- Да уж, голодом тебя не морят, - Хуртса поджал тонкие губы, глядя одним глазом на Звигнела, другим – на еду. – На тот Семпаль, помнится, принесли целый окорок. Боги знают, сколько Семпалей подряд мы не увидим ни единой рыбины! Ешь, кошак. Устроил ты нам праздник сегодня, ничего не скажешь…
- Уймись, Хуртса, - раздражённо дёрнул хвостом Сиарнон. – Что дурного в том, чтобы посмотреть на Реку?
- Спросил бы у того Речника, что едва не снял с тебя шкуру, - слегка сузил глаза Хальконег. – Видать, красота Реки не для наших глаз.
- Да нет же! – вскинулась Кесса. – Этот Речник какой-то чудной. А жители Реки никому зла не желают. И всегда рады гостям. Но тут идёт война, и враги коварны и жестоки…
- Да слышали мы, слышали, - отмахнулся Звигнел. – Даже кое-что видели.
Из-за тяжёлой дверной завесы долетел тоскливый вой, и Кесса поёжилась. Так перекликались Войксы – демоны-падальщики, серые вестники смерти. Сиарнон навострил уши, лица Хуртсы и Звигнела остались неподвижными.
- Тут слишком много мёртвого огня в последние недели, - недовольно заметил Хальконег, ссыпая кости в пустой горшок. – Сделай одолжение, сожги этот сор. Ни к чему нам тут рыбы-привидения.
Кесса мигнула и покосилась на объедки с опаской. «А верно! Кости есть кости. Какая разница мёртвому огню, что оживлять?»
Хальконег выдернул из ниши в стене пучок свежих сосновых игл и раздал их едокам, и некоторое время по комнате распространялось чавканье и запах хвои. Кесса старательно жевала хвоинку – а там было что жевать, иглы на Высоких Соснах вытягивались на три-четыре шага в длину – и исподтишка разглядывала Кутта. Его шерсть по-прежнему была пыльной и взъерошенной, он только для вида пригладил её лапами, но ранки уже не кровоточили, и хеск их как будто не замечал.
- Звигнел, одолжи нам на вечер большой котёл, - попросил Хальконег, покосившись на Кутта. – Не помешает нам помыться. Особенно тебе, кошак.
Сиарнон поперхнулся и бросил на Хуртсу сердитый взгляд.
- Именно, - кивнул Звигнел. – Перед дорогой – не помешает. Завтра уезжаете?
- Да, Халькон обещал приползти к полудню, - степенно кивнул Хуртса. – Сиарнон не успеет ещё раз выбраться к Провалу – и это к лучшему. Ты с нами не поедешь, ящер?
- Чего я не видел в вашшем муравейнике?! – по рогам Алдера пробежали трескучие искры.
- Да, Халкес – это тебе не посёлок в три пещерки, - ухмыльнулся Хальконег, мечтательно глядя вдаль. – Ну ладно, если боги занесут тебя в Халкес – заходи в нору Нъен’бенни. Я, как отчитаюсь перед Советом, до зимы никуда больше не поеду. Приедешь – отплачу тебе за угощение и кров.
- Торопишься в Халкес? – Кутт шевельнул ухом. – Странно, что тебя, о дед многих внуков, вообще смогли оттуда вытащить. Теперь Нима наденет на тебя ошейник и привяжет к очажным камням, чтобы из норы – ни ногой!
Он толкнул в бок Звигнела, и ящер широко разинул пасть и быстро зашевелил языком. Хальконег нахмурился.
- Всё бы потешаться! Да, вам, кошакам и ящеркам, хорошо живётся, - кивнул он. – Ни жён, ни внуков, отгулял по весне – и унёс хвост подальше. Но мы, разумные существа, не таковы. Мы знаем имя нашего рода и имена тех, кто продолжит его. Ты свитки не потерял, весельчак?
Сиарнон от неожиданно громкого окрика прижал уши и дёрнулся, порываясь вскочить. Хальконег хлопнул широкими ладонями по каменному столу и затрясся от беззвучного смеха.
- Да ну тебя! – вильнул хвостом Сиарнон. – Всё на месте.
- Проверить надо бы, - посерьёзнел Хальконег, и двое хесков отошли к огромному сундуку у стены и принялись рыться в ворохе вещей, сваленных поверх крышки. Хуртса прихватил с собой светящийся кристалл.
- Внуки… - пробормотал Звигнел и пожал плечами. – Странные выдумки у этих Хальконегов. Мне вполне хватает забот с одним учеником. Зачем мне возиться ещё и с его учениками?! Скажи, Кесса, у вас тоже принято сбиваться толпой в одну нору? И помнить на несколько веков, кто из чьего яйца вылупился? Те, кто ходит сюда по делу, о таких вещах редко рассказывают…
- Мы не откладываем яиц, мастер Звигнел, - покачала головой Кесса. – А так – тебе сказали правду. Я живу… жила в пещере моего деда. А если бы прадед был жив, я бы и его знала. А Мейны вообще знают всех своих предков со времён Короля-Речника… Мастер Звигнел, а Халкес далеко отсюда?
- Пешком не ходи, - ещё одна искра перескочила с рога на рог. – Там запутанные норы. А зачем тебе в Халкес?
- Ищу своих, - вздохнула Кесса. – Даже ты, мастер Звигнел, не видел Чёрных Речников. Я пойду искать их внизу. У нас говорят, что они ушли в далёкие земли… и что эльфы были с ними дружны. Ты видел эльфов, мастер Звигнел?
- Смотря каких, - на миг задумался ящер. – Эльфы Тиак иногда бывают в Халкесе. Если Хуртса отведёт тебя к Посольским Норам… впрочем, Тиак редко рады гостям.
- А народ Авлар? – с замирающим сердцем спросила Кесса. «Река моя Праматерь! Он так говорит… Наверное, тут эльфов больше, чем в Реке – Листовиков!»
- Авлар? – недоверчиво повторил Звигнел. – Авлар… Авларинов тут не встретишь. Нет, это точно. Ты бы спросила ещё, нет ли тут Альнов! А впрочем – сходи в Халкес. В этом муравейнике кого только нет… Хаэй! Хуртса!
- Что? – Хальконег, просматривающий кипу странных поблескивающих свитков, повернулся на оклик.
- Завтра вниз вы поедете втроём, - Звигнел положил руку Кессе на плечо. – Проводи Чёрную Речницу в Халкес.
- А! Да, само собой, - без малейшего удивления кивнул Хуртса. – Со всем почтением. Пещера у нас большая, и еды хватит. Нима любит гостей… А ты, ящер, с нами точно не поедешь? И ученика не отпустишь?
- Не до гостей мне, - покачал головой Звигнел. – Хорошшо… Вот ещё шшто, Кесса. Есть одна вещь… Одну из васс звали Ксилия, и прозвище у неё – Болотный Огонёк. Слышшала о ней?
- Чёрная Речница Ксилия? – Кесса растерянно мигнула. – Нет…
- Вссё равно, - Алдер шагнул в сторону, жестом приглашая Кессу идти за ним. – Может, встретитесь. Она где-то внизу – обратно не возвращалась, я бы заметил. Вот это её вещь.
Он развернул промасленную ткань, и Кесса увидела серую деревяшку, дважды изогнутую и укреплённую жёлтыми пластинами. Это был лук без тетивы, ничем не украшенный и такой старый, что Кессе боязно было к нему прикоснуться.
- Она купила у меня пластины для панциря, - пояснил Алдер, копаясь в стенной нише. – Заплатила не всё. Обещала вернуться и оставила этот лук в залог. Но больше я её не видел. Ты, Чёрная Речница, спасла жизнь Сиарнону… думаю, долг можно простить. Если вдруг лук ещё нужен ей…
- Он… Ему, наверное, тысяча лет! – Кесса держала деревяшку дрожащими руками и боялась, что сейчас посыплется труха.
- Да, сомневаюсь, что из него можно стрелять, - кивнул Звигнел, возвращаясь из поисков с длинной жилой и пучком стрел. На них было зелёное оперение, и Кесса вздрогнула – она уже видела это на рисунках в старой книге…
- Я снял с них наконечники, - ящер показал ей одну из стрел. – Но сами они ещё ничего. Заостришь и подержишь в пламени – сгодятся. Забирай всё это добро. Мне оно не нужно.
- Что это? – старый Хальконег протянул руку к деревяшкам, осветил их кристаллом и нахмурился. – Это ты считаешь оружием? Да оно и одного выстрела не выдержит!
Он крепко сжал пальцами одну из стрел, и Кесса зажмурилась, ожидая треска. Но древко уцелело.
- Сколько ты взял за этот хлам? – сердито спросил Хуртса. – Ты хочешь, чтобы Чёрная Речница доверила ему свою жизнь?
- Мне не нужно оружие, мастер Хуртса, - мотнула головой Кесса, прижимая лук и стрелы к себе и отступая к порогу. – Я – Чёрная Речница, и я могу себя защитить. И не только себя.
Она покосилась на Сиарнона. Мохнатый хеск сосредоточенно изучал белесые листы и по очереди укладывал их в плоский ящик из толстой кожи. Кесса разглядела даже кованые украшения на уголках и плоские желтоватые камни на верхней крышке.
- Да-да, - неопределённо усмехнулся Хальконег. – У вас, Чёрных Речников, много хитростей в запасе. Мне, как видно, не следует в это лезть… я довезу тебя до Халкеса, и если ты захочешь спросить о том, что внизу – я отвечу, если смогу. Мы с Сиарноном, в общем-то, знатоки верхних пещер, а не глубин, но если что…
Он подошёл к Сиарнону и отобрал у него один из листов. Кутт вскинулся, и они принялись пререкаться, но ни одного слова Кесса не понимала. Сдержав дрожь, она вышла на крыльцо – тут лежали на камнях и свисали со штырей вещи, каких в Фейре никто и не видел, - настоящие стальные мечи, кованые наконечники для копий и стрел, навершия боевых молотов и щиты – два небольших круглых щита, обтянутых кожей и стянутых стальными обручами, и огромный вытянутый щит с шипами по краям. Кесса, оглядевшись по сторонам, положила ладонь на рукоять меча и потянула к себе самый большой из щитов. «У Речника Фрисса такое оружие,» - подумала она, неуклюже замахиваясь на соломенное чучело у крыльца. «Однажды будет и у меня!»
Ученик Звигнела – молчаливый Алдер в красной чешуе – высунулся из кузницы на лязг, насмешливо зашипел и скрылся. Кесса подобрала оброненный меч и повесила его обратно на крюк. «Тяжеловат,» - подумала она не без досады. «Привычка нужна.»
- Ке-е-есса!
«Чёрная Речница» вздрогнула и всем телом повернулась туда, откуда долетел оклик. Он повторился, и за ним застучали падающие камешки. Речник Фрисс звал её со стороны Провала, он пришёл сюда, и он шёл по её следу.
- Хэ-э? – Хальконег и Алдер проводили Кессу удивлёнными взглядами, когда она, выронив щит, взлетела на крыльцо и спряталась за сундуком. Звигнел шагнул к двери и остановился, настороженно оглядывая пещеры.
- Ке-е-е-есса! – пронеслось по туннелям в последний раз, отразилось от бурых скал и потонуло в шуме крыльев. Летучие мыши, покинув укрытия и обрушив вниз град камешков, пролетели над кузницей и скрылись в темноте под высокими сводами.
- Хаэ-эй! – раздалось вдалеке и стихло. Кесса замерла под сундуком, навострив уши. Рядом, пригнувшись и выпустив когти, застыл Сиарнон.