- Мертвечиной, - отозвался Амариск и сморщил всё лицо.
- Некромант Саркес! – выдохнула «Речница». – Тот, кто портит и ломает всё, что видит на своём пути! Куда он полетел?
- В Хоугет, куда же ещё? – передёрнул плечами хеск. – Все они идут туда. Ониэфьены… Те, кто приказывает мёртвым телам.
«Ониэфьен… Почему они назвали Некромантом меня?!» - мысль вспыхнула и тут же угасла.
- Предупредите их, что с ним идёт беда! – крикнула Кесса, с отчаянием глядя на Амарисков. – Саркес – не ученик, а убийца, преступный колдун!
- Аккшши, - мигнул зеленокожий и издал резкий вопль. Всадники, не останавливаясь, ответили ему.
- Тогда он попадёт прямо к сородичам, - сказал Амариск, ухмыльнувшись во всю беззубую пасть.
Пернатые ящеры бросились врассыпную, и хески соскользнули с их спин и развернулись к бегущему анкехьо, протянув к нему руки. Он припал на передние лапы, и Кесса, охнув, едва успела ухватиться за боковые шипы. Ещё немного – и она скатилась бы ему на голову.
- Веди его в загон! – приказал, спешиваясь, последний Амариск.
«Загон?» - Кесса посмотрела вперёд и вверх – и оцепенела.
Сам длинный дом, - скорее, хижина из толстых жердей, переплетённых ветками, крытая сваленной во много слоёв листвой, - напугать её не смог бы. Но прямо над дверным проёмом свисал, глядя на лес пустыми глазницами, огромный зубастый череп. Каждый его зуб был, как показалось Кессе, длиной с локоть, и пересчитать их она не взялась бы.
Анкехьо взревел, припал к земле и широко размахнулся хвостом. С придорожных кустов во все стороны полетели обрывки листвы. Ящер медленно пятился, не сводя глаз с черепа, - он явно видел там не выбеленные кости, а что-то живое… и очень опасное.
Амариск у двери приложил к губам флейту из множества тростинок, тихонько зашуршал. Второй, взглянув на Кессу, прикрыл себе глаза ладонью и тут же отвёл её.
«А!» - странница растянулась на колючей спине во весь рост. Её ладони прикоснулись к морде ящера, и тот сердито всхрапнул, но пятиться перестал и хвост опустил. Теперь, с закрытыми глазами, он стоял неподвижно и озадаченно принюхивался – а потом мелкими шажками пошёл к двери.
Прямо за его хвостом опустилась решётка, закрывая проём. Кесса, скатившись с его спины, запоздало навалилась на прутья и вскрикнула, уколов ладони о короткие, но острые шипы.
- Хаэй! Я что, в плену? – крикнула она, глядя вслед уходящим Амарискам. – Выпустите меня!
Синеволосый остановился и смерил её взглядом оголодавшей харайги, - даже анкехьо, почуяв неладное, зарычал на него.
- Один шаг за стены – и станешь перегноем, - бросил он и пошёл дальше, не оглядываясь. Кесса, слизнув с ладони кровь, села на присыпанный сухими листьями пол. Вокруг было тихо, только невидимые в полумраке звери за тонкими стенами вздыхали, переступали с ноги на ногу и хрустели едой.
- Нас взяли в плен, - сказала Кесса панцирному ящеру, поднимаясь с пола. – И о чём они думали?! Ты только махнёшь хвостом – и тут не останется целых стен!
Она думала, что анкехьо рванётся к двери вслед за ней, но ящер даже не посмотрел в эту сторону. Он наклонил голову к огромной груде веток и внимательно её обнюхивал, а иногда даже трогал языком. Кесса подошла к нему и увидела вороха свежих листьев и молодых колючих побегов со странной плоской хвоёй – длинной и мягкой, как шерсть. Анкехьо примерялся так и этак – и наконец втянул в пасть колючую ветку и принялся за еду. Кесса потрогала его нос – он громко фыркнул и зачавкал ещё громче.
- Да, еды тут много, - пробормотала Кесса, разглядывая ворох веток. Теперь она видела края огромного поддона-кормушки. Кто-то подготовился к прожорливым гостям…
Забравшись на колючую спину, она потянулась к крыше и почти уже взялась за переплетённые ветки, как что-то липкое прикоснулось к её пальцам. Тонкие синеватые волокна свисали в щели, холодно мерцая, и шевелились, как щупальца летучих медуз. Одно из них слизнуло с жерди неосторожную муху и свернулось клубком вокруг неё.
«Хищный мох!» - Кесса брезгливо отряхнула руку и спрыгнула вниз. «Не хочу я лезть на эту крышу…»
Что-то свисало с потолка в углу, и странница подошла и расправила туго свёрнутое полотнище на длинных верёвках. Эта штука похожа была на качели из вьюнка… или на подвесное ложе.
«А тут что?» - Кесса запустила руку в суму, свисающую со стены, и нащупала мелкие и крупные комки чего-то липкого. Вытащив их и обнюхав – пахло знакомо – она отъела немного и хмыкнула – это были растолчённые жёлуди, и кто-то облил их древесным соком и мёдом.
На мягкие, но грузные шаги за спиной она не обратила внимания, но на испуганный рёв обернулась. Анкехьо, припав к земле, стоял посреди загона, мордой к двери, и размахивал хвостом. Секунду спустя он шарахнулся обратно к кормушке и остался там лежать, настороженно поглядывая на дверь. Кесса взглянула сквозь прутья – череп было видно и из загона, и отсюда зубы просматривались ещё лучше.
- Эта тварь давно умерла, она тебя не укусит, - заверила странница, гладя анкехьо по макушке и носу. – Амариски поставили череп, чтобы к дверям никто не подходил. Ни изнутри, ни снаружи. Где они его только взяли?!
Взяв из кормушки кленовую ветку, Кесса сунула её под нос анкехьо, и ящер нехотя поднялся на ноги и снова опустил морду в ворох листвы. Пожевав немного, он приподнял голову и зарычал – негромко, но так, что пол под ногами Кессы затрясся. Встряхнувшись всем телом, анкехьо снова издал протяжный зов и прислушался, с надеждой глядя на плетёные стены. Но вокруг было тихо, даже животные в соседних загонах перестали хрустеть сеном.
- Тут нет твоих родичей, - прошептала Кесса. – И моих, наверное, нет…
Она подошла к стене и похлопала по прутьям, вглядываясь в зеленоватый мрак за ними.
- Хаэй! Есть тут кто?
За стеной переступило с лапы на лапу крупное животное, листья захрустели под его тяжестью.
- Хаэй! – голос, раздавшийся из-за другой стены, был негромок, но гулок, как призывный рык анкехьо. – Кто там?
Кесса, вздрогнув, метнулась к стене и попыталась раздвинуть переплетённые жерди. С той стороны виднелся белесый клок волос, перевязанный красной нитью, ещё выше поблескивал выступающий клык, и Кесса подняла голову, чтобы взглянуть в светлые, почти бесцветные глаза.
- Моё имя – Кесса, - сказала она. – А ты… ты ведь Оборотень, верно?
- Ну да, - согласился хеск, и анкехьо, услышав его бас, на мгновение насторожился и приподнял голову, но тут же вновь уткнулся в кормушку. – Оборотень. Моё имя – Делгин. Что там за зверь у тебя? Выглядит чудно!
- Это анкехьо, ящер-воин в костяных латах, - Кесса подтянулась на верёвках и села на подвесное ложе; беготня этого дня немало её утомила. – Мы тут в плену. Нас схватили, как нарушителей границы Амариса. Ты, Делгин, тоже пленник?
Оборотень коротко хохотнул и налёг на жерди, проделывая себе оконце. Одной дырки оказалось мало, чтобы увидеть всего анкехьо, и Делгин ненадолго отошёл от стены, но тут же зашуршал у самой двери.
- Древесники явно не в себе, - заметил он. – Мне велели не выходить отсюда, пока не вернутся Ониэфьены. Хорошо, что мертвечину они увели с собой! От неё все звери сходят с ума. Я тут смотрю за ездовым зверьём. Видишь, тут наши ихуланы. Э-эрр! Не пихайся!
Мохнатые тени колыхались за стеной. Часть ихуланов лежала на земле, уложив голову на лапы, кто-то ещё ел, лениво вылавливая из кормушек мягкие листья. Делгин, отмахнувшись от ящера, взобрался на подвесное ложе и постучал по стене.
- Ты из какого племени? Странно пахнешь. Вроде форн, а вроде и не форн… Форны – они поменьше!
- Я – Чёрная Речница, - фыркнула Кесса. – Разве не видно?
Она поднесла рукав с бахромой к просвету в жердях. Толстые пальцы Делгина сжали чёрную кожу, больно прихватив и кессину руку.
- Врёшь! – выдохнул он, и от рёва шарахнулись потревоженные ихуланы.
- Ещё чего, - Кесса высвободила руку и потёрла больное место.
- Чёрная Речница… - Делгин недоверчиво ухмыльнулся. – Правда, Чёрная Речница… Вайнег меня побери, прямо как в легендах!
Кесса вздрогнула и растерянно замигала. Она уже слышала такие слова, и даже сама произносила их… много-много странных дней назад.
- Делгин! Разве в вашей стране… в Мэйсине… больше нет Чёрных Речников? И ты раньше не встречал их?
- Никогда, - мотнул головой Оборотень. – Ни в наших лесах, ни в Хоугете, ни у каменного дерева. А я много где побывал, не смотри, что борода у меня короткая!
Его гулкий рык на мгновение истончился, и он прикрыл рот ладонью. Кесса скрыла усмешку. «Он – как я или Сима, не старше,» - поняла она. «Ну надо же…»
- Ты даже дерево видел? А меня не подпустили к нему, - вздохнула она. – Не знаешь, если на крышу влезть, я увижу хотя бы его макушку?
- Я лазил, - усмехнулся Делгин. – Видел много зелёных веток, а над ними – облака. За Быстрым Лесом ничего не разглядеть.
- А почему его называют Быстрым? Он ходит? – спросила Кесса, прощаясь с надеждой увидеть Амарис – хотя бы издалека. «Если бы Амариски не были такими суровыми! Интересно, как Чёрные Речники к ним пробирались?..»
- Слушай, - Оборотень ладонью оттопырил ухо. – Слышишь, как скрипит земля?
Кесса прислушалась. За вздохами и шорохами готовящихся ко сну ихуланов, за хрустом веток в челюстях анкехьо был слышен едва заметный скрип.
- Они пробиваются из земли, - усмехнулся Делгин. – Деревья Быстрого Леса так быстро растут, что кора лопается на стволах. Говорят, если там уснуть, не заметишь, как ветви прорастут сквозь тебя!
- Так у нас говорили о Высокой Траве – когда она прорастает весной! – хихикнула Кесса, вспомнив далёкий Фейр. – Но говорили ещё, что это выдумка.
- Я сам видел, как растут ветки в Быстром Лесу, - надулся Оборотень. – Мерял их пальцами. Про траву не знаю, но про Быстрый Лес – правда.
Он заворчал на ихулана, пробующего на вкус верёвку, и снова посмотрел на Кессу.
- Деревья-то деревьями, - проворчал он, насупившись, - но ты не на них пришла глазеть. У нас тут тихо, и давно. Никакой работы для изыскателей. Зачем ты пришла? Может, из-за Волны? Ты хочешь предупредить нас?