- Погоди, - Каннур отнял у неё куртку и принялся её рассматривать. – Точно, это вещь Сьютара. И он ещё когда говорил мне в сундук не лазить. Это из его родовых вещичек – бабкино, не то прабабкино. Чудное было имя у неё – Ронимира Кошка, не то Ронимира Кошкин Хвост…
- Мя-а? – послышалось из коридора. Два кота вприпрыжку выбежали из очажной залы. Каннур шикнул на них и, свернув куртку, затолкал её обратно в сундук.
- Ронимира? – протянула Кега – теперь ей что-то припомнилось. – А! Верно, рассказывал он что-то. Померла она, кажется. Ладно, пусть лежит эта одёжка, раз отцу она на что-то нужна. А лучше бы отдать её девицам.
Кесса, удивлённо мигая, приподнялась с постели. Петли сундука захрустели снова, шаги затихли – и Кега, и Каннур ушли к корабельной пещере. В другой день Кесса непременно побежала бы смотреть, как собирают по частям летучую хиндиксу – близилось время полётов, но сейчас она едва смогла сползти с ложа – и, не устояв на ногах, сесть на пол.
- Хаэй! – зашевелилась Сима и тут же закашлялась. – Кесса, ты куда?
- Посмотрю, что там, - прошептала Кесса, но встать не успела – в пещерку вошла Амора с горшком мучной болтушки.
- Река-Праматерь! – цепко схватив Кессу за плечи, Амора усадила её на постель и пощупала лоб и запястья. Увидев, что ничего плохого не случилось, она облегчённо вздохнула и вручила Кессе чашку с едой.
- Ешь, набирайся сил. Ночной кашель долго не держится, - ободряюще усмехнулась Амора. – Два дня – и сможете бегать, как раньше.
- Ба-а, - Кесса заглянула ей в глаза, - а кто такая Ронимира?
- Кто? – Амора удивлённо мигнула. – А-а… Была такая. Она давно померла, ещё Сьютар тогда не родился. Его прапрабабка. Тут никто не копался в сундуках на той стороне? Я слышала, как Кега сюда идёт, но гомонить на всю пещеру её не просили…
Амора осуждающе поджала губы и вышла из пещерки.
- Ке-ега! – пронёсся по ходам сердитый крик.
- Запасливый у тебя дед, - хмыкнула Сима. – И прадед, и прапрадед, и все прародители. Интересно, зачем они к куртке чешуйки пришили?
- Для красоты, должно быть, - пробормотала Кесса, прислушиваясь к шорохам за дверью. Бабушка ушла, так и не дозвавшись, и прочая родня, верно, сидела сейчас в корабельной пещере и готовила хиндиксу к полётам. Кесса поднялась на ноги, держась за стену. После еды слабость отступила, и она, ни разу не пошатнувшись, добралась до дверной завесы и выглянула в коридор.
- Посмотрю, что там за вещички, - прошептала она, оглядываясь. Сима уже была на ногах.
- Я с тобой, - отозвалась она.
Сундук, припорошенный пылью, стоял в самом дальнем углу кладовой, там, куда едва дотягивался свет церита, подвешенного у входа. Он был невелик, но прочен, его сколотили из настоящих досок – не из ошмётков коры, и, возможно, когда-то у него были кованые петли – сейчас его кое-как скрепляли гнутые ивовые прутья. Такой же ошкуренный прут был засовом. Кесса тихонько вынула его и заглянула в сундук, стараясь не раскашляться.
- И верно, куртка, - пробормотала она, положив странную одежду на соседний ящик. – Чья это кожа?
- Должно быть, рыбья, - пожала плечами Сима, ощупывая и обнюхивая чёрный, слегка поблескивающий рукав. С него свисала бахрома – полоски тонко нарезанной кожи, такие же висюльки шли по подолу и по бокам – будто обрывки перепонок, соединявших руки и тело. Кесса усмехнулась, взглянув на пуговицы – это были маленькие костяные Листовики, не хватало только свисающих из-под плоского туловища корней.
- Ох ты! Там ещё и ремешки! – Сима достала из сундука несколько спутанных полос чёрной кожи.
- Это пояс, - Кесса кивнула на костяную пряжку-Листовика. – Река-Праматерь! Сима, он из пластин!
- Тут какие-то петли, - нахмурилась та, прикладывая ремешки к куртке. – Как будто для меча…
Кесса вздрогнула.
- А она тебе впору, - сказала Сима. – Зачем твой дед её прячет?
- Не знаю, - пробормотала Кесса, разглядывая бахрому на рукавах и вытисненные на груди рисунки – Речного Дракона, играющего в волнах, выдру с рыбой в зубах… и кота с лезвием на хвосте. – Сима… ты помнишь ту картинку в нашей книге? Там, где Речница Ойга стоит перед Провалом и оглядывается?
- Ну да, а что… - начала было Сима – и растерянно замигала. Не веря своим глазам, она провела рукой по рисункам и вздрогнула.
- Кесса, но это…
- Это броня Чёрной Речницы, - прошептала та, завороженно глядя на чешуйчатую кожу.
Из очажной залы донеслись голоса, и Кесса, прикрыв светильник колпаком, вытащила Симу из кладовой и юркнула в пещерку, в которой должна была лежать. Кашель донимал её с удвоенной силой. Наглотавшись остывшего отвара, Кесса и Сима взглянули друг на друга.
- Откуда там эта штука?! – просипела Сима и снова потянулась за чашкой.
- Ронимира, - прошептала Кесса. – Чёрная Речница Ронимира. Ты что, не помнишь?! Это же она убила всех вампиров! И этих ночных тварей нет больше нигде! Это она выгнала с Реки нежить…
- Ух, - растерянно мигнула Сима. – Как ты помнишь их всех?! Да, Ронимира Кошачья Лапка, Речница-Некромант… Но… погоди-ка… она – прапрабабка твоего деда?!
Кесса, приподнявшись на локте, посмотрела в сторону кладовой. Её глаза сверкали.
- Нам никто ничего не расскажет, Сима, - прошептала она с досадой. – Иначе рассказали бы давно. Боги великие! Там лежит броня Чёрной Речницы…
Она покачала головой и снова зарылась в одеяло. Её лихорадило.
Через два дня Кессе и Симе принесли свежие лепёшки и по куску солёного Листовика. Они ели жадно – болезнь отступила, и Амора довольно хмыкнула и позволила им выходить – пока что из пещерки. Бегать по берегу им было ещё рано. Впрочем, они не спешили на берег.
По книге сказаний о Речнице Ойге из Кецани и Кесса, и Сима учились читать – так же, как все юнцы и девицы Фейра, и только это примиряло Сьютара Скенеса с такой дорогой и малополезной покупкой. Он и вовсе не стал бы покупать ни одной книги – выучил бы внуков по счётным свиткам и записям о погоде. Кесса хихикнула про себя, вспоминая тот день, когда книгу привезли на участок проплывавшие мимо синдалийцы. Они много чего тогда привезли – а каждая семья выкатила им по бочонку кислухи, и весь Фейр гулял и веселился. «Хвала богам, дедушка тогда не догнал их!» - подумала Кесса, вспоминая сердитого Сьютара, опомнившегося от хмеля и размахивающего книгой. Он сам не помнил, как и зачем купил её – но теперь она, со всеми странными рисунками и историями, лежала в пещере Скенесов, и Амора позволила Кессе и Симе почитать её немного. «Никуда её не таскайте,» - строго сказала она, положив тяжёлый том на чистое покрывало. «За неё два корабля купить можно.»
- Вот оно, - прошептала Кесса, открывая книгу на нужной странице. Долго искать не пришлось – и Кесса, и Сима давно выучили сказания до последней буквы и завитушки на полях. Сухие кожистые листья загадочного дерева Улдас негромко шуршали, переворачиваясь, от них пахло сладким дурманом.
Речница Ойга стояла у Провала – пещеры, ведущей в самые недра Хесса – и в последний раз оглядывалась на Реку, поднебесные деревья – Высокие Сосны Левого Берега – склонялись над ней, и их стволы виднелись на краях поляны, огромные, как горы. За Провалом была только тьма, и чьи-то глаза сверкали в ней.
- Ага, так и есть, - Кесса провела пальцем по чёрной броне Речницы, по причудливой бахроме, свисающей с рукавов, и по вытисненным на груди рисункам. Они были подкрашены – не чёрные, скорее бордовые – и Кесса видела каждый штрих. Выдра, поймавшая большую рыбу, Речной Дракон, выгибающий спину среди бурунов, и припавший к земле кот с лезвием на хвосте…
- А, вот как это носят, - Сима указала на пояс и ремни, перекинутые через плечо. – Этот ремешок – для ножен, тут – колчан со стрелами, а это всё не даёт поясу сползти. Смотри, у неё с собой лук!
- Угу, - кивнула Кесса. Она была растеряна и даже опасалась – только не знала, чего именно.
- Пойдём в кладовку! – Сима потянула её за рукав. – Надо примерить эту броню. Тут пишут, что её не взять когтями и клыками, и даже нож соскользнёт!
- Смотря кто бьёт, - пробормотала Кесса, плетясь за ней. «Вот это да! Чёрная Речница – мой родич… Сплю я, что ли?!» - она сильно ущипнула себя, но это не помогло. Мысли так и метались стаей напуганных чаек.
В пещере Скенесов было безлюдно – все толпились у хиндиксы, не так-то просто было поднять «заспавшийся» корабль в воздух – и всё же Кессе было не по себе, когда она при тусклом свете церита надевала на себя чёрную куртку. Та была немного велика в груди, подол сзади свисал хвостом едва ли не до щиколотки, чуть просторен был и пояс. Застегнув последнюю пуговицу и затянув потуже ремешки, Кесса сделала шаг к двери. Сима с восторженным писком отступила.
- Кесса – Чёрная Речница! Эх, жаль, тебе себя не видно! Ещё бы два меча или лук… - с сожалением вздохнула она.
Кесса ощупала пояс, и её пальцы провалились в длинные узкие карманы. Тонкая на вид кожа расходилась, открывая тайник за тайником. Кесса коснулась правого бедра, нащупывая воображаемый меч. Сима подпрыгнула на месте.
- А ведь ты… ты теперь точно станешь Чёрной Речницей! У тебя даже броня есть! Ты одета, как Чёрная Жрица, и у тебя есть ножи! Если ты вот так пойдёшь к Провалу, демоны тебя испугаются!
- Вот уж похвалила, - хмыкнула Кесса, неохотно снимая ремни. Лёгкая броня как будто приросла к коже – Кесса не чувствовала её. Сбросив куртку, она уткнулась в неё носом. Горькими травами вещи в сундуках перекладывали от жуков-кожеедов, их запах пропитал одежду, но сквозь него пробивался другой, незнакомый и дурманящий.
…Ветер свистел над обрывом, колотя друг о друга серые стебли Высокой Травы. Даже ветви гигантского Дуба едва заметно поскрипывали под его порывами. Река, медленно выползая из берегов, сердито клокотала и вздымалась пенными валами. Она сбросила ледяной панцирь, и его жалкие осколки теперь едва заметны были среди чёрных волн. Битый лёд громоздился на берегу. Земля вокруг причала Фирлисов превратилась в топкое болото. Река обошла бревно и понемногу приближалась к пещерам. Жертвенные чаши Реки-Праматери давно вытаяли из-под снега и сейчас были наполнены прошлогодней кислухой. Гранитные валуны в зарослях Высоких Ив и среди дубовых корней, едва обсохнув после таяния снегов, были вымочены дождями, покрывающий их мох разбух и покрылся рыжими пятнами. Осталось его немного – почти весь он плавал сейчас в остывающем котле. Котёл уже вытащили из подземной печи, и Сит Наньокетова ходила вокруг, поддевая мох палкой и принюхиваясь.