Рейчис заворчал и выгнулся.
– Келлен, дай мне пять минут. Мы поговорим наедине.
Я одарил Дексана моим самым грозным взглядом – который, скорее всего, был так себе.
– Может, ты и прав. Может, Рейчис просто чует вонь, которая липнет к типам, что превращают детей в шпионов и рабов. – Я снова поднялся на ноги. – Поэтому я заранее прошу прощения, если вдруг окажется, что он ошибся, – я посмотрел на Рейчиса, который уже ухмылялся своей жуткой дикой ухмылкой. – Ты всегда говоришь, как тебе нравится есть глаза. Вот твой шанс.
Белкокот пополз к Дексану, словно тот был мышью, и начал взбираться по его ноге, не переставая ворчать. Меткий маг по найму попытался его стряхнуть, но тот запустил в него когти и не сдавался. Фериус зацепилась за меня взглядом. Прежний шок у нее уже прошел, и я понимал: она говорит мне, что не позволит пытать Дексана. К счастью, даже когда Рейчис не пробует вырвать людям глаза, он, если захочет, может здорово напугать. Он не успел даже лизнуть веки мага, как тот завопил и стал просить пощады.
– Ладно, ладно! Я все скажу! Только уберите его!
– Пожалуй, пусть скажет, Рейчис.
Белкокот посмотрел на меня.
– Но он же и с одним глазом прекрасно сможет говорить, разве нет? – парировал белкокот.
Дексан уже не мог остановиться.
– Есть другой способ избавиться от червя, но это опасно. И сначала я хочу заключить сделку.
– Какую сделку? – спросила Фериус.
– Вы меня отпускаете. Позволяете уйти и даете мне три браслета как страховку. Мир жесток, и мне может понадобиться услуга сильных мира сего.
Аргоси поставила ногу ему на грудь.
– Парень, ты никогда больше не подчинишь никого своей воле. Ты вылечишь девочку, а мы отпустим тебя, и живи своей жалкой жизнью, пока тебя земля носит. Вот наше лучшее предложение.
На лице Дексана появилась тень усмешки – но потом он увидел, как смотрит на него Фериус. Она так умеет – не знаю, как это и что это, точно не магия, но и не что-то естественное, и я еще не встретил никого, кто мог бы ответить ей таким же взглядом.
– Хорошо, – сказал он и взглянул на меня. – Только держи эту чокнутую и проклятого белкокота от меня подальше, – он посмотрел на Сенейру. – Будет больно.
– Мне плевать, – сказала она, и ее почти трясло от злости и страха. – Я только хочу, чтобы из меня извлекли эту штуку.
– Знаешь, как действуют контрсигиллы джен-теп? – спросил Дексан.
Вопрос застал меня врасплох. От одной мысли о том, что со мной сделали родители, мне становилось плохо. Я кивнул.
– Это работает почти так же. Сложная штука, и нужна магия дыхания, чтобы направить течение металла и не дать пациенту умереть во время операции, – он кивнул на свои путы. – Поэтому лучше развяжите меня, пока мне окончательно не свело руки.
Я уже хотел начать распутывать узлы, когда Сенейра сказала:
– Нет.
Мы все повернулись к ней.
– Говоришь, тут замешаны чары? Тогда я хочу, чтобы это сделал Келлен, – она протянула руку и коснулась татуировки на моем предплечье. – Ты же владеешь магией дыхания, да?
Это была единственная доступная мне магия, но дело-то было не в этом.
– Сенейра, я никогда не делал того, о чем он говорит. Работать с металлами для татуировок опасно. Я могу ослепить тебя, а то и хуже.
– Мне плевать. Я не позволю этому человеку до себя дотронуться, если есть другой выбор, – она взяла меня за руку. – Пожалуйста, Келлен. Я верю, что ты не причинишь мне вреда.
Отлично. Если бы я сам верил в себя.
51Процедура
Мы с Сенейрой сидели друг напротив друга на развалинах жилища Дексана. Я поставил между нами маленький столик со всеми необходимыми инструментами. Два набора металлических чернил кипели и пузырились в крохотных стеклянных сосудах на двух жаровенках, и огонь отбрасывал красные и синие блики.
– Готова? – спросил я.
Сенейра кивнула.
– Готова.
Она отважно не давала своему голосу задрожать, но ужас, читавшийся в ее глазах, было не спрятать. Ей будет больно, и она об этом знает.
Я заставил Дексана повторить ход операции три раза, чтобы убедиться, что он не поменяет мелкие детали в каждом пересказе. Фериус присматривала за ним, а Рейчис, обвившись вокруг шеи Дексана, вкладывал ему в ухо почти нескончаемый поток угроз. Хотя она и не понимала, что он говорит, Фериус притворялась, что переводит каждое слово. По большей части она угадывала, что говорил белкокот. Наверное, иногда он такой предсказуемый.
Я опустил первую иглу в сосуд с жидкой медью. Дексан не солгал, когда сказал, что это похоже на контрсигиллы, которые родители наложили на меня, и от этого мне хотелось то сжать кулаки от гнева, то задрожать от страха. Самыми трудными были чары дыхания, которыми мне предстояло направить чернила, едва они попадут под кожу Сенейры. Как только игла пронзит кожу, мне нужно будет направить расплавленный металл на червя и прикончить его, не обжегши Сенейру… или не ослепив ее. Но или так – или она навсегда останется во власти тех, кто стоит за всей этой мерзостью.
Когда я поднес первую иглу к ее глазу, Сенейра вдруг отстранилась.
– Погоди… Келлен, остановись.
Я подумал, что она запаниковала и теперь не уверена, хочет ли через это проходить, но дело было совсем в другом.
– Келлен, я чувствую их… магов, у которых вторая половина червя. Они пытаются говорить через меня.
– Удерживай их, – сказал я. – Обещаю, это будет быстро.
– Нет, я дам им сказать. Может быть, что-нибудь в их словах подскажет нам, кто они такие.
Я уже видел, каково приходилось Сенейре, когда они проникали в ее сознание. Мне было почти невмоготу смотреть, как на ее лице отразилась мучительная боль.
– Они не выдадут себя, Сенейра. Это просто…
Она покачала головой.
– Плевать. Может, ты прав, и мы ничего не узнаем, но я все равно хочу это сделать.
– Почему?
Сенейра протянула руку и сжала мои пальцы, так что мне пришлось положить иглу обратно на поднос.
– Потому что я хочу, чтобы ты передал им кое-что от меня.
– Здравствуй, Келлен, – голос принадлежал Сенейре, но выговор, мимика – все это принадлежало кому-то или чему-то совершенно другому.
Я ничего не сказал в ответ, вглядываясь в ее лицо, следя за каждым движением губ, каждым легким поднятием брови или едва приметной ухмылкой в уголке рта.
– Будет тебе, – сказала она. – Не строй из себя обиженного ребенка. У тебя наверняка накопилось множество вопросов.
– Нет.
– Неужели? Я сильно в этом сомневаюсь.
Я рассмеялся, отчасти чтобы скрыть, что мне не по себе от вида Сенейры, которую вот так используют.
– Я уже знаю, что вы не скажете мне, кто вы такие, и я уже знаю, что вы хотите сказать.
Глаза Сенейры сузились до щелочек.
– Скажи нам.
– У вас есть предложение, – я кивнул на связанного Дексана. – Как было для него.
На лице Сенейры появилась улыбка.
– О, гораздо лучше. Мы действительно позволили бы Дексану войти в один из Оазисов, чтобы возобновить его связь с чистым источником магии джен-теп, но тебе мы дадим куда больше.
– Помилование, – сказал я, поскольку именно этого и ожидал. – За мной больше не будут охотиться.
– Ты сможешь жить без страха, вернуться домой. Свобода, а не плен. Комфорт, а не опасения, – Сенейра чуть наклонилась ко мне. – Жизнь, а не смерть.
Я тщательно обдумал каждое сказанное ими слово и наконец сказал:
– Спасибо.
Она наклонила голову.
– О, не так быстро. Сначала ты должен для нас кое-что сделать. Ты перестанешь вмешиваться в наши дела. Ты покинешь Телейдос и никому не расскажешь, что духи этой болотной ведьмочи показали тебе тех, кто теперь под нашей властью. И ты убьешь мага по найму Дексана, чтобы он не смог рассказать то, что ему известно.
Вот это прозвучало заманчиво, но…
– Я так не думаю.
На лице Сенейры вспыхнул гнев.
– Не пытайся торговаться с нами, дитя. Ты…
– Нет, вы не поняли. Я поблагодарил вас не за ваше предложение, а за то, что вы подсказали мне, кто вы такие.
– То есть?
Я кивнул.
– Я уже знал, что только маги высшего класса могли бы сотворить чары, которые нужны для того, что вы тут устроили, и только люди с колоссальным влиянием могли бы согнать столько ищеек, чтобы выследить Дексана. Только лорд-маги обладают такой мощью и такой властью. А потом вы дали мне подсказку, которой мне не хватало: вы сказали, что я смогу вернуться домой.
– Ты нам не веришь?
– Наоборот, теперь все сложилось. Дело в том, что ни один клан джен-теп никогда не сделает такого предложения от имени другого клана, что, кстати, объясняет, почему вы говорите с тем же акцентом, что и я, – я наклонился вперед и посмотрел в лицо Сенейре, но в глаза нашим врагам. – Вы – лорд-маги моего собственного клана.
Еще до того, как я услышал ответ, я представил их лица. Ра-мет, если он все еще жив. Теорэт, Антария, Вэнасп. Я надеялся, что Осья-фест в этом не замешан. Старик мне всегда нравился. Я взял маленькую неглубокую шкатулку, в которой лежали оставшиеся ониксовые браслеты. Потом взял молоточек, который нашел среди вещей Дексана, и разбил браслеты в пыль.
Сенейра стиснула зубы, ее глаза расширились от ярости. Ее руки потянулись к моему горлу, но сама Сенейра никуда не делась, и с силой ее воли они справиться не могли.
– Мы убьем девчонку у тебя на глазах, – сказал голос, его тембр менялся, становился ниже, глубже, слова эхом отдавались от стен комнаты. – Мы используем через нее чары огня и убьем тебя и всех, кто рядом с тобой.
Сияние стало исходить из ее глаз, алое и огненное, с льдисто-синими бликами, словно молния скапливалась внутри шара из пламени. Я испугался, что мы слишком далеко зашли, но потом магия растаяла, и Сенейра, у которой со лба капал пот, сказала:
– Я. Так. Не. Думаю.
Это было потрясающе. Она сопротивлялась их власти одной силой воли, не давая им превратить себя в проводник для их чар. Я знал, что это не может продолжаться вечно, поэтому передал им то, о чем просила Сенейра: