X. Ферстолк ван Сулен — Вильгельму I
Среда, 1 марта 1837 г.
Секретно, №4
Ваше Величество соизволили спросить моё мнение относительно депеш посланника в Петербурге от 11, 14 и 15 февраля, из коих вторая касается в особенности последствий, которые может иметь для посланника поединок его приёмного сына.
Неудивительно, что при душевных переживаниях, каковые исход поединка несомненно должен был вызвать у барона Ван Геккерена, особенно в первые дни, он одновременно терзался сомнениями относительно того, как случившееся отразится на его собственной судьбе. Между тем в подробном отчёте, представленном бароном Ван Геккереном Королю и носящем все признаки тщания, я не усмотрел такого, в чём он мог бы упрекнуть себя в связи со случившимся, а посему смею заметить, что не вижу оснований для принятия в отношении его какого-либо неблагоприятного решения.
Что касается занимаемого им в Петербурге поста, то я, разумеется, считаюсь с неприятным воздействием, которое на него окажет случившееся, но полагаю, что осложнения не настолько серьёзны, чтобы послужить поводом для отзыва барона Ван Геккерена.
Отрицательное впечатление, которое имевший место поединок произвёл на часть общества, как представляется, в последующие дни несколько ослабло и, кроме того, ограничилось в основном теми кругами общества, каковых барон Ван Геккерен по большей части может избегать, тогда как так называемые высшие круги, в которых он главным образом вращается, как представляется, настроены в отношении случившегося не настолько отрицательно. К тому же обмен назначениями с каким-либо другим нидерландским посланником, на что барон Ван Геккерен, вероятно, рассчитывает, на мой взгляд, едва ли возможен, ибо господа Перпонше, Моллерюс и Дедел безусловно не будут склонны на него пойти, а обмен постами с посланником в Стокгольме или Копенгагене, даже если предположить, что барон Ван Геккерен пожелает сменить назначение в России на таковое в Швеции или Дании, на мой взгляд, не согласуется с интересами служения Вашему Величеству. Не исключаю, что барон Ван Геккерен имеет в виду назначение в Париж, однако полагаю, что у Вашего Величества на сей счёт есть иные соображения. При сложившихся обстоятельствах следствием отзыва из Петербурга может быть лишь отстранение барона Ван Геккерена, по крайней мере на первое время, от должности с сохранением содержания, что общественность расценила бы не иначе как проявление неодобрения со стороны правительства в отношении поведения барона Ван Геккерена, каковое неодобрение он, по моему убеждению, едва ли заслужил. Поэтому осмелюсь думать, что, по крайней мере в данный момент, нет необходимости принимать в отношении барона Ван Геккерена какое-либо решение; если же впоследствии выяснится, что его дальнейшее пребывание в Петербурге действительно вызовет значительные осложнения и будет неблагоприятно сказываться на тех интересах, которые он в качестве посланника призван представлять, то будет не поздно вернуться к рассмотрению этого вопроса.
В связи с изложенным я мог бы, с соизволения Вашего Величества, отписать барону Ван Геккерену шифром, что Ваше Величество с сожалением узнали о затруднительных обстоятельствах, в которых он, по собственным словам, оказался и относительно которых, как следует из присланных им донесений, ему не в чем себя упрекнуть; что состав нидерландского дипломатического корпуса на данный момент не позволяет осуществить его перевод и что следует надеяться на то, что имевший место поединок не осложнит его положение и деятельность в Петербурге в такой степени, что он не сможет подобающим образом продолжать исполнение там своих обязанностей, и что он, по крайней мере в первые дни после случившегося, просто не мог оценить всё с достаточным хладнокровием и душевным спокойствием; однако если впоследствии он действительно сочтёт, что ради служения Вашему Величеству или же для него лично имеются веские причины оставить Петербург, я буду ожидать от него дальнейших сообщений на этот счёт.
Министр иностранных дел
Ферстолк ван Сулен
Перевод с нидерландского из книги Ф. Суассо. С. 329—330.
Король не доверяет донесениям посланника. Его невестка Анна Павловна получила письмо от своего брата Николая I, в котором тот сообщает, что отправит отдельное письмо о случившемся, которое «не терпит любопытства почты». Вильгельм I решает дождаться письма Николая I.
На секретном докладе Ферстолка ван Сулена есть написанная карандашом королевская резолюция: пока ничего не предпринимать «в ожидании сведений из весьма надёжного источника о том, какой отклик это дело вызвало при Российском Дворе». На докладе имеется ещё одна запись, сделанная другим почерком. Она прочитывается с трудом, но можно заключить, что в ней предлагается запросить находящегося в Нидерландах в отпуске секретаря посольства Геверса о том, действительно ли Дантес находится на русской военной службе.
В своей первой депеше о дуэли от 30 января Ван Геккерен сообщал, что оснований для его отзыва нет. 2 февраля он пишет, что обстановка сложнее, чем ему представлялось вначале, и ставит вопрос о своём переводе. 3 февраля он сообщает, что спокойствие в Петербурге, кажется, возвращается.
XI. Ван Доорн — Ферстолку ван Сулену
Суббота, 4 марта 1837 г., Гаага
Секретно
Его превосходительству господину Министру иностранных дел
Согласно распоряжению Его Величества имею честь при сём возвратить Вашему превосходительству три депеши посланника в Петербурге относительно поединка его приёмного сына, приложенные к Вашему секретному докладу № 4 от 1-го сего месяца. Ожидая дальнейших особых известий об инциденте, Король посчитал нужным пока оставить этот доклад на рассмотрение, но вместе с тем замечает Вашему превосходительству, что барон Ван Геккерен, высказывая обеспокоенность в отношении того, что может ожидать его приёмного сына со стороны Императора, тем не менее не сообщает, в какую должность тот определён в России, хотя можно с достаточной долей уверенности считать, что он находится там на военной службе.
В связи с этим замечанием Его Величество сочли желательным получить разъяснения о том, что Вашему превосходительству известно на сей счёт, и узнать мнение Вашего превосходительства о том, как всё это, после натурализации названного сына и зачисления его в нидерландское дворянское сословие Указом № 76 от 5 мая 1836 года, согласуется со статьёй 66 Конституции, а также о том, повлияет ли всё это каким-либо образом на предложение, содержащееся в докладе Вашего превосходительства.
Имею честь сим известить Ваше превосходительство о воле Короля.
Государственный секретарь
Ван Доорн
Перевод с нидерландского из книги Ф. Суассо. С. 339—340
Король не готов оставить в этом деле всё как есть. В отличие от Ферстолка ван Сулена, он полагает, что следует принять действенные меры. То обстоятельство, что при ходатайстве о натурализации не указан факт нахождения Дантеса на русской военной службе, даёт ему такую возможность, так как статья 66 Нидерландской конституции гласит, что всякий находящийся на иностранной военной службе автоматически утрачивает нидерландское подданство.
XII. Ферстолк ван Сулен — Вильгельму I
Среда, 8 марта 1837 г., Гаага
Секретно
Королю
Гаага, 8 марта 1837
Как следует из прилагаемого сообщения господина Геверса, секретаря Посольства Вашего Величества в Санкт-Петербурге, барон Дантес — в настоящее время приёмный сын барона Ван Геккерена и носящий его фамилию, натурализованный в нашей стране и зачисленный в нидерландское дворянские сословие, — в конце 1833 или в начале 1834 года поступил на русскую военную службу и весной 1836 года был произведён в поручики Кавалергардского Её Величества полка. По моему мнению, получение военного звания на иностранной службе подпадает под действие статьи 66 Конституции об иностранных титулах, достоинствах и чинах, принятие которых требует особого позволения Короля, и, несмотря на то, что вышеупомянутый приёмный сын уже находился на русской службе до натурализации в нашей стране и зачисления в нидерландское дворянское сословие, он, по моему мнению, должен был сам, или барон Ван Геккерен за него, испросить разрешения Вашего Величества на продолжение пребывания на службе сразу же после решения о предоставлении ему нидерландского подданства, и если поединок не приведёт к изменению положения приёмного сына, то есть если он тем или иным образом не покинет Императорскую службу, то тогда следует обратиться к Вашему Величеству с прошением о получении упомянутого разрешения.
По моему скромному разумению, нахождение приёмного сына на службе или же его выбытие не связано с обстоятельствами, в которых барон Ван Геккерен находится вследствие поединка, и потому не может повлиять на представленный доклад. Ваше Величество сообщили, что, ожидая дальнейших особых известий о состоявшемся поединке, посчитали нужным пока оставить доклад на рассмотрение. Позволю себе в этой связи высказать суждение, не следует ли в ожидании дальнейших сообщений, которые Ваше Величество имеют в виду, предварительно известить барона Ван Геккерена о получении его первоначальных депеш. В случае если Ваше Величество сочтут такое предварительное извещение целесообразным, можно было бы ограничиться уведомлением барона Ван Геккерена о том, что Ваше Величество с сожалением узнали о затруднительных обстоятельствах, в которых он, по его собственным словам, оказался, и имеют намерение оставить содержание его депеш, в особенности депеши № 9, на рассмотрение в зависимости от дальнейшего хода событий и от того отклика, который они вызовут в Санкт-Петербурге; при этом мне представляется не лишним добавить, что если, по его мнению, существуют причины, чтобы ради служения Вашему Величеству или же для себя лично далее не оставаться посланником в Санкт-Петербурге, то ему предлагается изложить мне таковые.