Заросли сомкнулись ненадолго – не прошло и половины Акена, как Двухвостка испуганно рявкнула, вылетев из кустов на пепелище. Земля, покрытая золой и углями, мелко вздрагивала, в ней зияли норы. Кесса, привстав на панцире Флоны, заглянула в одну из них, но не успела ничего увидеть – Фриссгейн с силой надавил на её плечо, заставив её сесть.
- Речник Фрисс, ты убивал таких червей? – шёпотом спросила она. – Если вдруг он вылезет, что нам делать?
- Бежать, - буркнул воин. – Одного червяка я зарублю, но их тут не один…
Третья горелая плешь поджидала их за зыбкой стеной поникших папоротников. Жар огнистых червей пожёг корни, и деревья свесили до земли пожухшие листья. Серебристый холг с почерневшими ветвями стоял крепко – но Кесса отломила от него веточку и увидела внутри золу.
Едва путники вошли в сухой лес, как издалека донёсся трубный рёв. Невидимые за деревьями существа перекликались, и в их голосах Кессе слышался испуг. Флона, прислушавшись, громко рявкнула и помотала головой.
- Алайги, - буркнул Натаниэль. – Большие ящеры. Тут Келион недалеко.
- И черви повсюду, - Фрисс, не выпуская мечей из рук, прислушивался к подземному гулу. – Эти ваши ящеры прямо на гари пасутся?
- Тут всегда был лес, - нахмурился хеск. – Куда он делся?!
Заросли снова расступились – теперь уже окончательно. В паре сотен шагов от путников, за сожжённой равниной, изрытой норами, поднимался крутой склон холма, утыканный острыми кольями. Среди них петляли тропы, на отвесных стенах сменяясь лестницами, и стражники удивлённо смотрели на пришельцев с башенок, вознесённых над частоколом. Их золотистый мех сверкал на солнце.
Путники приблизились, Натаниэль засвистел, махая руками, и на ближайшей башне засуетились. Вниз полетела верёвочная лестница. Речник Фрисс хмыкнул.
- Эти тропы для Флоны узки.
- Ага, - кивнул Натаниэль. – Но это ничего. Сидите тут, я скоро буду.
Он уцепился за лестницу и проворно поднялся наверх. Оттуда послышались удивлённые возгласы – скорее радостные, чем напуганные – и над обрывом раздался пронзительный скрип.
- Ай, Вайнег побери, неужели было не смазать?! – досадливо фыркнул Натаниэль и замахал руками – теперь уже Фриссу. – Вот верёвки, обвяжи своего зверя! Это подъёмник для больших ящеров!
- Этот ящер больше алайги. И тяжелее! – крикнул в ответ Фрисс. – Этих верёвок мало!
- Ладно! – сверху упали ещё два конца канатов. Речник не спешил обматывать ими Двухвостку – он снимал с её спины тюки.
- Кесса, лезь наверх и скажи им – пусть поднимают груз. Флона пойдёт последней. Она втрое тяжелее, чем им кажется. Панцирь ей уменьшили, но вес-то остался прежним…
Привязанные к верёвкам тюки взмыли вверх, обогнав Кессу. Один из стражников втянул наверх и её. Там, у сторожевой башенки, рядом со скрипучим подъёмником, собралась толпа, и Кесса смотрела на незнакомых существ во все глаза и боролась с желанием потрогать их.
Они были невысоки ростом, пушисты и хвостаты – и очень похожи на кошек, вставших на задние лапы. Трое крутили ворот подъёмника, медленно наматывая канаты на тяжёлый вал. Он был не иначе как зачарован – или каждый из мохнатых хесков был силён, как Халькон.
- Натаниэль! У тебя какие-то странные знакомцы, - толкнул хеска в бок один из стражников. – Этот их зверь, должно быть, отлит из свинца. Где ты их нашёл?
- На берегу Кайды, - ответил Натаниэль. – Старый мост иногда чудит. А что с вашим лесом? Куда вы его дели?
- Да всё проклятые жёлтые черви, - махнул рукой Иурриу. – Откуда Вайнег принёс их?! Даже ему такое непросто найти.
- Да, не суждено нам в эти дни гулять по болотам, - вздохнул пришелец из Мейтона. – Всё высохло. Помнишь, мы ловили лягушек в той стороне? Там теперь пыль и сухая земля!
- Я видел, - шевельнул усами хеск. – Хорошее было болото. И большие лягушки.
- И вкусные, - добавил другой стражник.
- Ага-ага, - нахмурился первый Иурриу. – Если тебя к ним не пускать. Кто испортил целую тушку?!
- Да не оставлял я шкуру! – оскалился второй. – Видно, ветром принесло обрывок, а он заляпал всё слизью.
- Ой! А что это за лягушки? – Кессе невмоготу было молчать. – Очень большие?
- Вот такие, - Иурриу развёл руки. – Иногда и больше.
- Ух! – удивилась Кесса. – А у нас они такими не вырастают. Больших кротов я видела, и сурков тоже. Ещё крысы бывают огромные. А лягушки у нас маленькие – вот такие…
Подъёмник заскрипел, проворачиваясь на деревянной ноге, и опустил Двухвостку на дощатый настил мостовой. Фрисс, до того сидевший на тюках, подошёл к ней, успокаивающе потрепал по макушке и стал отвязывать канаты.
- Речник Фрисс, ты слышал? Тут живут во-от такие лягушки! – крикнула ему Кесса. Он ответил хмурым взглядом, утёр мокрое лицо и сел на панцирь Двухвостки.
- Если я напялю такую броню, я дышать-то не смогу, - пробормотал один из стражников. – А ему не жарко?
- Хватит болтать, - спохватился Натаниэль. – Мои гости устали. Мы тут ехали по червивым землям…
- Где жить им, тут найдётся, - почесал за ухом стражник. – А вот их зверюге… Разве что в храм их пристроить.
Тут было много домов, длинных, бесформенных, - десятки хижин липли друг к другу, срастаясь стенами, кожистые листья покрывали их крыши, и голодная Флона косилась на них, но они были слишком высоко. С груды сваленных на панцирь тюков Кесса видела, как сверкает на солнце черепица на крыше и стенах самого большого строения. Туда вела извилистая улица, и там притихшие стражники перед закатом оставили пришельцев, передав их Альвину – жрецу и сторожу местного храма.
- Стойла заняты, - развёл он руками, взглянув на Флону. – Какой нрав у этого создания? Если смирный, то пусть лежит во дворе.
- Флона не кусается, - без тени усмешки сказал Фрисс. – Кормить её я буду сам. Есть тут сено или резаные листья… и большая щётка или мочалка?
- Всё есть, - кивнул Альвин. – Возьми вон в том загоне. Я пока отведу Натаниэля и Кессу в наши покои. Гостей мы не ждали, но какая-нибудь еда найдётся…
Кесса глазела на блистающие стены храма и гадала, какое божество живёт тут, и захочет ли оно говорить с чужестранцами. Натаниэль зевал и тёр глаза – солнце опускалось, и его неудержимо тянуло в сон. Речник Фрисс хмурился, и Кессе тоже было не по себе.
Тут любили спать на весу – и для плетёного гнезда Натаниэля нашлись штыри в стенах, а куда устроить Кессу, думали долго. Наконец нашли невысокий настил и сложили его в углу, бросив сверху груду циновок и прикрыв их потёртой шкурой. Такое же ложе соорудили и для Фрисса.
- Альвин, а что это за варево? – Кесса понюхала горячее содержимое миски – пахло рыбой, но напоминало варёную медузу.
- Похлёбка из потрохов, - отозвался хеск. – Хорошо наполняет брюхо. Натаниэль, ты не уснул там на ходу?
- Э-эу… Нет, - Квомта-Риу прикрыл рукой пасть и продолжил привязывать верёвки к штырям.
Вошёл Речник Фрисс. Окинув хмурым взглядом постели, он сел рядом с Кессой, приподнял шкуру-покрывало и слегка помял настил.
- Не жёстко? – спросил он. – Тут полно листьев папоротника, можно их подстелить.
Его лицо по-прежнему было угрюмым, и когда он попытался улыбнуться, только угол рта странно дёрнулся. Кесса закусила губу, глядя на него с тревогой.
- Речник Фрисс, будешь похлёбку из потрохов? Она сытная!
- Я не голоден, - покачал головой Фриссгейн. – Ешь и ложись, меня не жди. Надо поговорить с местными…
Вернулся он, когда последний луч заката догорел, и весь Келион утонул во мраке. Странница завернулась в шкуры и напряжённо прислушивалась к вскрикам и шорохам в тишине. Алайги долго тревожились и ревели в своих загонах, били лапами по стенам и кормушкам, и Флона ревела в ответ, но теперь и они замолчали – только едва заметно вздрагивала земля, и с равнины доносился треск рассыпающейся почвы. «Наверное, всё пепелище сейчас в огне,» - думала Кесса и в очередной раз проверяла, успеет ли дотянуться до ножа у изголовья. «Черви идут под землёй и светятся…»
Речник Фрисс долго возился, раскладывая вокруг ложа броню и оружие, вздыхал и ворочался в темноте.
- Плохо дело, - прошептал он, склонившись над Кессой. – Тут весь лес в огнистых червях. Они со всех сторон сползаются к Келиону. Раньше тут о них только сказки слышали. Тут много воды, всё насквозь промокло, неудобно рыть… Какого Вайнега они тут делают?!
- Они осадили город? – предположила Кесса, выкапываясь из-под шкур. – Речник Фрисс… А сюда, на холм, они могут прорыться?
- Если захотят, они сквозь камень пройдут, - угрюмо кивнул Фриссгейн. – Но Альвин сказал, что к городу они не подходят, и ходить по равнине можно. Вот и мы прошли по четырём гарям… Обычно эти твари сразу вылезают, если наверху пахнет едой, а тут… Будто не за этим приползли.
- Зачем же тогда? – мигнула Кесса. – Река-Праматерь! Отчего в Фалоне не живут Хальконы?! Или Мваси… Мваси едят таких червяков?
- Тебе виднее – ты же с ними говорила, - пожал плечами Речник. – Вот и я не знаю, зачем. Но если они тут надолго – о лесах и реках можно забыть. Весь край станет пустыней. Они всё выжгут.
- Тут же полно магов, - замотала головой странница. – А там – просто червяки. Келионцы придумают что-нибудь!
- Полно магов… - повторил Речник и криво ухмыльнулся. – Саркес проходил тут. Как раз перед появлением червей. Пришёл один, был принят с почётом, ночевал у одного жителя. Ничего тут не покупал и не продавал, говорил, что идёт в Ритвин.
- Боги великие! И тут он! – Кесса стиснула зубы. – И везде, везде оставил следы…
- Ну-ну, меру-то надо знать, - досадливо поморщился Фрисс. – Нежить – ладно, но червяки тут при чём?! Не может же он быть магом всего сразу…
Ночь прошла беспокойно – то и дело Кесса вскидывалась, почуяв сквозь сон сотрясение земли или дуновение, приносящее запах гари. Несколько раз просыпались во дворе алайги и кричали так, будто их рвали на куски, и разбуженные служители, поминая всех богов, выходили, чтобы унять ящеров.