- Дай нам воды, знорка, - попросил Донкор, и Кесса, кинувшаяся было следом, остановилась.
- Что там за существа? – тихо спросила она, подвесив над дорогой водяной шар. – Как они живут в огне?
Лестницы от пещер в высокой красной скале спускались едва ли не до самой лавы, уступ за уступом нависали над ней. На ограждённых террасах трепыхались на раскалённом ветру жёлтые флаги, рядом с каждым из них стояла каменная чаша, а на её дне горели под прозрачными колпаками серебряные огоньки. И такие же искры бродили по склонам и сверкали на дне, то поднимаясь из лавы, то ныряя в неё. Одна из них даже поднялась вверх по обрыву до придорожных скал и замерла на вершине валуна, - маленький белый огонёк, горящий без дров.
- Ух ты… - Кесса, забывшись, протянула к нему руку – и тут же отдёрнула её и принялась дуть на обожжённые пальцы. Полоса из цветных камешков, протянувшаяся вдоль дороги, не просто украшала её, - похоже, там проходила чародейская стена, сдерживающая жар, но не любопытных путников…
- Ловишь Живой Огонь? – лениво усмехнулся Коашши. – Он не идёт в руки…
Белый огонёк исчез, но на дне разлома и на его стенах осталось немало бродячих искр, и Кесса пригляделась к силуэтам на лестницах. «Если он в руки не идёт, как же его добывают?»
По склону неспешно бродили Существа Сиркеса. Их руки от ладоней до плеч обмотаны были тонкими ремнями, и на каждом пересечении белел маленький камешек. Хески ничего не добывали и никого не ловили, - медленно, осторожно расходясь со встречными, они спускались по лестницам и снова поднимались. Жар расплавленного камня не тревожил ни их, ни существ, охраняющих белые чаши. Там, в тени истрёпанных флагов, сидели ярко одетые кимеи. Кесса, вглядевшись, различила их кошачьи уши. Она подумала, что кимеи ведут тут летопись, но ни у одной не было в лапах свитка. Они сидели у чаш и безмолвно чего-то ждали.
Одно из Существ Сиркеса поднялось на верхнюю террасу и остановилось у чаши, опустив руки. Поднявшаяся с места кимея обошла его по кругу, поднося палец то к одному, то к другому камешку. Вдруг она насторожилась, цапнула из чаши стеклянный колпак и, поддев белый камешек когтем, бросила его в колбу и прихлопнула крышкой. Серебристое пламя разлилось по стеклу, но поздно – искра была поймана, вдоль колпака скользнула багряная линия, оплавляя стекло и запечатывая сосуд намертво. Кимея положила его в чашу и прикрепила к руке Существа Сиркеса новый камешек. Оно развернулось и побрело вниз по лестнице.
- Какие они тут мирные, - покачала головой Кесса. – Будто и не приходили в Энергин, чтобы жечь и убивать. Речник Фрисс рассказывал, какие это злобные создания…
- Да, такого добра тут полно, - кивнул Донкор. – Но тут им распускаться не дают. Попробовали бы они напасть на кимею!
Коашши ухмыльнулся.
- А Живой Огонь не боится их, - заметила Кесса, глядя на белые искры. Они не отличали камень от шкуры Существ Сиркеса – свободно вспыхивали и там, и там. Верно, этот огонь не обжигал, или хески притерпелись к жару…
Что-то тонко зазвенело под ногами, на миг надавило на уши – и ступени бесчисленных лестниц над разломом с грохотом сравнялись со скалой. Гора содрогнулась, сбрасывая с себя назойливых существ, и они посыпались вниз, в жидкий огонь. Хески – те, кому повезло – повисли на крохотных уступах, ревя от страха и ярости, кто-то упал ниже и царапал скалу когтями, пытаясь спасти ноги от свирепого жара. Лёгкие кимеи, подхваченные горячим ветром, не удержались на камнях, и Кесса закричала и крепко зажмурилась. Ещё не открыв глаз, она кинулась к краю пропасти, но её отшвырнули обратно на дорогу.
- Стой! – рявкнул Ацолейт, и ветер, поднятый его крыльями, едва не сбил Кессу с ног. Двое хесков взлетели и помчались к склону, увешанному Существами Сиркеса.
«Река-Праматерь, что же делать?!» - Кесса до боли прикусила губу. Со скал донёсся тревожный вой, заскрежетали, выдвигаясь, ступени пропавших лестниц, и террасы с чашами вновь вышли из недр скалы. Существа Сиркеса – те, кто удержался на месте – быстро взобрались на них и столпились наверху, рыча друг на друга и растерянно озираясь. Те, кто повис над лавой, возмущённо взвыли.
- Хаэй! С дороги! – мимо Кессы пронеслись пятеро незнакомых Ацолейтов и скрылись на дне разлома. Снизу, тяжело махая крыльями, поднимался Донкор. Он держал в руках двоих Существ Сиркеса. Их спины и ноги почернели и дымились, но хески были живы – и Донкор еле-еле оторвал их от себя, так крепко они в него вцепились.
- Хаэ-эй! – крикнул он, сбросив существ на дорогу, и вновь кинулся в пропасть. Хески с рёвом покатились по земле. Их толстая шкура местами лопнула и сочилась сукровицей. Кесса бросилась к ним, но отшатнулась, когда существо, обернувшись к ней, щёлкнуло зубами.
- Я хочу помочь! – крикнула она, глядя в налитые кровью глаза. Существо взревело, раздувая горло, и Кесса шагнула назад. «Они же огнём плюются! Ох ты, Река-Праматерь!»
- Ал-лийн! – она вскинула руку, и водяное облако, сгущаясь в огромную каплю, накрыло дымящуюся спину существа. Влага зашипела, взвиваясь к небу белесыми испарениями, но жар поглотила – и хеск замолчал, удивлённо мотнул головой и попытался лапой дотянуться до спины.
- Ал-лийн!– водяной шар упал на второе существо. Ещё один раненый, что-то сообразив, сунул обожжённую лапу в лужу.
- Посторонись! – мимо Кессы, едва не сбив её с ног, промчались Флийи. Со стороны моста над лавой к обрыву бежали форны. Кесса оглянулась и увидела, как из пещеры, сжимая в руках колбы с белым огнём, выходят кимеи. Их одежда висела обгоревшими лохмотьями, и они досадливо щурились, стряхивая с ушей пепел.
С гневным рёвом из разлома выбрался последний Ацолейт – это был Коашши. Существо Сиркеса, подхваченное им на полпути к лаве, с перепугу цапнуло его за бок и не желало разжимать зубы. Кесса взглянула на обгоревшего хеска и тут же отвела глаза – ей стало дурно от вида сгоревшей кожи и обнажившегося мяса.
- Зелёное масло сюда, воды побольше! – распоряжался форн в ярко-жёлтом плаще и высокой шапке. Те, кого Кесса остудила и потушила, уже пытались встать, но хески, окружившие их, уговорили их снова лечь и теперь промывали трещины в толстой шкуре чем-то маслянистым, пахнущим травами. Существа сдержанно взрыкивали, но огнём не плевались.
«Хвала богам, все живы!» - облегчённо вздохнула Кесса и привстала на цыпочки, выглядывая в толпе Гонту и Ацолейтов. Как-то незаметно её оттеснили от раненых, и она едва не налетела, пятясь, на одну из кимей.
- Чёрная Речница! – воскликнула та, и на возглас обернулись её сородичи. Кесса покраснела.
- Тут было сделано злое дело… - промямлила она, указывая на лестницы под скалой. – Хорошо, что никто не погиб! Но… кто-нибудь видел злодея?
- Только не я, - качнула головой кимея. – Механизмы, управляющие лестницей, спрятаны в скале. Форны уже там, иначе ступени не вернулись бы на место. Там прочная сталь и надёжное чародейство, сломаться они не могли. Это чья-то дурная, злобная шутка…
Толпа слегка расступилась, и она, не договорив, юркнула в узкий проход. Кесса увидела белый мех на её ушах ещё раз – там, где лежал один из раненых, кимея села на корточки и тихо заговорила с ним, но гомон форнов заглушил её слова.
«Шутка!» - Кесса сдвинула брови. «Знаю я, кто так шутит…»
- Хаэй! – она тронула за плечо ближайшего форна, и тот, подпрыгнув на месте, развернулся к ней. – Кто спускался к механизмам лестницы? Кого там застали? Я знаю имя злыдня! Вы поймали его?
- Что ты знаешь? – форн вцепился в её руку, и Кесса охнула – его пальцы были точно выкованы из стали. – Там разъело один из блоков, и он хрупнул. Там не было никого! Что ты знаешь?!
- Разъело?! Вы видели там искры мёртвого огня? – Кессу трясло от волнения. – Видели чёрного нетопыря? Этот злодей уже отличился в Квонайте, испортив чужую работу, теперь он здесь! Это Некромант, его имя – Саркес, стража в Квонайте упустила его…
За спиной Кессы взревел сигнальный рожок, толпа всколыхнулась, распадаясь на части, где-то на дальнем краю разлома вспыхнули багровые огни, но тут же погасли.
- И мы тоже упустили, - скривился форн, разжал пальцы и, не оборачиваясь, побрёл к пещере.
- Постой! – крикнула Кесса ему вслед, растерянно огляделась по сторонам – все уже разошлись, и раненых унесли, только Гонта, размахивая руками, спорил с незнакомым форном, да Коашши сидел на камне, потирая укушенный бок.
- Теперь уже, наверное, не схватят, - угрюмо проговорил Донкор, садясь рядом с ним. – Знорков тут немного. Был бы знорком – заметили бы. Должно быть, прилетел мышью. А кто в здешних пещерах будет пересчитывать мышей?!
- Он же хотел сжечь их заживо! – вскрикнула Кесса и помотала головой – мысль эта в голове не умещалась. – Кимей, и Существ Сиркеса, и форнов… Он сбросил их в лаву! Что они сделали ему?!
- Небось, для колдовства так надо, - поморщился Коашши. – Кимеи не горят. А Существам Сиркеса там и место. Дым и сажа! К лекарю, что ли, зайти…
Он снова потёр бок и потыкал пальцем в поцарапанные чешуи. Крови не было.
- Но ты, Коашши, спасал их, а не убивал, - мотнула головой Кесса. – А Саркес…
- Донкор, Коашши! Что вы сидите тут? Вы целы? – Гонта, оставшийся без собеседника, подбежал к Ацолейтам, окинул их цепким взглядом и облегчённо вздохнул. – А я когда просил вас слетать к Джасси?! Тогда и надо было лететь! Как нарочно подгадали к такой передряге… Сильно тебя укусили, Коашши?
- Так, помяли чешую, - поморщился Ацолейт. – Дурные создания! Череп пустой, а зубов – полна пасть.
- Значит, так угодно было Сиркесу, их сотворившему, - криво усмехнулся Гонта. – Пойдём отсюда, нечего тут выглядывать. Искра у меня, а ловить злоумышленников – то работа стражи, за это ей и платят. И ты, Кесса, напрасно переводила тут воду. Спросила бы меня – я бы отговорил. Местные, гейзер им под хвост, теперь крутят головами – мол, не видели, ничего не знаем, платить не будем…
Форн, не умолкая, быстро шёл вниз по склону, и даже длинноногие Ацолейты с трудом поспевали за ним, Кессе же пришлось бежать. Шум в скалах умолк, и затихшие было удары молота по металлу снова нарушили тишину. Лава, пронизанная белым сиянием, всё так же тихо шипела, прикасаясь к холодным скалам.