Я наклонилась, чтобы рассмотреть рисунок, а Мэнни продолжал:
— Он обозначает Мальдезер, а там только один зал перемещений — в нашем гарнизоне. Следовательно, вы попадёте туда.
— Готово! — бодро сообщил Кольдт.
Он отдал мелок управляющему, отряхнул ладони, поправил перекинутую через плечо холщовую сумку и позвал:
— Иди сюда.
Я подошла к стоявшему в центре круга мужчине, он завёл руки мне за шею, и на мою голову опустился капюшон.
— Вот так, — тихо сказал он, — не нужно, чтобы тебя разглядывали, — и тут же повысил голос: — Давайте же, Скотт, ну!
Мэнни капнул из флакона с чёрной жидкостью на каждый символ. Когда кровь пролилась на последний из них — знак Мальдезера — Константин прижал меня к себе, и я от неожиданности вцепилась в его плечи. Вдох — воздух пропитался запахом свежескошенной травы. Выдох — нас закружил тёмный вихрь. Но вращался только он, не мы. Мы замерли в эпицентре, держась друг за друга, и я не видела ничего вокруг, кроме сияющих зелёных глаз. Спустя несколько минут вихрь замедлился, а потом и вовсе расплескался кляксами, бесследно исчезнувшими в стыках между крупными плитами пола. Помещение выглядело в точности так, как то, откуда мы прибыли.
— А с Бальтазаром ты перемещаешься так же? — проворчала я, выпутываясь из мужских объятий.
— Нет, зачем? Его я беру за предплечье.
— Тогда какого?.. — начала было я, но дверь слетела с петель.
В залу ворвался целый отряд магов. В их ладонях дрожало пламя, готовое атаковать. Кольдт задвинул меня за спину, повёл перед собой кистью по дуге, и круг символов перехода вспыхнул так ярко, что солдаты невольно отшатнулись. Полыхающее кольцо отрезало нас от остальных. Огонь не причинял вреда, но я подозревала, что на людей вне круга заклинание действовало иначе.
Руки альтеора толкнули воздух, и кольцо стало расширяться. Сомнений в том, что солдаты могут пострадать, не осталось — замешательство на их лицах мало-помалу сменялось страхом. Пламя как магнит притянуло огни с их ладоней, впитало в себя и значительно подросло. Если бы оно не остановилось в полуметре от сапог мага, вбежавшего в залу первым, тот, скорее всего, был бы уже мёртв. Парню некуда было деться, проход загораживали его товарищи. Пламя начало таять, а затем погасло. В звенящей тишине было слышно, как кто-то сглотнул.
— Так, так, так… — покачал головой альтеор. — Вы! Все вы — трупы. Променяли жизнь на девяносто секунд бездействия. Мы были предоставлены сами себе полторы минуты. За это время можно наворотить таких дел! Напоминаю, вы обороняете не только крепость, вы в ответе за жителей граничащих с Мальдезером земель! Что за бардак здесь творится?
— Но это же не враг, — подал голос молоденький маг, тот самый, у чьих ног по воле Константина опало пламя. — Это же вы!
— Тебя я не знаю, — сказал Кольдт с такой уверенностью, будто помнил каждого фламийца в армии. Хотя ведь Николаса он тоже признал, не сразу, конечно, но всё же.
Я высунула нос из-за спины Константина и увидела, как, оттеснив юношу в сторону, из толпы выступил мужчина. На вид ему было лет сорок или около того. В уверенных движениях, спокойном взгляде читался опыт, приобретённый за годы службы стране и короне.
— Альтеор Кольдт, не гневайтесь на мальчишку. Норман — новобранец и живёт в гарнизоне всего три недели. Вот увидите, он научится — дай только время.
Произнеся это, он склонил голову. Ладонь его прижалась к груди.
— Не кланяйся, смотритель, тебе не идёт, — Константин протянул мужчине кисть, и тот крепко её сжал. — Приготовили, что просил?
— Да, альтеор. Следуйте за мной.
— Хорошо, нам есть что обсудить, но прежде, — Кольдт мотнул головой в сторону растерянного парня, — Норман проводит моего спутника в каморку, пусть тот отдохнёт. И чтобы никаких расспросов по дороге! Задача не из лёгких для того, кто не умеет держать язык за зубами, но неделя дежурств в столовой и две в купальне научат думать прежде, чем открывать рот.
— Как прикажете, альтеор, — проговорил глава гарнизона и хотел было поклониться, да передумал.
— Иди, — сказал Константин.
Смотритель развернулся к выходу. Солдаты расступились. Встрепенулся несчастный Норман. А я поняла, что приказ отдан не им, а мне, по более мягкому, вкрадчивому тону, почти неуловимому повороту головы.
Я побежала за юношей, опасаясь упустить из виду его спину и потеряться в узких, почти лишённых света, коридорах крепости. Мы шагали по каменным кишкам, пока не уткнулись в винтовую лестницу. В который раз за время жизни на Амираби я порадовалась своей дружбе со спортом. Ступенькам не было числа. Даже если бы Норман вздумал заговорить со мной, я не смогла бы ответить ни слова. От суровых стен отражался лишь топот, жадные вдохи, тяжёлые выдохи — всё.
Лестница прорывала потолок насквозь. Мой проводник заработал ногами проворнее и растворился в отверстии. Я последовала примеру и вынырнула уже в мансарде.
«Каморка», как назвал её Кольдт, располагалась под крышей башни и потому имела круглую стену и конусовидный потолок. Через узкие окошки-бойницы внутрь заглядывало Око. В косых лучах, словно снежинки в стеклянном шаре, кружились частицы пыли.
Скромная кровать и стол со стулом составляли строгое убранство комнаты, в которой, судя по всему, альтеор оставался, когда приезжал по делам. Канделябр на столе сверкал новизной, воск сохранил первоначальную форму. Для того чтобы разогнать тьму, Константину не требовались свечи. Карту он расчертил красным и синим, перед тем как придавить стопкой книг. На спинке стула забыл рубашку, ещё хранящую запах мятых стеблей.
— Тебе сюда, — сказал провожатый, махнув рукой, — а мне… в столовую, — с безнадёжностью в голосе закончил он.
Когда голова Нормана исчезла в люке в полу, я скинула капюшон и подцепила со стола верхнюю книгу. Надпись на переплёте гласила: «Ораторское искусство. Том второй».
«Ну конечно, — отчего-то язвительно подумала я, — не будет же он зачитываться «Сказкой о жадном фригонце и хитром пламени».
Устроившись на кровати, открыла страницы где-то на середине, глаза выхватили из текста фразу: «Не следует читать с листа, изложите историю своими словами, так, будто делитесь с другом. Вы же не станете рассказывать забавный случай по бумажке, если не хотите, чтобы ваш приятель уснул…»
Я стояла у подножья великолепного некогда здания, задрав голову, чтобы оценить весь масштаб бедствия. Кровля местами рухнула внутрь. В рамах блестели цветные осколки. Башни сбросили камни, как деревья — листы, только их остовы всё ещё тянулись ввысь. Чёрные от пожара стены, карнизы, ступени оплела хищная зелень. Природа брала своё по праву сильнейшего, стирая следы того, что создал человек.
Одна сосна вымахала так высоко, что пробила крышу там, где та уцелела, и карябала кроной розово-фиолетовое небесное полотно.
— Иди домой, — сказали за спиной.
Я подскочила и развернулась всем телом к источнику звука. Сердце колотилось как бешеное, стучало даже в висках. Руки мелко тряслись, блуза прилипла к позвоночнику. В каких-то десяти шагах от меня стояла та, что спасла мою жизнь, отправив на Амираби. Она выглядела точно так же, как я помнила — красивая, темноволосая, светлые глаза смотрят в упор. Мне бы потянуть за ниточку, чтобы распутать клубок.
— Домой? — переспросила я, гадая, имеет ли она в виду Землю.
Её взгляд скользнул за моё плечо. Я обернулась, чтобы проследить за ним, но не заметила ничего нового в открывшейся мне ранее картине запустения. Сместив фокус обратно на незнакомку, я обнаружила, что видение испарилось, как не бывало. Тщательный обыск места, где секунду назад стояла женщина, не принёс результата. Призрак не смял ни травинки, ни листочка. Без сил я прислонилась спиной к какому-то стволу и сползла в разлапистые корни. И сидела, как ребёнок обняв колени руками, подставляя горячий лоб прохладному ветру, а тот откинул волосы с моего лица, огладил щёку и прошёлся по плечу. Новый порыв принёс с собой свежесть луговых трав и произнесённое шёпотом имя:
— Кара…
Паша? Нет, это не мог быть он, потому что не знал девушку, которую так звали. А раз Николас, добрый друг, что связал мою судьбу с этими четырьмя буквами, копался в чернозёме на краю деревни Эджервилль, то взывать ко мне мог только…
— Константин?! — я села так резко, что практически столкнулась лбом со склонившимся надо мной мужчиной. — Что… что происходит?!
— Ты уснула. Всё в порядке?
Его брови слегка хмурились, губы сжались в линию. Беспокойно всматривались в мои черты глаза. Я заметила в их уголках морщинки. Они не портили его, наоборот даже, придавали живости. Он, должно быть, устал. Мало того, что пришлось участвовать в авантюре по добыче грифоньей крови, проводить учебно-воспитательный процесс в гарнизоне, так ещё и дерзкая девчонка читала его книгу, спала в его кроватке и ела бы из его миски, если бы тут таковая была. Я провела по лицу руками, смахивая остатки сна.
— Да, порядок. Всё готово? Можно идти?
— Да и как можно скорее. Мы должны попасть к месту встречи до заката. Когда Око приблизится к грани, появится Исдар.
— Исдар? Поставщик?
— Один из немногих мальдезерцев, предпочитающих дело драке. Тебе понравится, очень необычный человек.
Я кивнула. Было интересно познакомиться с представителем народности, населяющей немалую часть Амираби.
И вообще, хочешь узнать что-то новое — из крепости вылезай.
Глава 19. Злая пустыня
Солдаты разбрелись кто куда, провожать нас вышел только смотритель крепости. У южных ворот лениво жевала колючки парочка навьюченных верблюдов. Константин помог мне взобраться на одного из них, а сам оседлал второго.
Чем дальше от гарнизона мы отдалялись, тем тернистее становился путь. Исчезли редкие растения. Слои песка утолщались, переходя в цепочки дюн. Воздух трепетал под огненными поцелуями Ока. Само светило походило на гигантский, налитый кровью глаз. Горячий ветер гулял по сыпучему морю, оставляя на его поверхности волны и рябь, подбрасывал вверх стеклянные крупинки, играл ими, и те норовили осесть на всех не прикрытых тканью участках тела — царапали глаза, забивались в ноздри, скрипели на зубах. Плотные платки худо-бедно защищали лица, а золотистые мантии — тела.