- Хаэ-эй! – закричала Кесса, встав во весь рост на «макушке» каменного дракона, и замахала подобранным листом Высокой Ивы, как флагом. – Хаэ-э-эй!
Незнакомая хиндикса, клюнув носом, плавно пошла к земле. На просмолённых бортах не было никаких узоров, только за кормой тянулся недлинный хвост из красных и жёлтых кистей. Белый шар, исчерченный когда-то синими полосами, почти выцвел – сейчас они скорее были серыми, в цвет пасмурного неба.
- Хаэ-эй! – Кесса выронила лист и спрыгнула на «нос» валуна, готовясь поймать канат. Хиндикса в небе качнулась с борта на борт и снизилась ещё немного. Двое в синевато-серых плащах стояли, опираясь о фальшборт, и смотрели на Кессу во все глаза.
- Силы и славы! – крикнула Кесса, приложив ладони ко рту. – Возьмите меня на борт!
Корабль покачался на месте – и нырнул носом вниз, едва не ударившись килем о камень. Шар судорожно раздулся и засвистел. Кесса подпрыгнула и схватилась за чьи-то руки. Мгновение спустя её втащили на палубу, и хиндикса стрелой рванулась в небо.
Часть 3. Главы 09-10. Кесса отправляется в поход
Глава 09. Начало пути
Небесный корабль вилял в воздухе, и ветер хлестал по его бортам, раскачивая лёгкую «посудину», и некому было выровнять её полёт. Трое корабелов – и двое юнцов в серых плащах, и почти седой сингел с тёмным, обветренным лицом, что сидел у печи и подбрасывал дрова – замерли на месте и глазели на Кессу. Она поднялась на качающейся палубе и едва успела схватиться за снасти – корабль приплясывал на месте и норовил вытряхнуть людей в воду.
- Силы и славы! – широко улыбнулась Кесса. – А-ай, кора-абль!
Хиндикса качнулась с борта на борт, плавники заскрежетали вразнобой. Сингел с гортанным воплем указал на рычаги на носу, и один из молодых летунов – чёрноволосый и широколицый – метнулся к ним.
- Вверх! – сингел подбросил в печь охапку сухой травы. Пламя, загудев, протянуло бесцветные языки к надутому шару. Что-то мерно похрустывало под палубой, и хиндикса понемногу выравнивалась. Несколько мгновений спустя она быстро летела к югу – ровно, как по лезвию, над Великой Рекой. Тот, кто стоял у рычагов, то и дело оборачивался через плечо на Кессу. Второй юнец, изумлённо мигая, протянул руку к бахроме на чёрной куртке.
- Ветер нынче сильный, - заметила путешественница. – Моё имя – Кесса, о славные путники. Кто вы, и куда вы летите?
Сингел мигнул, жестом велел юнцу убрать руку от чужой одежды и выпрямился во весь рост.
- Чёрная Речница! – выдохнул он, устремив немигающий взгляд на Кессу. – Мать Макега, Вайнег и его Бездна! Чёрная Речница, настоящая! Вы вернулись?!
Кесса зарделась от смущения, но всё же выдержала его взгляд, не потупившись.
- А… мы и не уходили, - ответила она. – И не надо так пугаться.
- Настоящая, - прошептал чёрноволосый юнец, незаметно пощупав бахрому на куртке Кессы. – А я подумал сначала – примерещилось…
- Моё имя – Гарт, - сингел протянул Кессе руку. – Гарт Гьоррен с устья Дзельты. Туда мы и летим. Эти двое – Свейн и Гийма. Хаэй! Вперёд гляди!
Гийма и ухом не повёл на его окрик. Хиндикса и так летела хорошо, не вихлялась и высоты не теряла, - так что ещё нужно?!
- Вы летите к Дзельте? – Кесса хотела вспомнить карту Реки, но от волнения всё вылетело из головы. – Мимо сарматских станций? Отвезёте меня на «Флан»?
Гарт и Свейн переглянулись.
- Завтра к полудню будем там, - кивнул сингел и хмуро посмотрел на юнца. – Смени Гийму. Гийма, достань хорошую шкуру!
- Ага, - чёрноволосый метнулся к плетёным ларям, выставленным на корме. Сверху на них лежали тяжёлые покрывала из коры – Кесса не сразу даже поняла, что внизу.
- Вот, - Гийма вытянул из-под покрывал мохнатую бурую шкуру, встряхнул её и расстелил на корме. – Это тебе, Речница Кесса. Тут мягко.
- С-спасибо, - растерянно мигнула та. – А ты куда?
- Пусть за берегом следит, - нахмурился Гарт. – Пока не улетели прямо в Олданию… Отдыхай, Чёрная Речница. Знать не знаю, сколько ты прошла, и чего на пути насмотрелась!
- А расска… - заикнулся было Свейн, но седой сингел рявкнул на него так, что с береговых скал взвились напуганные чайки.
- Отдыхай, - повторил Гарт. – Ты голодна?
- Нет, - мотнула головой Кесса. Ей не по себе было под изумлёнными, восхищёнными и настороженными взглядами. Свейн выворачивал голову, и глаза у него были большие и круглые, Гийма то и дело порывался потыкать пальцем – не видение ли перед ним? – а старший Гьоррен хмурился и косился на пришелицу с опаской.
- У меня есть еда, Гарт Гьоррен, - заверила Кесса, ощупывая длинный мех на драгоценной подстилке. Это была шкура товега – цельная, недавно снятая и хорошо выделанная, мягкая, с блестящей и прочной шерстью. Кесса оглянулась на плетёные сундуки – от них тянуло выделанной кожей.
- Хаэй! – закричал Гийма, перегнувшись через борт. – Яска!
- Хвала Макеге, - пробормотал Гарт, с трудом поднимаясь на ноги – он сильно хромал. – Посмотри, Чёрная Речница, мы пролетаем устье Яски. Да, ей всё же далеко до Великой Реки!
«Яска?!» - Кесса вскочила и кинулась к фальшборту. Внизу – так далеко, что и представить было страшно – вздымались белые скалы, и Высокая Трава над обрывом казалась низенькой прибрежной травкой. Чуть правее темнела Река, и зелёные островки теснились среди её волн. Кесса не сразу поняла, что за серо-жёлтые заплатки виднеются среди кустов, но пригляделась – и увидела крыши домов, настоящих каменных домов – такие она видела только на картинках. А левее строя островков в могучий тёмный поток вливалась синяя лента, вскипая белыми гребнями, и белые скалы обступали её с двух сторон. Яска впадала в Великую Реку, разрезая надвое степное плато, и над пещерами, вырытыми в каждом из берегов, курились тонкие дымки, и Кесса видела каждый берег на пять участков вдаль. Она зажмурилась и встряхнула головой, возвращая зрению и мыслям ясность.
- Яска! – прошептала она. – Белая пена, как пух на воде! А внизу – Острова Кудин, да?
- Они, - кивнул Гарт. – Свейн, бери правее! Пойдём вдоль Великой Реки.
- Лучше напрямик, - помотал головой Гийма, нехотя отведя взгляд от степи. – Быстрее.
- Ночь застанет над травой – что делать будем? – фыркнул сингел. – Поворачивай правее! Успеем ещё заблудиться.
- А откуда вы летите? – спросила Кесса. Она колебалась – то ли вернуться на шкуру, то ли остаться у борта и смотреть на реки и острова. Гарт, кряхтя, уселся у печи, поворошил внутри палкой и кивнул на сундуки.
- Из межречных степей. Олда поставили там шатры. Торговали рыбой, привезли им стекло и перламутр. Теперь везём обратно шкуры и рога. Гийма, покажи Чёрной Речнице товар.
Он потёр колено и поморщился. Чёрноволосый хмыкнул.
- Снова разболелось?
- Эти ваши скачки на бешеных тварях! – снова поморщился Гарт. – Обещал ведь к товегам близко не подходить!
- Так ты же не упал, - пожал плечами Гийма. – И сам говорил, что нога болит с зимы. А теперь тебе товеги не угодили.
- Хорош! – нахмурился сингел. – Отстань от меня, олда. Покажи, что мы везём.
Олданец приподнял тяжёлые покрывала и запустил руки в огромный сундук. Кесса восхищённо присвистнула. Тут была не одна шкура, а десятка два, а то и больше, - бурые и пегие, в подпалинах; а рядом, в соседнем коробе, свалены были рога – короткие, толстые рожки диких килмов, грозные длинные рога товегов, а в малом ящичке – Гийма открыл и его – лежали россыпью вываренные белые костяшки. Олда покосился на Кессу, хмыкнул и достал из сундука странную штуку – пучок плоских серых лезвий на толстой чешуйчатой верёвке. Он взялся за основание пучка и с силой встряхнул его. Лезвия с громким треском развернулись в шипастый веер.
- Ох ты! – Кесса удивлённо мигнула. – Что это?
Гийма снова встряхнул веер – тот с треском закрылся.
- Хвост Двухвостки, - ответил олда. – Такими погремушками встречают богов.
- Двухвостки? – эхом повторила Кесса, осторожно прикасаясь пальцем к лезвиям. Это были плоские иглы, намертво вросшие в кожу хвоста, и они шевелились вместе со шкурой. Каждая из них была широкой, как лезвие ножа, и такой же длинной.
- Это маленький хвост, - Гийма забрал вещь у Кессы и спрятал обратно в сундук. – Я видел большой. Там каждая игла с локоть длиной. Тот хвост – от большого, старого зверя. А это был детёныш.
- Как они теперь без хвостов? – вырвалось у Кессы, и она тут же прикусила язык. «Их, должно быть, убили,» - подумала она. «Вот жалость!»
- На пастбищах Кигээла им дали новые, - серьёзно ответил Гийма. – А старый зверь прожил очень много. И в стойбище был траур, когда он умер. Нас тогда чуть не прогнали от шатров…
- Хэ-э, - поморщился Гарт. – Олда опять говорит о скотине. Хорошо, его семейство не притащило на берег ни Двухвостку, ни товега! Тебе, Гийма, придётся нести меня, когда мы долетим. Я не могу скакать на одной ноге!
- Как скажешь, - пожал плечами олданец, накрыл сундуки и ушёл на нос, к Свейну.
- Гарт, а что с твоей ногой? – тихо спросила Кесса. – Товег ударил тебя?
- Да он с зимы хромает, - ответил с носа Свейн. – Это от холода.
Гарт смерил его недобрым взглядом и покачал головой.
- Верно, растянул, - он отодвинул голенище и закатал штанину, показывая припухшую и покрасневшую кожу. – Биться – не бился. Надо было в стойбище найти лекаря, да кто же знал…
Кесса сочувственно хмыкнула. «Была бы здесь Эмма! Она что-то говорила про такие штуки…»
- Тут, внизу, много участков, - сказала Кесса, посмотрев на берег. – И на каждом есть колдун. Сядем здесь! Нам в помощи не откажут.
Свейн и Гийма переглянулись и дружно фыркнули.
- Гарт боится воров, - пояснил молодой сингел. – Жаден ты, Гарт Гьоррен, не в меру, вот что!
- Тихо там! – рявкнул старик. – Куванцы по весне – сущее проклятие, ничего нельзя оставить. Чем выше по Реке, тем их больше. А тут ещё эта новая напасть – фарки… Ты слышала о них?
- Да, мерзкие создания, - покивала Кесса. – Нападать толпой на безоружного… Прокляни их Река! Но… что вы делаете ночью? Так и спите на лету?