еясно, но скорость была, видимо, приличной, и на поворотах не уменьшалась. Чтобы не свалиться с ног по инерции, Всеслав сел на пол. Однако, едва он это сделал, как камера остановилась. Теперь дверь открылась самостоятельно. Всеслав осторожно выглянул. Снаружи виднелись серые бетонные стены желоба, по которому и прибыло это странное транспортное средство. На дне желоба блестели рельсы. Снова послышалось гудение механизма.
— Быстрее! — воскликнул Мишка.
Всеслав торопливо засунул медвежонка под рубашку, выпрыгнул наружу и с ужасом увидел, как камера покатила прямо на него. Он вцепился в какой-то выступ на ее боку, подтянулся, взобрался на крышу, перепрыгнул на край желоба и оглянулся. Камера, набирая скорость, неслась в тупик. Раздался жуткий лязг и грохот, под ногами дрогнуло, от груды искореженного металлолома поднялся дым, запахло горелой изоляцией.
— Молодец, Слава. — одобрили из-за пазухи. — Только мне плохо видно в щель.
Мишка был немедленно извлечен наружу. Теперь они были в большом парке и от бетонного канала следовало идти по ухоженным лужайкам, сквозь заботливо обрезанные кусты и аккуратного вида рощицы. Всеслав чувствовал, что следует спешить. Почему — он не мог бы ответить. Просто знал, что надо бежать от чего-то. Он понесся, перепрыгивая через оставшиеся после поливки лужи, декоративных гномиков и клумбы. И вдруг остановился. Прислонившись к стволу клена, сидел рыжий пес. В собачьих глазах стекленела бесконечная боль, причинил которую он, Всеслав. Если бы взгляд пса укорял, обвинял, было бы легче. Но животному было больно. Безнадежно больно. И ничего оно от Всеслава не ждало.
— Что мне сделать? — вырвалось у Всеслава.
— Поздно. — впервые у Мишки появилась такая сухая, жесткая интонация. — Это — твоё. Заслужил. За всё платят, ты знаешь. Не задерживайся.
Всеслав побежал дальше. Он плакал.
Парк остался позади, вновь замелькали совершенно безлюдные улочки Города. По левую сторону дверей на каждом третьем доме были прикреплены какие-то таблички. Что было написано на них, Всеслав не мог прочесть на бегу, да и высыхавшие слезы мешали. Вне сомнений, надписи не сулили ничего доброго, так что приходилось ускоряться. Он повернул на улицу, которая выводила (Всеслав был уверен) к Речке. Так оно и вышло. Под ногами зашуршал серый пляжный песок, здесь многочисленные люди били по мячам, лежали и загорали, шли к воде, ели мороженое. Дети усердно воздвигали у самой воды причудливые дворцы и крепости из мокрого песка.
— На тот берег. — подсказал медвежонок. Всеслав сам знал, что так и надо сделать. Не раздеваясь, он бросился в Речку, которая оказалась теплой и неглубокой, перешел ее вброд, держа смущенно хихикавшего Мишку над головой. Когда он выбрался на невероятно илистый противоположный берег, почему-то был в одних плавках.
— И не такое случается. — иронически утешил плюшевый спутник. Всеслав вздохнул и трусцой направился по чмокающему илу к ивовым зарослям.
Саракш, Многорыбье
Борт легкого крейсера «Спрут», Островная империя
03 часа, 4-го дня 3-ей недели Бирюзового месяца, 9590 года от Озарения
Коротко протрещал будильник. Лунин мгновенно проснулся. Даццаху Хо стоял в трусах и майке у иллюминатора и внимательно всматривался в завернутый горизонт.
— Добрались. — сказал он. — Остров Казхук.
Большая Всемирная Энциклопедия[1]
Приложение «Планетография»
Раздел «Саракш»
Глава «Архипелаги»
Статья «Казхук»
Казхук — остров в Большом Архипелаге, южный из Больших Хребтовых островов. Площадь 695 тыс. кв. км., с мелкими прибрежными островами — 702,6 тыс. кв. км, протяжённость с севера на юг около 1230 км, с запада на восток — 1000 км. Омывается морями: Ленивой Гладью, Цу, Морем Водорослей и Многорыбьем, проливом Бузуй.
Климат экваториальный. Температура воздуха на равнинах в течение всего года 25–27 °C; годовая сумма осадков 2000–3500 мм (в горах до 5000 мм), выпадающих равномерно в течение года. На западном побережье наблюдается сухой сезон (1–3 мес.) Хороших гаваней мало. Берега преимущественно слабо расчленённые, низменные и местами заболоченные. У восточных берегов море мелкое, вдоль западного побережья местами барьер коралловых рифов. Речная сеть густая, реки полноводны в течение всего года. Реки Цуцга, Цимбух, Зойгади судоходны на нескольких сотен километров от устьев; на равнине отмечаются частые изменения русел, заболачивание берегов, в устьях — отмели и бары.
На юге — участок древней платформы, в центре — области цзуйской и цаггалхской складчатости. Центральная часть Казхука — глыбовые горы (высотой 2–3 тыс. м), снижающиеся к западным окраинам. Горы сложены главным образом туфолавами, гранитами, гнейсами, кристаллическими сланцами. Высшая точка острова — вулкан Байбабай (4101 м). Горы в восточной части острова окружены полосой холмистых равнин, переходящих в плоские заболоченные низменности. На севере преобладают сглаженные вершины и покатые склоны. Преобладают сильно выщелоченные оподзоленные латеритные почвы на мощной коре выветривания.
Из полезных ископаемых на Казхуке имеются нефть и уголь, а также руды олова, цинка, свинца, железа, марганца, хрома, молибдена, меди и др. металлов. Промышленным образом не разрабатываются.
Более 3/4 территории Казхука покрыто лесами; вдоль морских берегов — мангровая растительность. На равнинах и в предгорьях — высокоствольные многоярусные влажные тропические леса из пальм, тростников, цибудабов, многоствольных цуцигов. До высоты 4 900 футов в горы уходят наиболее пышные горные леса из железных пальм, мускусных дубов, жирнолистых дахазаков, байгазов. Деревья часто перевиты лианами, покрыты грибками, лишайниками и обильными мхами. Выше — вечнозелёные дубы, лавры, саракшианские рододендроны, хвойные (казхукский бабак). На вершинах гор — кустарники и разнотравные луга. На юго-западе господствуют кустарники и заросли кактусов, массивы дикого сахарного тростника и бамбука. На Казхуке чрезвычайно богатая и разнообразная фауна: крупные травоядные и хищные ящеры (неодинозавровая фауна, эндемичные млекопитающие (крысокроты, сумчатые, яйцекладущие, псовые хищники, копытные и др.), шерстокрылы, рукокрылые (травоядные «летучие волки», насекомоядные «летучие крысы»), панцирные носороги, зудайкаки и др. Около 600 видов птиц, среди них нелетающие птицы-трупоеды, разнообразные попугаи и пр. Исключительно богата фауна насекомых и др. членистоногих.
конец документа
Саракш, Многорыбье,
рейд острова Казхука
Островная империя
05 часов 50 минут, 4-го дня 3-ей недели Бирюзового месяца, 9590 года от Озарения
— Здесь жарко и влажно. — говорил Даццаху Хо, переодеваясь, — Поэтому новички постоянно норовят снять рубашки. Не рекомендую. Не советую даже расстегивать воротник или выправлять штанины из ботинок.
— Насекомые?
— Совершенно верно. Не везде, конечно, но в большинстве местностей надоедают безмерно. Причём ползучие досаждают больше летающих. Фу, кажется, облачился. Вы тоже? Чудесно. Чемоданы с вещами оставим на хранение на десантном корабле, который должен встречать «Спрута», а по возвращении заберем. С собой же в ранцах возьмем исключительно необходимое. Блокнот, наверняка, захватите?
Всеслав кивнул.
— Тогда вот вам подарок. — Инспектор протянул коробочку карандашей с надписью: «Навигаторские». — У штурмана попросил. Помнится, вы сокрушались, что не раздобыли грифелей второй и третьей мягкости. А здесь даже четвертая и пятая степени имеются.
— Спасибо! — обрадовался Всеслав.
— Только вот что, Да… Когда будете рисовать, имейте в виду: на пейзажи никаких ограничений не будет, а вот сюжетные наброски и портреты… Ну, в общем, на месте сориентируетесь и поймете, чего лучше не запечатлевать. Не то, чтобы существовали какие-то запреты, скорее, это будет расценено, как вопиющая бестактность. Готовы? Ранец — за спиной? Пробковый шлем не забудьте. Идем.
«Спрут» стоял на якоре приблизительно в полумиле от слабо всхол-мленного, местами скалистого, берега.
Корабль десанта на почти идеально гладкой морской поверхности выглядел обманчиво неуклюже. Рядом виднелись хищные очертания малой дизельной субмарины.
— Эгей, пассажиры! — окликнул матрос, копошившийся на спущенном с корабля катере. — Жду!
По шаткому трапу Даццаху Хо и Лунин с чемоданами в руках и прорезиненными ранцами за спиной спустились вниз. Катер, взвыв двигателем, понесся к полосе прибоя.
— Для «Спрута» это стандартное боевое дежурство. — пояснял инспектор. — Крейсер совершает, подобно другим кораблям противоракетной обороны, челночные рейсы от самого северного острова Архипелагов до Казхука — самого южного. Вот мы и воспользовались им в качестве попутного, так сказать, средства передвижения. Сейчас он развернется и отправится обратно к Зацахскому Взморью.
Десантное судно теперь напоминало зевающего кашалота. Подобно исполинской нижней челюсти стала опускаться, превращаясь в трап, его носовая часть. Всеслав увидел, как по ней покатились в воду транспортеры и легкие плавающие танки. Он насчитал шестнадцать машин, цепочкой направившихся к берегу.
— Это и есть экспедиция, в состав которой мы войдем. — сообщил Даццаху. — В общем-то, предстоит самый заурядный рейд на небольшую глубину с целью ревизии и проверки.
Катер мягко въехал носом в песок. Инспектор и Лунин, даже не замочив ног, спрыгнули на берег. Матрос небрежно отсалютовал и повернул рычаг управления в положение «Полный назад». В это же время первый танк морской пехоты, сыто урча, выполз на желтую полосу пляжа и развернулся в трех сотнях футов от них. Распахнулся люк и оттуда с кошачьей ловкостью выскочил офицер в тропической камуфляжной форме.
— Пойду представляться и отрекомендовываться. — озабоченно сказал инспектор. — А вам, Да, приказ: сидеть на вещах и никуда — ни на шаг! — не отлучаться до моего возвращения.