- Лучше бы спать пошла, клянусь Намрой! – раздалось за спиной. Там стоял, снимая с запястий обмотки, Вейниен.
- А тебе и в стену не попасть, не то что в мишень! – фыркнула Кесса.
- Мало толку от твоей меткости, - вздохнул Вейниен. – Зря ты не слушаешь почтенного Иллингаэна.
- Я его слушаю, - нахмурилась «Речница». – Пусть он не наговаривает на Речницу Ойгу! Она не была подлой, и её оружие не было подлым! И я беззащитных убивать не буду!
- Так ты одну себя и погубишь, - покачал головой авларин. – Тебе духу не хватит ударить, а враги ждать не станут. Говорят, ты пришла сюда из зноркских земель – пешком и в одиночестве? Мы уже второй месяц спорим, кто из богов так тебя выручил…
…Кесса приоткрыла тяжёлую дверь, перекинула через порог наполненный грибами короб и шарахнулась назад – горячий ветер, ударивший ей в лицо, живо напомнил о раскалённом небе над огненным провалом Джасси. За дверью хихикнули.
- Ну и печи у вас! – Кесса вытерла со лба испарину и, набравшись духу, снова заглянула в кухню. – Тут впору железо плавить, а не лапшу варить!
- Будет тебе, знорка! Это ты по холоду бегаешь, поэтому тебя и валит с ног, - ухмыльнулся авларин, взвешивая на руке короб и заглядывая под крышку. – Что ж, благодарю, можешь спать дальше. Небо сегодня низкое, пробежаться по бережку не манит.
- Ага, - кивнула Кесса, принимая из рук авларина опустевший короб. – Пойду я.
Она побрела к двери. Выходить на улицу и впрямь не тянуло. После недавнего Семпаля даже Древо Миннэна как будто загрустило, и его ветви поникли – а на Кессу один вид серой хмари в небесах навевал смертельную тоску.
- Хаэй! – окликнула её эльфийка, выглянувшая из кухни. – Куда ты? На стену пойдёшь?
- Зачем? В Залу Сна, - удивлённо мигнула Кесса.
- Почему ты через Башню Когтей не ходишь? Тут теплее, - авларинка махнула рукой вдоль по коридору. – Видишь дверь у поворота?
Кесса уже видела много дверей Меланната, но каждая из них была украшена иначе – и никак нельзя было пройти мимо, не полюбовавшись. Тут на тёмно-красных створках раскинул крылья серебряный шонхор с янтарными глазами. Маленькие зубы в разинутой пасти очень похожи были на настоящие. Кесса осторожно потрогала их пальцем и отдёрнула руку – ящеричий зуб проколол кожу.
«Тут должна быть лестница… Ну да, вот и она,» - Кесса поднялась на несколько ступенек и огляделась по сторонам. Винтовая лестница поднималась вдоль стены, огороженной тонкими перилами. «А на что они? Тут и захочешь упасть – так некуда!» - хмыкнула Кесса, разглядывая штукатурку. Стена была выбелена неспроста – чуть поодаль, там, где свет фонаря-церита на перилах был особенно ярок, поверх побелки развернулась фреска, и Кесса остановилась и удивлённо мигнула. «Ох ты, Река моя Праматерь! Это же тзульг! Вот же пасть у него – такой и дракон позавидует!»
Тот, кто нарисовал ящера, определённо видел его живым – и не раз, и Кессе даже смотреть на картинку было жутко. Тзульг, наступив лапой на окровавленное тело алайги, зубами вцепился в её шею. Поодаль, у хвоста мёртвого ящера, пристроилась харайга – вспоров шкуру, она вгрызалась в мясо, и сородич, опасливо опустив хвост и прижав к голове хохолок, подкрадывался к её добыче. «И перья, и когти!» - восхищённо хмыкнула Кесса, погладив рисунок пальцем. «Я таких видела. А кто-то видел тзульга… Э-э! Выходит, он ростом с дом?!»
Чуть поодаль у стены горел ещё один церит, и странница поспешила туда – вдруг и там есть фреска? И предчувствие не обмануло её – рисунок был там, и был ещё ярче первого. Тзульг опять стоял над поверженной жертвой – большое пернатое существо свернулось клубком в крови, и на его шее виднелась страшная рана. Вот только хищнику было не до еды. Двое сородичей загрызенного подступили к тзульгу – один со спины, другой сбоку. «Вот это когтищи! Они его, наверное, насквозь продырявили! Вон, один шею распорол, а у другого лапа по локоть в тзульговом брюхе! То-то он пасть разинул – сейчас свалится!» - Кесса, дрожа от волнения, водила пальцем по стене. «Ой! А там, на дереве, авларский лучник! Сейчас всадит стрелу прямо тзульгу в глаз!»
Кесса тронула страшные когти – и вздрогнула, впившись взглядом в рисунок. «Я же знаю это существо! Это… это и есть зурхан – пернатый холм!»
Два зурхана, разодравшие тзульга в клочья, поглядывали на пришелицу вполглаза, длинные перья окаймляли их хвосты, торчали из передних лап – будто зачатки крыльев, светло-серый пух покрывал широкую грудь и брюхо. Когти на задних лапах были велики – на взгляд Кессы – но ни один не выгибался вверх, как цепкие «крючья» на ногах харайги. Но вот передние лапы – каждая из них – оснащены были аж тремя мечами, и, судя по всему, эти мечи были неплохо заточены.
«Вот это дело!» - усмехнулась Кесса. «И без эльфов справились.»
Третья фреска ждала её у самой двери – и на ней тоже были зурханы, живые и невредимые. Один из них, огромными когтями зацепив ветку папоротника, жевал листья, второй набил пасть медузьей икрой – так, что щупальца свисали, как лапша с вилки, третий стоял по брюхо в ручье и вылавливал что-то из тины. Кости тзульга и его зубастый череп валялись на поляне, и маленькие зурханы обнюхивали их. Один из детёнышей улёгся на траву, положив голову на колени эльфа, и тот перебирал ему перья. Другой авларин, подобрав зуб тзульга и просверлив в нём дырку, продевал в неё шнурок.
«Так вот как это было,» - задумчиво кивнула Кесса. «И с тех пор хищных ящеров никто живыми не видел. Это хорошо… А как, интересно, авларины столковались с пернатыми холмами? Непохоже, чтобы они приручили их… Может, договорились, как Речник Кирк? А может, это они его научили?»
За дверью Кесса первым делом кинулась разглядывать стены, но тут же разочарованно вздохнула – ничего, кроме ветвей и птиц, там нарисовано не было. А на лестнице, ведущей вниз, недавно положили новую штукатурку, и на ней ещё никто ничего не изобразил.
«Вот она какая, Башня Когтей! Надо чаще тут ходить,» - подумала Кесса, спускаясь в сумрачный туннель. Тут на церитах сэкономили – обошлись парой крошечных осколков под потолком. Даже дверь, спрятанная под лестницей, тонула во тьме – Кесса нашла её только по звуку и по тоненькому лучу света, протянувшемуся изнутри. Из потайной залы, волоча за собой дохлую змею, выбиралась агюма.
Зверь покосился на Кессу, презрительно фыркнул и, устроившись у стены, принялся за еду. Но странница не собиралась его трогать – её неодолимой силой тянуло к приоткрытой двери. Это была первая створка без единого украшения – ни фигурной заклёпки, ни резьбы, ни выжженных узоров, только тёмное дерево и углубление вместо ручки. Кесса хотела открыть дверь пошире, но не смогла сдвинуть её и на волос – пришлось протискиваться в щель.
- У-ух! – выдохнула она, выбравшись из узкой западни. «Как только авларины тут ходят?! Наверное, дверь давно никто не трогал – так и прилипла к камню…»
Неяркий лиловый свет лился откуда-то с потолка, но сияющих камней Кесса не увидела – как не увидела и сводов. Сверху нависал неподвижный густой туман. Он словно опирался на высокие стоячие камни – разноцветные и разновеликие, грубо отёсанные, выстроенные по кругу вдоль стен. Между кольцом, обозначенным этими глыбами, и дверью оставалось чуть-чуть места – едва хватало сделать широкий шаг. Кесса прикоснулась к камню, надавила – столб не шелохнулся и не растаял.
- Пустая зала со стоячими камнями, - удивлённо хмыкнула странница. – Для чего такие камни?
Она обошла глыбу по кругу, высматривая на ней скрытые знаки, но ничего не нашла, и соседний столб был так же гладок, не считая естественных щербин и сколов. На полу в центре залы лежал одинокий серебристый лист.
«Кольцо стоячих камней без знаков и отметин…» - Кесса на миг зажмурилась. «Это же круг выбора! Элтис рассказывал… Вот что он имел в виду!»
Она погладила камень и, затаив дыхание, шагнула в круг – но тут же отпрянула. «Да ну! Миннэн сказала – боги спят, и никто меня выбирать не будет. Надо прийти сюда весной…»
Кесса остановилась и тяжело вздохнула. Каменный круг манил её, и отвернуться от него никак не удавалось.
«Если они спят – они ничего не заметят,» - странница сделала ещё один шаг. «А если нет – я узнаю, кто мой покровитель. Зачем отвлекать эльфов весной? У них свои дела…» Она быстро преодолела оставшиеся десять шагов и наклонилась, подбирая с пола лист. А когда она выпрямилась, вокруг не было ни камней, ни синего тумана, - только непроницаемая мгла. Что-то тихонько скрипнуло за спиной.
- Хаэй! Силы вам и славы! – громко сказала Кесса, скрывая страх. – Я – Кесса, Чёрная Речница. Вы помогали Чёрной Реке, правда? Теперь я прошу о помощи. Я не опозорю вас! Все узнают, что Чёрная Река вернулась, и…
Что-то бросилось на неё из темноты, и Кесса едва устояла на ногах. Броня на боку скрипнула, но выдержала, а бедро пронзила острая боль. Что-то впилось в ногу, раздирая плоть, Кесса ударила наугад, и кулак скользнул по перьям и чему-то мягкому, липкому и зловонному. Смрад гнилого мяса ударил в ноздри. Кусачая тварь с костяным скрежетом отпрыгнула, но что-то налетело сзади, рвануло зубами куртку на плече.
- Прочь! – Кесса выхватила нож. – Ал-лийн!
Водяной шар накрыл её с головой, но невидимка, повисший на плече, не спешил отцепиться. Его когти скрежетали о куртку.
- Лаканха! – Кесса метнула заклятие, услышав в темноте скрежет. Что-то скрипнуло, зашуршало, и странница отшатнулась, но поздно – две зловонные тени бросились на неё и повисли, всадив когти в куртку. Пасть клацнула у самой шеи.
- А-ай! – Кесса схватила невидимую тварь за голову, рванула в сторону, - пальцы напоролись на острые позвонки. Толстая кожа куртки не выдержала, когти рассекли рубаху и царапнули бок. Вторая пасть щёлкнула у скулы, ткнулась липким носом в щёку. Кесса завопила от омерзения и, сцапав невидимого врага за тощие лапы, оторвала от себя и швырнула на пол. Он изловчился и сомкнул челюсти на её руке. Кто-то из тварей заскрипел, и ему отозвались из темноты. Кесса полоснула ножом по чьей-то жилистой шее – лезвие чиркнуло по позвонкам.