько переживала, что с ней случались припадки при одном упоминании о погибшей дочери. И врач запретил упоминать при ней о малышке. Со временем это вошло в привычку, а потом родились другие дети, и бедная девочка как-то позабылась. Даже её сестра не догадывалась о существование своей близняшки.
Вот тогда-то мы и поняли, что именно происходило с Престоном. Та девочка была его половинкой, предназначенной ему судьбой, но, по трагической случайности, он потерял её, не успев найти. И то, что он испытывал рядом с невестой брата, было чувством потери. Он должен был найти свою половинку – и не нашёл. И никакой надежды найти её у него уже не было.