… - Ахой-я, хой-я, хаийе-э! – грянул припев, и все, кто сидел за длинными столами в Зале Чаш, подхватили его. Кесса вздрогнула от тычка в бок и поспешно открыла рот.
- Йе-э-э-э!
Кусок печёного мяса упал на её блюдо, прямо в гору жареного папоротника, обильно политую уном. Кесса выловила из опустевшей чаши с приправой очищенного рачка и сунула в рот. Четверо авларинов-поваров потащили к выходу из залы повозку с грудой костей – больше от трёх запечённых целиком туш ничего не осталось.
- Хвала Намре и его сынам, хвала госпоже Омнексе! – Иллингаэн высоко поднял кубок, и все вскинули чаши, а те, кто допил до дна, подняли блюда с едой. – Что бы мы ели без них?!
- Одни лишь грибы, и те – мелкие и горькие, - кивнул его сосед. – А может, соскабливали бы мох с камней.
- Мох! – ухмыльнулся третий – он сидел рядом с Кессой. – Камни и пепел вы ели бы, дети Меланната, и пили бы едкий хашт! Вайнег и Элиг тогда растерзали землю в клочки, даже мох на ней не рос!
- Вайнег и Элиг? – переспросила Кесса, поворачиваясь к эльфу. – Расскажи! Это интересная история, да?
- О-у-ух, - выдохнул авларин, стягивая зубастый шлем и ставя на стол. Рыжие волосы промокли и потемнели, и сам эльф раскраснелся, но его взгляд по-прежнему был ясным.
- Не было никакой истории, Чёрная Речница, - он с досадой посмотрел на пустую чашу и потянулся за кувшином. – Когда Миннэн Менкайхизгу привёл нас сюда, тут было пепелище. Он посадил семя Древа в золу у мутного ручья и поклялся, что леса вырастут тут вновь. Но разве нам это было под силу?!
- Ничего, кроме обгорелого мха, - поморщился сосед Кессы с другой стороны. – Тот, кто первый увидел в пепле живую ящерку, на радостях сложил о ней песню. А уж что нам приходилось есть…
- Когда и Элиг, и Вайнег убрались отсюда вон, - отхлебнув, продолжил первый эльф, - и несчастные беглецы вернулись в свои страны, - тогда тут был голод. Даже то, что выросло на камнях и золе, содрали и съели до последней крошки. И если бы не Намра и Омнекса… и их сыновья – не знаю, сколько им лет, но если они родились раньше – то приложили руку… да, без них всё так и осталось бы.
- А что они сделали? – не выдержала Кесса.
- Они пошли к Владыке Мёртвых – к Хальмену, - понизил голос рыжий эльф. – Он очень не любит таких гостей, но они прошли тихо – тише, чем падает лист. Владыка Мёртвых хранит у себя кости – кости каждого существа, когда-либо жившего, а у кого нет костей – те лежат там засушенными. В эту кладовую и пришли Намра и Омнекса. Они взяли всё, что уместилось в их руках, и убежали. А потом, выйдя из Туманов Пограничья, они растолкли все эти кости, окропили их кровью и бросили в Живой Огонь – и костёр поднялся до неба и разметал искры по всему Хессу. Там, куда они упали, проросли травы, а через десять дней – кусты, а спустя месяц – высокие деревья. А там, куда они роняли лепестки и листья, появлялись звери, и каждый множился, пока они не населили весь Хесс. И алайги, и Двухвостки, и хурги, и шонхоры, и даже зурханы, - все, кто был мёртв, снова ожили.
- Ты забыл о тзульгах, - усмехнулся второй авларин. – Их тоже зачем-то оживили. А я бы этого не делал.
- Намре и Омнексе некогда было высматривать, чьи там кости, - махнул рукой первый. – И потом, их ошибку быстро исправили.
- Вот это история! – удивлённо мигнула Кесса. – Мне такого не рассказывали. А в нашей земле, в Орине… Там тоже было так же? После Применения, говорят, земля надолго умерла, а потом враз проснулась…
- Вам виднее, знорка, - пожал плечами рыжий эльф. – Я в ваших краях ни разу не был.
- Хаийе, хайие, хэ-эй! – затянули за ближним столом – песня, обойдя зал по кругу, вернулась к Детям Намры, и они подхватили её.
Серая тень промчалась по залу, и растрёпанный шонхор сел на подставленную руку Иллингаэна, хлопая крыльями и крича. Эльф поднялся, и голоса в зале затихли.
- Известия от Зимних Нор, - сказал Иллингаэн. – Дозорные видели, как твари льда собирались там. Нужна помощь.
- Мы едем, - авларин в тёмно-синем плаще вышел из-за стола, подобрав со скамьи шлем. За ним встали все, кто был за этим столом, - даже дети, которым не исполнилось и семи зим. Их, впрочем, быстро остановили.
- Куулойри! Если сил не хватает, мы готовы к бою, - сказала Миннэн, поднимаясь из-за стола, и вместе с ней, сердито хмыкнув, встал Иллингаэн. – Нэйи Хелек злы, жестоки и многочисленны. Ты справишься?
- Они пожалеют, что пришли, - кивнул Куулойри и вышел за дверь. Кесса ущипнула себя и помотала головой – ей почудилось, что одежда эльфов превращается в стальные латы, а подобранные со стола вилки и ножи – в сверкающие клинки и копья.
- Я за ними, княгиня, - сказал Иллингаэн, жестом подзывая к себе нескольких соратников. – Нэйи Хелек – небольшая угроза, но вот если мы потревожим зурханов, только что уснувших…
- Пусть они не волнуются, - кивнула Миннэн. – Такой подлости мы не ждали и от Нэйи Хелек! Нападать на спящих… Пусть ищут достойных противников!
- Хаэй! – Кесса вскочила, едва не опрокинув стол. – Я еду с вами, отважные воины. Если демоны напали на беззащитных, я не могу стоять в стороне. Я – Чёрная Речница, и я…
- Что?! – изумлённо мигнул Иллингаэн. – Куда ты собралась, знорка?!
- Защищать мирных существ, разумеется, - Кесса надела шлем и с досадливым шипением сдёрнула его снова – он больно прижал уши. – Не знаю, кто такие зурханы, но если с ними беда…
- Сиди в замке – и ни шагу со двора! – рявкнул Иллингаэн, и дверь за его отрядом захлопнулась. Кесса растерянно мигнула, двинулась было следом, но ближайший авларин сцапал её за руки и усадил на место.
- Они там сражаются без меня – кто прикроет им спину?! – «Речница» попыталась вырваться, но её держали крепко. «Да что они все такие здоровые?!» - досадливо поморщилась она, потирая помятое плечо.
- Мы ценим твою отвагу и твой благородный порыв, о Кесса Скенесова, - ровным голосом сказала Миннэн, возвращаясь за стол. – Но Куулойри и Иллингаэн справятся с ледяными демонами сами. Мы последим, чтобы их тепло встретили в Меланнате, и чтобы им хватило вина. Хаэй! Никто не пьёт, пока не вернутся воины!
- Куда ты? – эльф, с сожалением провожающий взглядом кувшины, схватил Кессу за плечи и вновь усадил на скамью. – Нет, и в ту сторону красться тоже не надо. И под стол лезть. Посиди ты, ради Всеогнистого и детей его, спокойно!
«Ну вот! Эльфы-воины уехали на бой. Они будут сражаться с ледяными демонами!» - Кесса поёжилась – внезапный холодный порыв ветра заполз за воротник. «С этими чудищами, у которых когти – как мечи, а дыхание убивает на месте… Река моя Праматерь! Но ведь сейчас зима! Зима, и лёд правит миром, и воины Хилменахара всесильны, и никто не смеет… Но как?!»
- Стой! – Кесса всем телом повернулась к авларину-соседу. Он, только успокоившийся и вернувшийся к еде, испуганно мигнул.
- Запрет на зимние походы! Ледяные демоны убивают всех, кто не сидит в своих домах, никто не смеет шагу за порог ступить! Как наши воины выстоят против самого Хилменахара?! Он ведь не потерпит такого нарушения…
- Вот ещё! – фыркнул авларин. – Потерпит, никуда не денется.
- И это правда, - кивнула Миннэн, возвысив голос так, что все примолкли. – Хорошо, что вы, знорки, осторожны с созданиями Хилменахара. Но нас его запрет не касается. Это мы победили его, это мы были среди воинов Куэсальцина, и это мы выкинули Повелителя Льда из мира живых. И если он так захочет, мы сделаем это ещё раз. Не бойся за нас, Чёрная Речница.
- Нэйи Хелек первыми нарушили запреты, - буркнул рыжий авларин. – Напрасно они напали на зурханов.
Кесса мигнула. «Зурханы? Вроде они были в перечне зверей, оживлённых Омнексой! Но кто ходит в бой из-за диких зверей в лесу?!»
- А кто такие зурханы? Они… это такие звери, правда? Это ваше стадо? – осторожно спросила она.
Эльф едва не поперхнулся. Отодвинув блюдо, он рассмеялся в голос и долго не мог уняться.
- И ничего смешного нет, - сердито сказал его сосед, ткнув развеселившегося авларина пальцем под рёбра. – Ты слышала о пернатых холмах? Здесь их называют зурханами. Помню, ты рассказывала историю о них – и я тогда удивился, что ты называешь их таким длинным именем…
…Деревянное лезвие с глухим стуком чиркнуло по пальцам, прикрытым перчаткой – и удар был неслабым, иначе юнец-авларин не разжал бы кулак. Охнув, он выронил нож. Кесса шагнула назад, выбрасывая вперёд щит, и он затрещал – эльф успел подставить свой и с силой толкнуть «Речницу» к стене.
- Стой! – посох Иллингаэна пролетел между щитами, лишь легонько задев их, но у Кессы тут же заныл локоть, и край деревяшки едва не ударил её в плечо. Молодой эльф отступил с лёгким поклоном и закинул щит за спину. Кесса последовала его примеру и вернула деревянный кинжал в ножны.
- Третий раз? – хмуро спросил старший авларин. Юнец кивнул.
- И ещё один, когда я замешкался с ножнами…
- О ножнах я с тобой поговорю без посторонних, - сдвинул брови Иллингаэн. – Сейчас речь о другом. Кесса… Удар по пальцам – хорошо. Почему не ткнула в шею? Вейниен нерасторопен, он не успевал уклониться. А ты куда смотрела?
- Вейниен был безоружен, - нахмурилась Кесса. – А деревяшкой в шею – это очень больно.
- И что ты собиралась делать? – Иллингаэн покосился на левое бедро и выпирающую из-под одежды повязку, и едва заметно поморщился. Ледяной клинок впился глубоко – проморозил ногу до кости, и всем повезло, что более опасных ран не получил никто в отряде…
- Эм-м… Прижать его к стене и взять в плен, - ответила Кесса.
- Ясно, - кивнул Иллингаэн. – И ледяного демона, ежели он тебе встретится, ты тоже будешь брать в плен?
- Я – Чёрная Речница, а не куванец-убийца, - поморщилась странница. – Кто, кроме них, убивает безоружных?!
- И это понятно, - снова кивнул Иллингаэн. – Непонятно лишь одно. Кто надоумил тебя идти в воины?!
…Чешуйчатая кора папоротника, растянутая на жердях, захрустела от удара. Лезвие проткнуло её насквозь – самый кончик ножа вышел с другой стороны. Кесса огорчённо покачала головой, достала второе лезвие и чуть подняла руку, целясь немного выше первой пробоины.