— Не заблyдитесь. — почему-то вздохнул диспетчер. — Всё в указателях. А хотите — кибер проводит?
— Нет, спасибо. — отказался Всеслав. Он уже заметил табло над одной из дверных диафрагм: «Модули 10–15». — Кажется, у вас и впрямь трудно попасть не туда.
— При желании — ничего невозможного нет. — послышалось у него за спиной. Лунин обернулся и увидел темнокожую девушку в оранжевом пилотском комбинезоне с громоздким многофункциональным шлемом в руках. Заметив мелькнувшие на секунду желтые буквы «Стр…» на шлеме, он среагировал мгновенно:
— О, здравствуйте, Света! Рад видеть вас. А еще больше рад, что есть чем видеть. Возьми вы при посадке чуть ниже, и лишился бы глаз вместе с отростком, где они закреплены.
— А откуда меня… В смысле, как вы догадались, что я… Ах, да, вы же из…
— Белова, — безнадежно сказал диспетчер, — ну почему, почему твои бандитские вылеты и разбойничьи прилеты постоянно выпадают на дежурства бедного О'Хары?! Большим Привидением базы клянусь — пойду к директору и просто откажусь дежурить в те дни, когда ты пиратствуешь. Сил моих нет! Кончились! Всё! По буквам: в-с-ё!
— Больше не буду, Патричка, миленький, только не говори директору! Пожалуйста!
Диспетчер застонал и отвернулся к главному экрану.
— Давайте, искуплю вину. — предложила девушка, подходя к Всеславу и забавно заглядывая ему в глаза (она была на полголовы ниже), — Слышала, как Патрик навязывал робота в провожатые, но я ведь лучше, правда?
Она была очень симпатична, поэтому Всеслав не удержался. Он нарочито внимательно осмотрел Светлану с ног до головы и признал с отлично поставленным сомнением в голосе:
— Н-ну, в общем… наверное… лучше. Провожайте. Пятнадцатый модуль.
Тристар
Большой Полярный Кратер, болота в 22 км. к югу от базы «Саракш-2»
9 июня 2158 года, 17.00 (время земное)
-Догадайтесь, кто вообще первый человек на «Саракше-2»? — спросила Светлана.
— Вы! — мгновенно ответил Лунин.
— Э! Банально! Не ожидала.
— Директор?
— Э-э! Несерьезно! Где и когда такое было?
— Сдаюсь.
— Кибертехник внутреннего обслуживания. И да будет Вам известно, что на первом месте у него стоит вентиляция. Хорошо на безатмосферных планетах — заботься о том, чтобы утечки не было, следи за давлением. Всего-то! А у нас кругом углекислота с крохотной примесью аммиака. Представьте, раз в квартал требуется полная смена фильтров — внешних станционных, внутренних в каждом помещении и во всех кессонах и личных — во всех скафандрах и сьютелунах. Раз в неделю — контроль упомянутых фильтров. Добавьте организацию вокруг базы зоны абсолютной биологической безопасности. А есть еще программирование, запуск и ежесуточная проверка киберсторожа, который призван обезопасить станцию от проникновения из под почвы и из атмосферы. Вспомните про строительство могильника для захоронения всех отходов (гадость какая!). Ежедневная стерилизация станции в целом. Дегазация, дезактивация кибермеханизмов и работников станции после каждого выхода наружу. Управление киберсанитарами и роботами медслужбы. Ну и всякие мелочи: метеозонды, отслеживание ураганов и торнадо. Раз база спрятана в пещеры, добавляется сейсмическая разведка и контроль за спелеоопасностью, предсказание обрушений, размытий, карстовых сбросов, вулканических извержений…
— Достаточно, Света. — угрюмо сказал Всеслав, — А нашествий гоблинов верхом на огнедышащих драконах тут не бывает? Я уже готов Вас спасать.
В шлеме послышалось сопение: Светлана подавила смешок.
— Опять не напугала? — спросила она. — Что-то никак не удается… Можно возьму вас под руку? Вы не представляете, как это забавно: пара в ярко-синих скафандрах, на рыжих лишайниках. Вся местная фауна вымрет со смеху.
— Под руку? С удовольствием. Кстати, большое спасибо, Света, что вывели на прогулку. Тут просто замечательно.
— Правда? Не притворяетесь?
— С чего бы притворяться? — удивился Всеслав. — Мне здесь действительно хорошо.
— Большинство гостей смотрит на Тристар просто как на транзитный пункт и перевалочный склад рядом с Саракшем. А ведь это целый самостоятельный мир со своей жизнью. Роберт Ибатуллин, наш штатный планетограф, вообще без ума от здешней природы. Он даже целый альбом по природе Тристара собирается выпустить. Вот, к примеру, вам нравится кто-нибудь из здешних животных?
— Боюсь, не одобрите выбора. — осторожно сказал Всеслав. — Улитки.
— Правда? — восхитилась Светлана. — Вот здорово, мне тоже! А почему?
Всеслав наклонился и со словами: «Позвольте побеспокоить, сударыня» бережно снял улитку с округлого валуна.
— Грациозная. — сказал он, держа моллюска перед стеклом шлема. — Но держится с мудрым достоинством. Чистая и глянцевая. Прелесть! Ну, прыгай к деткам.
И осторожно вернул улитку на место.
— Не прыгает. — огорченно заметил он. — Эгоистка.
— Знаете, чем вы отличаетесь от других приезжих? — внезапно спросила девушка.
— Естественно. Я не спросил, откуда у вас такие… светлые… имя и фамилия. А прочие спрашивают.
— Это в КОМКОНе учат такой сверхъестественной проницательности?! Пообщаешься с вами, и становится страшновато… Вы не ридер?
— Ужас, о чем спрашиваете… Еще не хватало — чужие мысли читать… Просто представил себе, как могут надоесть подобные вопросы и прикусил язык.
— А хотите, расскажу?
— Разумеется.
— Лет двести назад пра-, пра- и еще сколько-то там раз «пра» бабушка вышла замуж за русского инженера. И вот поколение за поколением в нашем нигерийском роду нарекают детей славянскими именами. Традиция святая и нерушимая.
— Занятно.
Некоторое время они молча шли по берегу мутноватого ручья, поросшему буро-зелеными лишайниками и толстыми низкими стеблями местных растений. Туман сгущался и киберводитель вездехода озабоченно мигал вслед изумрудным глазом.
— Так когда же высадка на Саракш?
— Завтра. Грузы уже рассортированы и то, что подлежит отправке в первую очередь — лекарства, приборы, биопрепараты — уже на «Саракше-1». Их как раз сейчас сбрасывают на планету.
— Знаю. Сама их сопровождала. Значит, завтра… Жаль…
Киберводитель запустил двигатель. Время прогулки подошло к концу.
Когда они уже сидели в кабине и машина плавно набирала скорость, Светлана неожиданно сказала:
— Не знаю отчего, только мне неприятны ваши спутники!
— Вот так-так! — удивился Всеслав. — Кого вы имеете в виду?
— Всех. В первую очередь — Комова.
— Н-ну… Геннадий Юрьич, конечно, человек сложный, но чтобы так категорично…
— Марту.
— Света, да что с вами?
— Раулингсона.
— Света!
— А больше всего не нравятся те, с кем вы будете работать на Саракше бок о бок… Как-то само повелось у нас: улетают экспедиционные «Фламинго», и все, кто свободен, кому по инструкции не положено молчать, разговаривают в момент отлета. Безразлично, о чем, но лучше — о ничего не значащих пустяках. Считается, что из-за этого с уходящими ничего не произойдет… Ведь они так рискуют! Были же случаи, пусть редкие, пусть на других станциях, когда не возвращались. Болтовня при старте — смешная традиция, чуть ли не суеверие, но, конечно, я, как все, ее поддерживала. И волновалась за уходивших, и радовалась их благополучному возвращению. Только отчего-то никогда не было так тревожно, как сейчас. Не проходит чувство, будто вы уходите навсегда — совершенно один, без всякой поддержки, без связи. Нет, я знаю, что все продумано очень тщательно, обеспечение безопасности, как всегда, на высоте… И все же… Скажите, вы будете постоянно действующим резидентом? Вас готовили долго? Тщательно?
— Да что вы, Света, какой из меня резидент! Туда — обратно… А для прогулки я подготовлен более, чем достаточно. Не волнуйтесь, ладно?
— Не могу.
— Я очень благодарен вам, Света. — тихо сказал Лунин. — Вы правы — все сделано для того, чтобы экспедиция прошла успешно. Только все это совершено неважно. Самое главное — то, что я сейчас услышал. Не думал, что есть человек, который мне скажет такие слова… И теперь знаю — все будет совершенно замечательно, без малейшей заминки. Была в двадцатом веке замечательная русская песня. В ней говорится о солдате, уходящем в бой Он знает, что его ждут, и поэтому с ним ничего не случится. Я, разумеется, не солдат и в бой не иду, но… Спасибо, Света, вы — милая, чудесная девушка!
Орбита Саракша
борт корабля «Фламинго» базы «Саракш-2»
10 июня 2158 года, 14.00 (время земное)
-Ох, и дурак же ты, Кот! — с наслаждением произнес Луччатти. — Как приятно сказать это человеку, который старше на сколько-то там лет.
— Ты о чем?
Адаптационные капсулы размещались парами, так что никто не мог слышать диалога Марко и Всеслава. Вдобавок «Фламинго» совершал предпосадочный маневр и вот-вот должен был войти в верхние слои саракшианской атмосферы, так что все были поглощены только собственными ощущениями.
— Не «о чем», а «о ком». О лучшем пилоте «Саракша-2». Светлана — центр внимания базы, она совершенно изумительна во всех отношениях. Как мне удалось выяснить, именно ты оказался единственным, на кого славная умница обратила внимание. Причем сразу после нашего прибытия. И как ее, несчастную, угораздило?.. А ты ничего и не заметил. Не-ет, неудачное мы придумали прозвище. Не кот ты, а вылитый слепой крот.
Всеслав совершенно не был склонен развивать тему.
— Циркуль, сделай огромное одолжение. — отчетливо произнес он, — Помолчи, а?
«Фламинго» начало методически раскачивать. Противоестественно равномерно. Корабль вошел в спокойную серую атмосферу, в верхних слоях которой были совершенно бесполезны приборы прямого наблюдения. Включились всевозможные локаторы, а на большом экране в кабине развернулась карта Материка. Карта укрупнялась и разворачивалась.
В капсуле зашелестел голос Комова:
— Цитирую: «сли у нас существует единственный континент…, это означает, что конвекционные токи в мантии планеты формируют единую ячейку, т. е. вся «легкая» континентальная кора собрана над единым полюсом опускания мантийного вещества, вроде как мыльная пена — над воронкой водослива. (На Земле мантийный цикл переходил в такую одноячейковую фазу минимум дважды — в середине протерозоя и в позднем палеозое; как раз тогда и возникали единые суперконтиненты — Мегагея и Пангея.) При столкновении микроконтинентов они «слипаются» и «мнутся в складки» (Гималаи, поднявшиеся по линии столкновения плывшего на север Индостана с Евразией). Так что в центральной части единого континента … обязательно должно существовать… нагорье — масштабов Тибета»[10]. Обратите внимание, коллеги! Должно, но не существует! Вместо этого — окруженный среднемасштабными горными цепями разлом, в котором красуются замкнутые озера-моря вроде земных Байкала и Каспия. Ещё одна пока не разгаданная загадка этого мира!