— Скройся с глаз, Зар.
Он сказал это, не повышая голоса. Но от этого лишённого жизни тона было не по себе больше, чем от последней брани. Бальтазар, верно, считал так же. Он сделался белее полотна, и мне стало его жаль. Почти.
— Как прикажешь, альтеор.
Он отошёл к солдату, который чудом смог доковылять до начальства и теперь сидел, привалившись к старому дереву. Мужчина тяжело дышал, по виску его бежала кровь, смешанная с потом. Бальтазар выхватил из слабых рук белые ленты и, присев перед раненым на корточки, начал накладывать плотную повязку.
— Как он? — спросила я Константина, но этот урод даже не думал отвечать.
— Не заговаривай мне зубы! — резко сказал он. — Сообщай что хотела. Или уже заткнись и сдавайся.
На миг я растерялась. Почему-то не ожидала, что человек, о холодности которого на Амираби слагают легенды, сходу возьмёт такой тон. Нет, с грубостью я мирилась с детства, и у меня вырос панцирь. Просто он истончился в домике на краю Юнайского леса. От участия семьи Шелли с меня слезли крепкие чешуйки, открыв миру розовую, податливую кожу. Но сейчас мягкость была лишней. Она мешала защитить тех, кто воспитал её во мне.
— Я хочу, чтобы вы оставили Николаса и его семью в покое.
Всё-таки следовало отдать Константину должное. Он даже не рассмеялся, как недалёкий злодей из классического боевика.
— И почему я должен это сделать? — спокойно спросил он.
— Я знаю, что вы ищете.
Его глаза блеснули, но он умел держать контроль.
— Продолжай.
— Ваша дочь, Саманта, она… она у меня.
— Ты что?.. — начал было Николас; я даже не заметила, когда он успел встать рядом.
Константин приложил ребро ладони к губам, жестом останавливая парня, который привык ему подчиняться. Взгляд его при этом прилип ко мне, как будто на всём белом свете не было других глаз, кроме моих.
— С чего мне тебе верить?
— Её секрет. Я знаю.
— Согласен.
Вот так просто? Он, честно говоря, застал меня врасплох, поскольку, что делать дальше, я ещё не придумала. Но мне и не нужно было напрягать мозг. Сын короля быстро перехватил инициативу.
— Где я могу её забрать? Как вы её выкрали? С ней всё в порядке? Она не пострадала?
Вопросы сыпались как снег в феврале, и мне пришлось его прервать.
— Постойте! Вы всё неправильно поняли. Во-первых, Шелли не имеет к делу отношения. Он по дружбе помогает искать ингредиенты для нужного мне в личных целях зелья.
Большим и указательным пальцами я сжала локоть Николаса: «Не спорь».
— Во-вторых, я не ворую детей. Девочку мы нашли в армейской палатке в горящем лесу близ Багрового поля. Обстоятельства знаете сами.
Альтеор на секунду отвёл глаза и нехотя кивнул.
— Мы забрали её из того ада. Никто не мог предположить, что она ваша дочь.
— Положим, я поверил. С кем она сейчас?
— В надёжных руках. Не хочется пугать добрых людей. Позвольте привести ребёнка туда, куда скажете, ровно через четыре дня.
Было видно, что Константину непросто пойти на это, но он быстро принимал сложные решения.
— Хорошо, — сквозь зубы процедил он. — Буду ждать дома. Где находится Кленовая роща, знает каждая собака. Даю трое суток и ни минуты более.
— А…
— После того как вернёте дочь, Шелли войдёт в дом родителей почётным гражданином, а не дезертиром. Что-нибудь ещё?
Последняя фраза была сарказмом, разумеется, но я сделала это — произнесла:
— Да. Кое-что.
Брови мужчины взлетели вверх, как пара встревоженных птиц, и всё же любопытство победило возмущение. Он молча ждал, когда я выдам, какого чёрта мне ещё надо. Николас заметил, что я внезапно растеряла запал и испытываю некоторые трудности с подбором слов. Однако ему снова не дали раскрыть рта. В речи Константина звучала насмешка:
— Ну что же ты? Казалась такой смелой, а сейчас духу не хватает попросить грифоньей крови?
«Мстит за «урода», — промелькнула мысль, а потом до меня дошло, что он сказал, и я приложила похолодевшую ладонь к горячему лбу, бормоча бессвязное «как» и «откуда».
— А вы полагали, мы пришли навестить прадедушку? — теперь альтеор явно забавлялся.
Искорки веселья делали его глаза похожими на молодую листву, подсвеченную весенним солнцем. Мне же от упоминания монаршего предка стало совсем плохо. Нужно было скорее заканчивать этот балаган, пока не вскрылся факт нашего вандализма.
— Так как вы поняли, что мы ищем? — на выручку пришёл Николас.
— Бальтазар… — Константин качнул головой в сторону своих спутников. — Составил перечень всех ритуалов, для которых необходимо перо феникса, в том числе упомянутых в книгах, вывезенных из побеждённого Силента. Вместе мы вычеркнули из списка десяток бесперспективных зелий и обрядов. А на места нахождения более или менее занятных компонентов поставили стражей. Господин Грант сам вызвался дежурить у склепа, за что чуть не поплатился жизнью.
Закусив губу, я бросила быстрый взгляд на раненного стража. Бальтазар прикладывал к его губам серебряную флягу. Голову уже венчала крепкая перевязь. В целом выглядел мужчина лучше. Это было самое неподходящее время для чувства вины. Я перешла к переговорам.
— Ладно, план раскрыт, что дальше?
— То, чего ты желаешь, как и неприкосновенность семьи Шелли, станет гарантом возвращения Саманты. Приведёшь её домой без обмана, точно в срок и без своих фокусов — и я помогу с кровью грифона.
Я понимала, что он мог схватить или, более того, убить нас обоих, перевернуть вверх дном всю провинцию и из-под земли достать дочь, но почему-то не сделал этого. Худой мир всяко лучше доброй ссоры. Я протянула ладонь, но рукопожатия так и не случилось.
— Нет, спасибо, — скривился он, — после того, что я видел, твоим рукам веры нет. Идите.
Отвергнутую ладонь перехватил Шелли и повёл меня прочь. Константин снова смотрел на то, как мы уходим. И чего стоило ему пойти на этот уговор — одному Солису известно.
Глава 14. Спящая красавица
Я ликовала. Хотя нас щёлкнули по носу, мы добились практически невозможного. Шелли оправдают, его семья в безопасности, Сэм и я вернёмся в родные пенаты. Чего ещё желать?
Из Пирополя Николас отправил отцу сообщение о том, что писать одному хорошо известному господину больше нет нужды. Моего приподнятого настроения парень не разделял, да и в целом был какой-то поникший. На вопрос, незнамо какой по счёту, что с ним происходит, он бросил отрывисто, пряча лицо:
— Мне стыдно.
— Это ещё почему?!
Я застыла посреди лесной тропинки.
— Идём, у нас мало времени.
— Тогда объясни.
— Идём, — настаивал Ник.
Порой, чтобы получить ответ, нужно перестать задавать вопросы. Я оставила его в покое, и это сработало. Спустя некоторое время он первым заговорил.
— На кладбище я не сумел тебя защитить. Стоял рядом и не мог… ничего. Если бы ты вовремя не собралась, а он не был необычайно милостив, кто знает, чем бы всё закончилось. Из меня плохой напарник, Кара, хуже даже, чем маг.
— Да ты что! — я схватила его грубо, развернула к себе. — Сколько раз повторять, что без тебя никакой Кары просто не было бы! А о Сэм ты подумал? Что стало бы с ней тогда, в палатке? Можешь сколько угодно делать вид, что сердишься из-за неё. Я-то помню, как ты нёс её на руках через весь лес, привёл в свой дом, баловал, хотя от тебя этого никто не требовал. Ко всему мы шли вместе. Не Кара привела тебя на Багровое поле, зато на кладбище ты попался из-за неё. И Кара дерзила сыну короля, зная, что ты стоишь рядом, плечом к плечу. Прав Калеб — с поддержкой человек способен на всё. Так что не смей себя обвинять. Во всех мирах ты лучший напарник!
Я погрозила ему пальцем, а он рассмеялся.
— Почему ты говоришь о себе в третьем лице? Всё-таки ты странная. И от волнения акцент сделался гаже. Эта отповедь была столь же великолепна, сколь и ужасна!
Мы поменялись ролями. Оставшийся отрезок пути до Эджервилля Ник забавлялся, а я ворчала, вспоминая народную мудрость про добро неблагодарным людям.
— Сэм?..
Девочка лежала на животе поперёк нашей общей постели. Пока я ломала голову над тем, что ещё положить в сумку, чтобы ей было удобно в дороге, она болтала ногами, склонив лоб над страницей, озаглавленной: «Сказка о жадном фригонце и хитром пламени».
— Сэмми?! — снова позвала я, слегка повысив голос.
— А?
Сквозь меня смотрели синие глаза, пустые, так как душа ещё не вернулась из сказки в реальность.
— Кара! — взгляд прояснился, губы сложились в улыбку узнавания. — Ты что-то хотела?
— Да, хм… Близится час отъезда, и, прости, останавливаться не получится даже ночью. Твой папа слишком соскучился. Но не переживай, пешком пойдём только до Эмбертона, а дальше… Калеб найдёт экипаж. Ты рада?
Девочка повертела в руках сухоцвет и заложила страничку, на которой я её прервала. Почти с благоговением служителя церкви перед священным писанием она закрыла томик «Сказок фламийским детям» и переключилась на меня:
— Да. Я тоже скучаю по папе. И по Мэнни, и Пенни…
«Блин, да кто это?!» — досадливо подумала я.
— …И по дедушке, и дяде Зару, хотя ему не мешало бы выпить чаю с мятой…
— Замечу, в его кружку следует поместить целый сад мяты!
Она хихикнула и продолжила:
— Но ведь раньше мне не дозволялось покидать Кленовую рощу. Значит, я больше не приеду в Эджервилль и не увижу Томаса, Молли и Ника, да?
— Уверена, тебя ждёт много приключений, и ты сможешь видеться, с кем пожелаешь.
— А ты? Ты погостишь в Роще чуточку, ну, чтобы я хоть привыкла…
Жить без вас. Она не произнесла этих слов, но я догадалась.
— Твой отец обещал достать редкость. Возможно, это займёт некоторое время, — выкрутилась я.
— Аленький цветочек?
Я не сдержала улыбки.
— Не совсем. Но тоже о-о-очень нужное.
— Тогда положи в сумку вот это, — девочка спрыгнула с кровати и пихнула мне в руки свою книгу. — А я пойду поцелую Пеструшку и проведаю цыплят Молли. То есть поцелую цыплят Пеструшки и посмотрю, как там… В общем, ты поняла.