т Мамы Шептуньи, парень. Не связывайся с ней, если только не соберешься ее убить. Ты сможешь, Келлен? Хладнокровно убить?
На этот вопрос у меня не было ответа.
Дексан заметил мои колебания.
– Хочешь совет? Бесплатно?
– Ну да, наверное.
Он указал на дорогу к дому Сенейры.
– Те, кому ты пытаешься помочь, они неплохие люди, но они не из нашего народа. Когда шумиха уляжется, им… – он ткнул пальцем в мою левую щеку, в место, которое была замазано месдетом, скрывавшим черные линии, извивавшиеся вокруг моего левого глаза, – им будет уже не нужен изгой с Черной Тенью.
Почему-то мысль, что все излечатся, а я так и останусь с этим проклятием, этой болью, этими видениями, была чересчур. Когда чудом избежишь смерти, тебя начинает бить холодная, неконтролируемая дрожь, и хуже всего то, что иногда все это сопровождается еще и жалкой истерикой.
– Эй, парень, – Дексан положил руку мне на плечо. – Я знаю, это нелегко, – он убрал руку и добавил: – Но есть и хорошая новость.
Внутри меня вдруг вспыхнула искорка надежды.
– Ты нашел лекарство от моей Черной Тени?
– Я не могу навсегда избавить тебя от нее, ведь бабка обручила тебя с Тенью. Но я, кажется, придумал заклинания – три штуки, – которые, если их правильно сотворить, помешают магам-ищейкам выследить тебя с помощью ордер-заклинания. А главное, я почти уверен, от них приступы станут реже, а видения – не такими пугающими.
– Как… – увидев ухмылку Дексана, я умолк. – Ах да, конечно. «Никогда не делись своими секретами». Какова твоя цена?
Выражение его лица изменилось, он посерьезнел.
– Видишь ли, это не однократное заклинание. Мне нужно будет постоянно его накладывать, возможно, каждую неделю.
– Но тогда…
– Вот моя цена. Тебе нужно держаться меня. Мы станем партнерами.
– Ты готов взять меня в партнеры?
– А почему нет? Мы с тобой на пару отлично справились со стариной Лер-данетом. А кроме того… – он залихватски прислонился к забору, выстроенному вокруг какого-то домишки, и засунул пальцы за ремень, – быть метким магом – опасное дело. Я уже много лет в бегах. Было бы неплохо, если бы кто-то прикрыл мою спину, – он задумчиво посмотрел на меня. – Я многому мог бы тебя научить. Я сбежал из дома примерно в твоем возрасте и последние пятнадцать лет учился всякому-разному. Чтобы было легче выжить в злом и страшном мире.
Он начал рассказывать мне о своих приключениях на континенте. Несмотря на все опасности, это было… здорово. Для многих меткий маг был важной фигурой. Торговцы, везущие дорогие грузы, семьи, которым надо кого-то найти, даже правительства иногда нуждаются в услугах мага, который не зависит от клана джен-теп.
– Но тебе придется расстаться с твоей подругой-аргоси, – предупредил он. – Я не собираюсь следовать ее пути.
К удивлению, у меня внутри вдруг появилось какое-то болезненное ощущение. Не то чтобы мы с Фериус были лучшими друзьями, и, судя по всему, она не собиралась учить меня сражаться или выживать. Научиться «улыбаться» было весело, но улыбка не поможет мне избавиться от мага-ищейки.
– Можно мне подумать? – спросил я.
– Конечно, но не думай слишком долго, – он оглянулся и посмотрел на пустую улицу. – В этом городке что-то не так – и я говорю это, как человек, у которого так и не вспыхнула татуировка шелка. И к суевериям я тоже не склонен. Мне пора убраться куда-нибудь, где у меня не будет такого чувства, словно тут скоро разверзнутся все семь преисподних, – он протянул мне руку. Не зная, что еще делать, я пожал ее. От силы его твердого рукопожатия я поморщился. – Даю тебе день-два, парень, а потом я сваливаю отсюда.
Я кивнул, потирая ноющую руку. Может, Рейчис прав и мне нужно накачать мускулы?
– Когда я приму решение, как мне…
Дексан снова рассмеялся, уходя в ночь.
– Я все время твержу тебе, парень: я сам тебя найду.
30Нареченные
К тому времени как я добрался до дома Сенейры, уже совсем стемнело, и она была одна. Рози с Фериус где-то проводили свои расследования, а Берена, видимо, вызвали в дом родителей Ревиана. Они, похоже, уже не горели желанием, чтобы их драгоценный сын женился на девушке, которая, как они теперь подозревали, заразила его Черной Тенью.
– Ты его любишь? – спросил я, когда мы вышли в сад.
Пока мы говорили и я рассказывал ей о состоянии Ревиана, я пытался придумать способ расспросить Сенейру о ее чувствах так, чтобы не выглядеть ревнивым идиотом. Но вот этот конкретный разговор я у себя в голове не проигрывал.
«Ты его любишь?» Келлен, ну ты и придурок!
Сенейра безвылазно сидела дома с тех самых пор, как мы приехали в Телейдос. Ее мучила неизлечимая болезнь, и еще она не могла вернуться к нормальной жизни и даже повидать больного брата. Наверняка меньше всего на свете ей хотелось отвечать на дурацкие вопросы о человеке, за которого она должна была выйти за замуж – если Черная Тень не прикончит ее раньше.
Рейчис вразвалочку подошел поближе, чтобы исследовать клумбу, которую предполагал использовать как туалет.
– «Ты его любишь?» – передразнил он меня, весьма неплохо для белкокота изобразив интонацию безнадежно влюбленного юноши. – Когда ты успел превратиться в безмозглого полукролика? – съехидничал пушистый засранец.
Сенейра, прищурившись, посмотрела на меня. Я даже ожидал, что она даст мне пощечину. Но она сказала:
– Извини, Келлен, надо было тебе сказать, что мы с Ревианом помолвлены. Наши семьи… соглашение было заключено, когда мы еще были детьми.
У нее вообще не было никакой причины говорить мне о своих брачных планах. Я знал ее всего несколько дней, и что у нас было общего, кроме Черной Тени?
– Мы не… – Сенейра заколебалась. – Мы с Ревианом не…
– Что «не»?
Она покачала головой.
– Извини, это личное. Не надо было начинать.
Рейчис поднял голову, вид у него был такой, словно он что-то понял, то, о чем я еще не догадывался. Затем подошел к Сенейре и принюхался.
– Поцелуй ее, – наконец сказал он.
– Что?
Он устремил на меня глаза-бусинки.
– Она хочет, чтобы ты ее поцеловал.
– Это вряд ли. Она… – я замолчал, в основном потому, что Сенейра смотрела на меня.
– Келлен? – спросила она.
– Что?
– Пожалуйста, скажи мне, что вы с белкокотом говорите не обо мне.
– Да целуй уже, – сказал Рейчис, усаживаясь на мохнатую попу, словно Сенейры вообще там и не было. – Поверь мне, ты ей нравишься. Но она не может тебе об этом сказать, ведь она обещана другому идиоту, и поэтому ждет, чтобы ты ее поцеловал.
– Ты этого не знаешь, – сказал я.
Вид у Сенейры был очень удивленный – она решила, что я разговариваю с ней.
– Конечно, я не знаю, что там это бесстыжее животное тебе говорит.
Рейчис похлопал себя по морде.
– Что чую, то и говорю.
Один из навыков, который здорово было бы приобрести, разумеется, кроме умения выворачиваться из удушающих захватов и способности с достоинством выдерживать удары, – это не спрашивать у девушек, в которых мне вообще не следовало влюбляться, любят ли они своих нареченных. И конечно, научиться одновременно вести разговор с Рейчисом и людьми, которые не понимают языка белкокотов.
– Прости, – извинился я перед Сенейрой, – вообще не стоило об этом заговаривать.
Если я и надеялся, что любовь Ревиана к Сенейре безответна или что мне стоило последовать советам белкокота, тревога на лице Сенейры убедила меня в обратном.
– Черная Тень… для него это ужасно. Я думала, что мое бегство защищит людей, которых я люблю, но я только принесла им еще больше страданий, – она поднесла руку к черным линиям вокруг своего глаза и поморщилась, притронувшись к ним. – Хотела бы я… Келлен, жаль, что мы не встретились до всего этого.
Мне показалось, что это одна из тех пауз в музыке, про которые говорила Фериус, поэтому я спросил:
– А какой ты была раньше?
Вызов пробился из-под печали и сомнений.
– Я была бойцом. Я никогда не сидела, заливаясь слезами, и не ждала, пока меня кто-нибудь спасет.
– Может, ты все еще остаешься бойцом? – сказал я. – Может быть, ты просто выжидаешь нужный момент?
– Когда он наступит, Келлен? И с кем мне прикажешь бороться?
Ее голос, ее взгляд… она словно отчаянно нуждалась в том, чтобы я дал ответы, которые она ищет, но я не мог. Я понятия не имел, что происходило в Телейдосе, и в этот момент в голове у меня крутились только слова Дексана: они неплохие люди, но они не из твоего народа.
То ли Сенейра просто устала стоять и ждать, пока я что-нибудь скажу или сделаю, то ли она почувствовала, мою неуверенность, но мгновение спустя она грустно мне улыбнулась, пожелала спокойной ночи и оставила в саду одного.
Рейчис засеменил к дому вслед за ней, но остановился на полпути, обернулся и добавил:
– Надо было слушать меня и поцеловать ее. Идиот.
31Предупреждение
Я собрался ложиться спать и зашел в ванную умыться. Меня почему-то мутило, и я рассматривал капли воды на раковине, медленно скатывающиеся вниз. Капли соединялись, образовывали фигурки и снова разделялись. Зрелище до странности завораживало, и по мере того как капли соединялись между собой, я уже не мог оторваться. Тогда-то я и понял, что происходит.
– Шелла, черт побери! Ты серьезно?!
В раковине из капель сложились ее глаза, нос, рот – и в них не было ни малейшего раскаяния.
– Ну что? – спросила она тихим и журчащим голосом. – Я не могла найти тебя в песках и долго выбирала между ванной и унитазом.
Без этой картинки в голове я мог бы и обойтись.
– Что тебе нужно, Шелла?
Капли воды скользили и сливались, и выражение ее лица приняло озабоченный вид.
– Келлен, мне нужно было снова с тобой поговорить. Немедленно уходи оттуда.
– Откуда?
– Не строй из себя идиота. Я знаю, что ты рядом с этим мерзким местом – с Академией, или как там оно называется.