– Моим духам не нравятся твои чары, меткий маг. Не надо было приходить сюда и связываться с Мамой Шептуньей. Им это не нравится, нет, совсем не нравится.
– Я же сказал, что не желаю ссориться!
Девочка снова подошла ближе, совершенно безвредная на вид, и посмотрела широко распахнутыми, невинными глазами.
– Может, нет, а может, и да. Посмотрим, что скажут мои духи.
И снова я, будто зачарованный, смотрел, как ее губы едва заметно шевельнулись, и услышал, как ветер шевельнулся в ответ. Вскоре ветер усилился, вихрясь вокруг нее, и послышались другие голоса… которые я узнал.
– Последний шанс, Келлен. Сдавайся, – сказал первый. Это был Теннат и его слова, которые он произнес во время поединка посвященных несколько месяцев назад. Ветер снова усилился.
– Джен-теп должен быть сильным, – сказал отец за моей спиной.
Я резко повернулся, но там никого не было.
– Что происходит? – сердито спросил я.
Новый голос прозвучал справа от меня.
– Это вопросы ребенка, Келлен, – сказал голос Мере-сан в ту ночь, когда она впервые вызвала меня во дворец.
Все новые и новые голоса раздавались вокруг меня, наслаивались друг на друга, прилетали и улетали с дуновением ветра; я знал их все, узнавал и слова, сказанные ими несколько месяцев назад. Снова и снова они звали меня: Шелла, родители, Нифения, Панакси, Ра-мет, Абидос… Вихрь звуков сводил меня с ума, и я уже почти заткнул уши, чтобы не слышать этот шум, как вдруг все стихло и остался только один голос. Мастер Осья-фест, в мою последнюю ночь в моем родном городе, и он читает с листка, где я написал ответ на четвертое испытание: «Даже вся магия мира не стоит того, чтобы продавать за нее свою совесть».
Все стихло, и, наконец, Мама Шептунья сказала:
– Надо же, какая ты редкая птица.
Рейчис клокотал у меня на плече.
– Можно я уже ее убью?
– Можно, но позже. Как ты это делаешь? – спросил я девочку.
Она пожала плечами.
– Я ничего не делаю. А вот мои духи, они могут быть жутко полезными, если захотят.
Это она только что и продемонстрировала. Для моего народа «дух» и «демон» – почти одно и то же.
– А что еще могут твои духи? – спросил я.
Девочка кисло посмотрела на меня.
– Они не насылают Черную Тень на невинных людей, если ты это хотел услышать.
Рейчис наклонился вперед у меня на плече и принюхался.
– Трудно сказать со всеми этими шальными запахами, но кажется, она не врет.
Я вдруг ощутил усталость, словно вся моя злость, весь страх, все мои отважные мысли про то, как я буду сражаться и защищать Сенейру и ее семью, казались теперь обычными пустышками.
– Прости, – сказал я и странной девочке, стоявшей передо мной, и всем людям, которым я не мог помочь.
Девочка прошептала что-то в ночь, и ветер снова взвился вокруг меня, шепча обрывки разговоров из нескольких последних дней. Магическая чума… Академия… Смех… Теперь они видят тебя, Келлен. Звуки внезапно оборвались, и Мама Шептунья сказала:
– Тебя разводят, меткий маг, ты слушаешь не те голоса, идешь не по тому пути.
– А по какому нужно? – спросил я. – Что мне делать?
Она рассмеялась в ответ.
– Это большой вопрос, мальчик, – она подняла ручку и указала тонким пальчиком в небо: – Посмотри на все эти звезды. Зачем идти только за одной?
– Проклятье! Я не об этом говорю! Кто за всем этим стоит? Ты все время говоришь про духов, твердишь, что я иду не по той дороге. Хорошо, тогда спроси своих духов, кто виновен в эпидемии Черной Тени!
Я ожидал, что она убежит в лес или метнет в меня какое-нибудь заклинание, но она кивнула и что-то прошептала во тьму за своей спиной. Вначале ничего не происходило. Потом снова поднялся ветер.
– Мои духи видят нити, – сказала она. – Нити ведут сюда, в Семь Песков, они тянутся далеко, меткий маг, из Телейдоса и до самых… – девочка завертелась на месте, словно она и вправду была ребенком, который крутится, пока не закружится голова. Вдруг она остановилась и указала на запад: – Некоторые нити ведут туда.
– Куда? Там лес, а за ним пустыня.
– Дальше.
На западе за пустыней лежали только…
– Земли джен-теп.
Она стала отступать медленно и тихо.
– Я не знаю, меткий маг. Мои духи видят далеко, но они не любят покидать наши болота.
– А ты? – спросил я. – Ты когда-нибудь отсюда уходила?
Она улыбнулась, будто я сморозил чудовищную глупость, и продолжила отступать, пока ее фигурка не слилась с темнотой.
– Я – Мама Шептунья, меткий маг. Зачем мне куда-то идти?
33Противоборствующие дороги
Мы добрались до дома Сенейры и обнаружили, что все легли спать, кроме Фериус и Рози, которые уже вернулись и – к большому веселью Рейчиса – играли в карты. Я рассказал им о Ревиане, о домашних магах его семьи и о встрече с Мамой Шептуньей. Я ожидал хоть какой-то реакции, может быть, выволочки за то, что безрассудно отправился искать возможного убийцу, но они просто передавали карты туда-сюда.
– У вас всегда такой вид, словно вам никогда не бывает весело, – заметил я.
Рози подняла бровь, напомнив мне мою сестру Шеллу.
– Весело?
– Вы же играете в карты. Разве вам не должно быть… весело?
Аргоси обратила уничижающий взгляд на Фериус, которая пожала плечами.
– Дай Рози время, и она сможет получать удовольствие от чего угодно.
Почему-то это сильно задело Рози.
– Шуточки? Это все, что ты можешь предложить парню? Ты забираешь его из дома, заставляешь поверить, что он может стать твоим тейзаном, но ничему его не учишь. Он не может назвать даже семь талантов, не говоря уже о том, чтобы…
Фериус ухмыльнулась.
– Слова? Вот что тебя беспокоит, сестра? – она указала на меня. – Давай, скажи ему любые важные слова, какие хочешь, если ты думаешь, что именно это значит быть аргоси.
– Не валяй дурака со мной, сестра, даже если это и есть путь Полевой Ромашки. Ты знаешь, как мало нас осталось. Ты маэтри, и у тебя есть долг искать тех, кто может пойти нашими путями.
Фериус расхохоталась.
– Сначала ты говоришь мне, что я не умею учить, а потом говоришь, что учить – это мой долг? Мне кажется, сестра, что, идя по пути Шипов и Роз, ты петляешь кругами.
Рози стукнула кулаком по столу, а потом указала на меня.
– Он не твой тейзан. Я сама бы его учила, но каждому ясно, что он слишком рассеян, слишком сосредоточен на себе… – Она помолчала, потом повернулась ко мне. – Прости – я сказала жестокие слова, а это не твоя вина. Я уверена, что когда-нибудь ты станешь прекрасным… магом, метким магом, или кто ты там есть.
Да уж, я сразу почувствовал себя лучше.
– Эй, а драка будет? – спросил Рейчис, направляясь к лестнице. – А то я собирался принять ванну, но, если мех забрызгает кровью, я лучше подожду.
Я бросил на него уничижительный взгляд, который должен был отправить его наверх, но Рейчис пожал плечами, уселся на ступеньку и стал наблюдать.
Фериус и Рози долго смотрели друг на друга, ничего не говоря и даже не шевелясь. Наконец, Фериус сказала:
– Лучше не надо, сестра.
Вторая аргоси встала, уронив карты на стол.
– Я так не думаю, сестра.
– Значит, этот день настал, сестра? – спросила Фериус. – Ты хочешь подрацца со мной, несмотря на все, что вокруг происходит?
– А «происходят», сестра, ужасные вещи: чума. И мы с тобой обязаны ее остановить, а идущая по пути Полевой Ромашки не дает мне сделать то, что нужно.
Теперь Фериус встала, и ее правая рука скользнула во внутренний карман жилета.
– Только дотронься до девочки, до кого угодно, сестра, и твой путь поведет тебя в пять разных стран собирать свои пальцы.
Рози потянулась за спину, и я понял, что в складках ее дорожной одежды спрятано какое-то оружие.
– Погодите, – сказал я, вдруг испугавшись, что они поубивают друг друга на месте. – О чем вы говорите?
Они не ответили. Потом Фериус достала руку из кармана и подняла – пустую. Вторая аргоси сделала то же самое.
– Размолвка, – сказала Рози, – выясняем, что значит быть аргоси.
Она вышла из-за стола и, уходя, на мгновение остановилась в дверях и сказала:
– Я узнала истории других жертв Черной Тени, сестра. Я скоро найду доказательства, которые потребуют от меня встать на путь Грома. Лучше тебе уехать до того, как это случится.
Я подождал, пока у Фериус успокоится, и опять заговорил про встречу со странной девочкой, именующей себя Мамой Шептуньей. Фериус снова молчала, пока я не спросил прямо.
– Ну? – с нетерпением спросил я.
– Что «ну»? – ответила Фериус.
– Эти нити, про которые мне сказала Мама Шептунья. Если они ведут в земли моего народа…
– Малыш, сколько раз тебе говорить, чтобы ты не отвлекался на всякую ерунду?
Я оторопел.
– Я же сказал тебе, что она сделала, да? Я услышал то, что со мной было в прошлом! Ее магия – настоящая.
Фериус откинулась назад, достала из жилета курительную соломинку и зажгла ее от свечи на столе.
– Я не говорила, что она ненастоящая, только что это все – чушь.
– Ты все время это твердишь, – раздраженно сказал я. – Ты говоришь о магии так, словно это шутка, а это не так. Магия – это власть, Фериус.
– Малыш, когда-нибудь, если ты проживешь достаточно долго, ты поймешь, что власть – самая большая шутка из всех.
Я не знал, что на это ответить. О чем разговаривать с человеком, который совершенно непрошибаем – и всегда побеждает? Я ощутил укол острой неприязни к Фериус – потому что она могла перехитрить весь мир, а меня на ее месте просто прикончили бы.
– Дексан предложил мне стать его партнером, – сказал я.
Рейчис наблюдал за происходящим, свесившись с верхних перил лестницы, и в его пасти виднелось что-то маленькое, блестящее и почти наверняка ворованное.
– Погоди, что ты сейчас сказал? – вмешался белкокот.
– Нам, – поправился я, надеясь успокоить тревогу белкокота, прежде чем он снова меня укусит. – Дексан пообещал, что может помочь мне бороться с Черной Тенью и научит меня выживать в приграничье.