Капрал опустил голову, несколько секунд помолчал, а затем парой глотков опустошил кружку.
— Да чего там… — вздохнул он, — Ладно. Вот съездим на юг, развлечемся, господа ученые. А развлечений, похоже, хватит. И еще вот что сказать хочу: не обижайтесь, что я порой с вами так… попросту. Опыта выживания у меня все же немножко побольше. Так что слушайтесь, ребята, капрала Череша и на рожон не лезьте. Тем более, что я к вам как-то привязываться стал, что ли…
По брезенту поскребли.
— Ага! — внушительным басом сказал Циркуль. Мокрый брезентовый полог колыхнулся и в палатку заглянул давешний веснушчатый солдатик.
— Позвольте обратиться! — сказал он, шмыгнув носом и плотоядно косясь на стол. — Тут господам ученым просили передать пакет.
— Передайте.
Солдатик козырнул, отдал влажный конверт с сургучными печатями и исчез.
Кот распечатал конверт, извлек лист плотной голубой бумаги, на котором значилось:
477-561[5]
Jhvdgbysdrn viudscbfnti oid 4 rgyu vx6cvxcnudi x,vcbsi xkcbnui jdvfnurg kxcjn
iduf xcbn iu Xmvcbsi xkcbnui jdvf6nurg kckgxcjn ufhg kcuhvbu bnud xckgufhg cnb
kcuhvbuds kxfuaiolvh ldiogvvxcnudi x,vcbsi xkc569bnui jdvfnurg kxcjn iduf xcbn
iu Xmcnb iuyi v bnu cnb iuyi mv bnud xufhg kcuhvbuds kxfuaiolvh ldiogvvxcnudi
x,vcbsi xkurg kx 5 nudi x,vcbsuf xcbn iu Xm iuyi xnui vbuds kxfuaiolvh ldiogvvxcnudi
x,vcbsi xkcbnui jdvfnurg kxcjn i kcuhvbuds kxfunui jdvbn iu Xmj dv fnurg vxcn udi
Xmcnb iuyi v bn 258 ud xckgldiogvvxcnudi x,vcbivfidsi xkcbnui kxcjn iduf xcbn iu
jdvfn4urg kxcjn iduf cnb iuyi v bnuf 8 hdsg kcuhv buds kxfuahcnb iuyi v bnud xckgu
fhgbnud xckgufhg kcuhnb iuyi v urg bnud xckgufhgvbu bnud xckg ufhg kcujd
v bnud xckgufhg kcuhvbuds kxfuaiolv 9 h ldiogvvxcnudi x,vcbsi xkcbnui jdvfnurg
kxcjn iduf xcbn iu Xmc 2 87 nb iuyi v b 3 nud xckgufhg aiolvh ldiogvvxcnudi x,vcbsi
xkcbnui jdvfnurg kxcjn cjniduf xcbn iu Xmjn iduf нbnxcbn iu Xkcbmc kcuhvmcn
buds kxfuaiolvh ldiogvv2gyu cjn iduf xcbn iu Xb iuyi v bnud xckgufhg oid rgyu
vxcnudi x,vcbsi x 4 kcbnui jdvfnurg xcnudi x,vcbsi xkcbnui io lvh ud viudsti oidrgyu
x,vcbsi xkcbnui jdvfnurg kx ccnb iuyi v bnud xckgn6urg kxfuaiolvh ldiogvvxc
nudi x,vcbsi xkcbnui jd vfnkxcjnxcbn iu Xiduf xc iu X m cnb iuyi v bnud viu dsti
oidrgyu vxcnudi x,d viuti oidr kx iduf xcoidrgyu vxcnudi x, 2348 xkcbnui
jdvfnurg v bnud xckgufhg
Пробежав глазами по строчкам, Кот протянул шифровку Циркулю, тот, также прочел, кивая и хмыкая, потом старательно зевнул и небрежно передал ее Черешу:
— Ничего серьезного. Желают счастливого пути. Стоило же курьера загружать ради этого! Посмотрите, да бросьте в печку, капрал.
Совершенно обалдевший унтер-офицер рассматривал депешу, держа ее вверх ногами. Потом объявил: — Спятить можно. — и отправил листок в огнедышащую щель.
Комментарий Сяо Жень:
Вот одна из многих загадок, с которыми мне довелось столкнуться: отчего Р.Сикорски вел себя в эти дни совершенно не похоже на себя? Создается впечатление, что легендарный, несокрушимый Экселенц в те дни не смог контролировать события и обстоятельства на какое-то время оказались сильнее его. Кажется, Сикорски разрывался между осознанием необходимости экспедиции на юг и желанием опереться на надежного помощника в Столице. А раздраженно процеженная сквозь зубы формулировка «совершенно неожиданно началась операция «Вирус»» лишь в малой степени выражает его отношение к еще одной импровизации Максима Каммерера по авантюрному внедрению в Островную империю, пресечь которую он вновь оказался не в состоянии.
И еще одно… Сентиментальность никогда не была характерна для Экселенца. Он со всей возможностью оберегал сотрудников и подчиненных, но крайне редко переступал границы делового общения. Мне довелось просмотреть пару сотен рабочих документов руководителя КОМКОНа-2, однако лишь в трех-четырех обнаружила строки подобные тем, что содержались в процитированной шифровке: «Будьте осторожны и не рискуйте понапрасну!» Совсем непохоже на ледяного Экселенца…
Саракш
бывшее Государство Неизвестных Отцов
лагерь Комова у Крепости
8 июля 2158 года, 21.35 (время земное)
Капрал спал на лавке, причем выглядел для человека в военной форме до комичного трогательно и беззащитно. Он отключился как-то внезапно: пообещал, что «вот сейчас по-покажет, как чистить «герцог», а потом, несмотря на легкое головокружение отшибет двумя выстрелами оба горлышка, не разбив сами бутылки. Циркуль забеспокоился было, но Череш тут же забыл об обещании. «Только надо снач-чала все вы-пить, — озабоченно сказал он, — нель-зя, чтоб пропада-ло. Что — осталось совсем чуть-чуть? Тог-да п-по последней». Глотки, действительно, оказалась на сегодня последними. Капрал закрыл глаза и тихо лег на бок.
— Придется ему тут ночевать. — рассмеялся в нос Циркуль, — нельзя подчиненным видеть командира в расслабленности.
— Да чего там, — махнул рукой Кот, — видеть не видели, так слышали. Знаешь, есть «эффект брезентовых стен»: сидя внутри поддаешься иллюзии, что снаружи ничего не слышно. Укладывай, благо спальных мешков сколько угодно.
Он отогнул угол входного клапана палатки, выглянул наружу:
— Все льет и льет. Наверное, скоро грибы-мутанты полезут. Говорят, они здесь красивые. Юг…
Помолчал немного и пробормотал на эм-до:
— Мой дядя по наиболее справедливым правилам,
Когда, не желая забавляться,
Впал в заболевание, то, непомерно относиться к нему с почтением
Всех вынудил и лучше не мог изобрести ничего.
Так думал молодой взвешиватель…
— О, силы небесные! — ужаснулся Циркуль, заботливо укрывавший Череша серым казенным одеялом. — Это еще что?!
— Стихи старинного русского поэта. Перевод — мой.
— Насчет последнего я так и подумал. Печь оставить на ночь?
— Ни в коем случае! Дождь промочит крышу, от жара она будет тут же высыхать и пар наполнит палатку. Тебе нужна баня? Нет — значит выключай подачу бензина. И вообще — возьмем-ка пример с нашего боевого командира с его безошибочными инстинктами. Смотри, как могуче и целеустремленно спит!
…Черное матовое небо, словно низкий потолок. Сырая брусчатка под ногами. Они были вдвоем во всем Городе: Всеслав и Мишка. Но кто-то пристально наблюдал за ними и чего-то ждал. И что бы они ни сделали, все было предвидено и просчитано. От этого мальчишке Всеславу становилось горько и обидно до слез. Он покрепче прижал к груди медвежонка и решительно двинулся вперед по некрутому подъему. По обе стороны улицы тянулись все те же здания со слепыми окнами, в которые невозможно заглянуть и в которых нельзя увидеть отражения, с неоткрывающимися дверями. «Наверное, это вообще не дома, а сплошные каменные кубы и только выглядят домами» — подумал Всеслав. Слева оказались распахнутые ажурные металлические ворота. За ними — небольшой дворик. Трехэтажное старинное кирпичное строение. «Школа.» — узнал он — Не хочу». Из ворот тянуло тем, чего там никак не должно бы быть: пылью, мелкими страхами и волнениями, ничего не значащими неуверенностью и надеждами. Почему это здесь? Ну, и пусть остается! Всеслав прошел мимо и не стал оглядываться, хотя сзади зашумело что-то, причем звук был похож на включившийся вентилятор.
А вот у Дерева он остановился на несколько минут. Оно росло на этой улице с незапамятных времен. Всеслав дважды в день проходил мимо него: торопясь в школу и возвращаясь домой. Как-то третьеклассники решили обхватить его ствол. Всеслав прижался к стволу, растопырил руки и позвал Юргена. Ничего не получилось. Окликнули пробегавшего мимо Сержа. Только тогда с трудом удалось соприкоснуться кончиками пальцев. «Вот это называется — в три обхвата!» — тяжело дыша сказал Юрген. Дерево осталось прежним — невозмутимым и очень большим. Оно много знало и наверняка много передумало за свою долгую-предолгую жизнь. И всегда молчало. Всеслав постучал по серой коре и неспешно пошел дальше.
За перекрестком оказалась стоянка глайдеров. Бело-синих, желто-красных, сиреневых и оранжевых. Одно- и двухместных. Высотных и обычных. Как и везде, на стоянке совершенно никого не было. Одни аппараты стояли с открытыми колпаками, другие были закрыты. «Можно слетать к морю. Это рукой подать — двадцать минут. Жалко, что мама всегда так занята, и мы редко вместе бываем на Белом пляже. Только когда тетя Элли приезжает. Да, Мишка, та самая, что тебя сделала…» Всеслав прошел между рядами машин, наклонился в кабину ярко-красного глайдера и нажал кнопку включения. Глайдер зашипел, старательно расправил крылья. Медвежонок шевельнулся на руках. «Нет, не полетим, — успокоил его Всеслав, — не сейчас, во всяком случае».
Зато библиотеки здесь не должно быть, это точно. Она стоит в совсем другом месте. Но сейчас — отчего-то здесь. И дверь, как принято, открыта. А вот здесь на серой каменной ступеньке любили сидеть девчонки. Вечно шептались о чем-то. А Юрген возмущался, что они путаются под ногами. Девчонки галдели в ответ. Окна в библиотеке не такие, как везде… За ними что-то виднеется. Войти, как полагаешь, Мишка?
Саракш
бывшее Государство Неизвестных Отцов
Крепость
9 июля 2158 года, 08.15 (время земное)
В коридоре чадил, тарахтел и фыркал маленький потрёпанный дизель-генератор. От него в «подземный вокзал» тянулись кабели, питающие два прожектора. Их лучи заливали готовый к отправке поезд неестественно белым светом. Длинные черные тени, фантастически переплетаясь, метались по бетонным стенам и полу. Все засовы с мощной броневой двери были уже сбиты и срезаны, тяжелые створки распахнуты настежь. Из непроглядной темноты, куда уводили рельсы, тянуло мертвым тяжелым воздухом. «Не задохнулись бы служивые.» — озабоченно подумал Кот.
Перед поездом выстроилось отделение сопровождения, и Череш придирчиво проверял экипировку каждого солдата. Капрал в очередной раз поразил Кота и Циркуля. Он сумел раздобыть всем гвардейские комбинезоны, новые глубокие каски и высокие шнурованные ботинки, а также выдал солдатам лучшие автоматы, десантные и снайперские винтовки. Проверенные занимали места либо в броневагоне, либо на одной из платформ с танками.