– Скажи мне, что тебе известно, может, я уеду.
Она колебалась, и, несмотря на ветерок, крохотные песчинки были странно неподвижны.
– Я мало что знаю, Келлен, но когда я попробовала найти источник Черной Тени с помощью собственных заклинаний, я не смогла понять то, что увидела.
– О чем ты?
– Я увидела… нити, Келлен, иначе их не назовешь. Тонкие нити эфирных сил, которые тянулись из земель джен-теп до самых Семи Песков. А потом, когда я попыталась зайти дальше…
– Что? Что произошло?
Лицо Шеллы на песке выражало то, что обычно было ему не свойственно – страх.
– Кто-то вытолкнул меня из эфирного уровня, да так, что я потеряла сознание. Кто-то, кто сильнее меня.
Шелла признала, что есть кто-то сильнее ее! Одного этого было достаточно, чтобы понять, насколько все серьезно.
Песок снова пришел в движение, и образ Шеллы начал расплываться.
– Заклинания, которые я создала, чтобы мы смогли поговорить, начинают таять. Я больше не рискну их сотворить, чтобы не привлекать внимание тех, кто за всем этим стоит. Я не знаю, когда мы сможем снова поговорить, Келлен, но теперь ты знаешь все, о чем знаю я, поэтому делай что обещал и уезжай из Телейдоса сегодня же.
Я не стал говорить, что, по-хорошему, я ничего ей не обещал. Вместо этого я просто провел рукой по песку.
– Береги себя, сестренка.
39Свидетель
В дом Сенейры я вернулся уже ранним утром. Я думал, что буду там один, потому что Сенейра и Фериус в больнице с Береном и Тайном, а Рози бродила неизвестно где. Всю дорогу я думал о смерти Ревиана и о том, что можно сделать или сказать, чтобы помочь Сенейре пережить это.
Оказалось, что не стоило ломать себе голову, потому что, когда я добрался до дома, они с отцом были уже там и сидели за кухонным столом. Произошло нечто еще более ужасное.
– Он умер, – произнес Берен; бледный, как привидение, он обнимал дочь, а она прижимала к груди тряпичную лошадку. Рассеянный свет от висящего светильника разбросал вокруг них тени. – Мой мальчик умер.
Мучительный, рвущий душу всхлип сорвался с его губ, и он уткнулся лицом в волосы дочери.
Сенейра сидела тихо, свободной рукой поглаживала Рейчиса и смотрела вдаль, в никуда. Выглядела она так, словно вообще не осознавала, что рядом с ней кто-то есть.
Услышав, как открывается дверь, я повернулся и увидел Рози. Она кивнула Фериус и снова вышла. Фериус положила руку мне на плечо:
– Пойдем, малыш. Дадим им время погоревать.
На улице, подле лошади, запряженной в простую маленькую тележку, стояла Рози. А рядом молодая женщина с нервным видом держала за руку маленького мальчика лет пяти на вид.
– Ее зовут Аделла, – сказала Рози.
Мальчик посмотрел на аргоси, словно ожидая, что она назовет и его имя, но она молчала, и он сказал:
– Меня зовут Йерек Фарсус. Моего отца зовут Джуниус Фарсус, но он с нами больше не живет. Мою сестру зовут…
– Вечно они зациклены на именах, – устало прокомментировала Рози и, обращаясь к Фериус, добавила: – Вчера вечером слухи привели меня в городок Ластрейда, милях в двенадцати отсюда. Там я и нашла Аделлу с сыном. Примерно год назад у мальчика началась ужасная лихорадка, а потом вокруг правого глаз появились извивающиеся черные линии.
Я опустился на колени осмотреть лицо мальчика. Оно было чистым – ни пятен, ни даже шрама, как у Дексана. Йерек глядел на меня огромными глазами, и я только через секунду понял, что он смотрит на Рейчиса, который вышел из дома и запрыгнул мне на плечо.
– Киса! – с восторгом сказал он.
«О предки!» – выругался про себя я, схватил Рейчиса и поднялся на ноги, пока белкокот не успел растерзать мальчика. Он иногда забывает, что дети – не просто короткие взрослые и их нельзя кусать, если вдруг обидишься.
– Что ты чувствовал, когда болел? – спросила Фериус.
– Я все время потел, и было очень больно, – ответил Йерек, быстро кивая головой, словно хотел, чтобы мы ему поверили. – Я слышал голос демона. Мне было плохо.
– Мы всюду искали лекарство, – сказала Аделла, обняв Йерека. – Ничего не помогало… нет, хуже. От всего, что мы пробовали, болезнь только усиливалась.
– Словно чувствовала, когда ей пытаются помешать, – сказала Рози, но смотрела она на Фериус.
– Продолжай, – сказала Фериус Аделле. – Расскажи нам все остальное.
Молодая женщина кивнула.
– Симптомы были такие ужасные, что мы уже начали думать, что Йерек может… – она посмотрела на сына. – Мы боялись самого худшего, – она улыбнулась. – Но потом к нам пришел человек и сказал, что слышал, будто мы ищем лекаря, который может вылечить Черную Тень. Я даже не знала, как эта болезнь называется, но когда он ее описал, я поняла, что именно она и была у Йерека.
– Как его звали? – спросил я.
– Соредан, – ответила она. – Доктор Соредан.
– Соредан? – спросила Фериус. – Такой высокий, темные волосы, всегда улыбается? – она указала на свою шляпу. – И шляпа вроде моей?
Аделла кивнула.
– Только на его шляпе были изображены какие-то символы.
– Дексан, – сказал я. – Это был Дексан.
Рози закатила глаза, словно мое умозаключение было настолько очевидным, что его даже не стоило произносить вслух.
Затем Фериус терпеливо выпытала у Аделлы все остальное. Йерек добавлял что-то от себя каждые несколько секунд, чтобы мы не забыли, что именно он через все это прошел. Дексан, в обличье доктора Соредана, сказал, что процедура опасная и дорогая. Вначале он не говорил точно, во сколько это обойдется, но когда Аделла подсчитала, сколько сможет получить, продав все ценное, что у нее было, и взяв в долг все, что семья могла себе позволить, на следующий день явился Соредан и назвал цену, которая почти точно соответствовала этой сумме. Через несколько дней деньги собрали, и Соредан провел «процедуру» – как по мне, так она больше всего походила на ритуальное заклинание. На следующее утро Йерек вылечился.
– Теперь времена тяжелые, – сказала она. – Нам пришлось продать лавку, и теперь я обстирываю богатых людей в нашем городке, но это того стоило, – она притянула Йерека к себе. – Стоило каждого гроша.
– Я рада, что все обошлось, – сказала Фериус спокойным тоном, но я знал, что она наверняка злится не меньше меня. Она опустилась на колени и посмотрела на Йерека. – Угу. Обычный мальчишка. Только смешной какой-то.
– Кто бы говорил! – Йерек захихикал и восторженно протянул руку, чтобы схватить Фериус за белую прядь в ее рыжих волосах.
Аделла жестом указала на дом.
– Как вы думаете… я попросила вашу подругу привезти нас, потому что слышала, что другие страдают от той же болезни. Я подумала, может, они захотят узнать от меня, что надежда есть. Может, они смогут найти доктора Соредана, и…
– Я думаю, что они его уже нашли, – сказала Фериус, оглядываясь на дом, – но сейчас их лучше не беспокоить.
Аделла кивнула, словно все поняла.
– Тогда мы отправимся домой, но ваша подруга знает, как нас найти, если мы можем чем-то помочь, – она подняла Йерека и усадила в тележку, потом села сама и взяла вожжи. Она помахала нам на прощание, потом легонько хлопнула лошадь по крупу и пустила ее шагом вдоль по улице.
– Как удачно – сначала человек заболевает, а через несколько дней появляется лекарство, – сказала Фериус.
– Но разве Дексан не сказал, что Берен послал за ним людей? Он вроде бы не сам явился к ним на порог.
– Просто он действует умнее, – она кивнула на удаляющуюся от нас тележку с лошадью. – Если все время проворачивать одну и ту же аферу, вскоре кто-то догадается, что происходит. Поэтому он платит людям, чтобы они пустили по городу слух про мага по найму, который может исцелить Черную Тень. Человек вроде Берена, с деньгами и связями, медлить не будет.
– Поэтому Дексан сидит на попе ровно и ждет, когда его найдут.
Она кивнула.
– Тому, кого трудно найти, заплатят еще больше.
Я посмотрел на дом Сенейры.
– Но почему он не вылечил Тайна? Зачем дал ему умереть?
– Может быть, у мальчика болезнь развивалась слишком быстро, – сказала Фериус. Ее голос зазвучал резче, и она добавила. – А может, мертвый сын заставит горюющего отца заплатить втридорога, чтобы спасти дочь. – Она повернулась к Рози, и я увидел, что гнев Фериус направлен не только на Дексана. – Значит, все так и есть?
Рози кивнула. Только теперь я заметил, что ее оседланная лошадь стоит тут же, а у Рози в руках ее седельные сумки.
– Погодите, – сказал я. – Что происходит?
– Здесь нет никакой чумы, – ответила она. – Чем бы этот Дексан ни занимался, какие бы еще трагедии ни постигли этих людей, это не чума.
– И вы… просто уедете?
– Да.
– Что, серьезно? Вы бросите Сенейру и ее отца? Остальных ребят в Академии? Они…
– Что бы с ними ни происходило, это касается только их, а не всего мира. Аргоси…
– Не надо, – сказала Фериус. – Он не поймет.
– Не поймет что? – спросил я у нее. – Что аргоси плевать на все, если только «весь мир» не трещит по швам?
– Это не так, малыш.
– Ты слишком нянчишься с ним, – сказала Рози. Она повернулась ко мне, и у нее в глазах не было никаких угрызений совести. – Путь Грома – не ударять в каждый источник боли и страданий. Аргоси должны тщательно выбирать, когда нужно вмешаться. А иначе они станут причиной еще больших страданий.
Во всем этом была какая-то холодная логика: аргоси не просто шляются по миру, делая добрые дела. Они вмешиваются в события, которые могут изменить ход истории всего мира. Чума может это сделать. Заговор, от которого пострадают несколько подростков или их семьи или даже рухнет Академия, – нет.
– И ты тоже так думаешь? – спросил я у Фериус.
– Идущая по пути Полевой Ромашки всегда смотрела на мир не так, как мы все, – сказала Рози. – Она… склонна докапываться до истины.
– Вот именно, – сказала Фериус.
Обе женщины долго смотрели друг на друга. Я не увидел ни враждебности, ни даже разочарования, только какую-то странную взаимную неуверенность, несмотря на то что они знали друг друга уже столько лет, каждая никак не могла понять, что думает другая.