— Верно, — согласился Пурс. — За время своих вылетов я так и не увидел ничего иного, кроме унылых каменистых равнин да бесконечных песков.
Джарвис кивнул и снова заговорил:
— После того как ветер утих, мы снова отправились в путь. Пустыню наискось пересекала скалистая гряда, и мы постепенно приближались к этой преграде. Я уже заранее представлял, как «удобно» мне будет карабкаться через нее со всей своей поклажей, если даже ходьба по сравнительно ровной местности становилась с каждым днем все утомительней. Неожиданно ветер, дующий со стороны гряды, принес какие-то прозрачные шарики, размером с теннисный мяч. Почти невесомые, они едва касались песчаной почвы, чтобы вновь подпрыгнуть в воздух. Я поинтересовался у Твила, что это такое, но он только твердил: «Я — нет». Я решил, что он не видывал такого, но, кажется, ошибся, потому что марсианин, показав на скачущие шарики, добавил: «Камень». Поймав один, я расколотил его и убедился, что он заполнен каким-то зловонным газом, но, похоже, безопасным для человека. Во всяком случае, ничего плохого со мной не случилось.
— Надо было прихватить один для анализа, — проворчал Гаррисон.
— В любой момент их можно собрать, — успокоил командира Джарвис. — Я записал координаты, и они в ближайшее столетие не изменятся. Но давайте-ка все по порядку. К вечеру мы оказались возле скал, и я принялся искать более пологий участок, чтобы перебраться на ту сторону нежданной преграды. Вот тогда-то меня и постигло самое горькое разочарование в жизни! Я услышал до боли знакомый звук: где-то в вышине летел наш второй челнок. Я замахал руками…
— А-а, так вот ты где был! — воскликнул Пурс. — Вероятно, тень от этой гряды скрывала тебя, хотя мне она показалась совсем невысокой.
— Я чуть не взвыл от горя, когда ты спокойно скрылся на юге! — вновь остро переживая случившееся, проговорил Дик. — Твил понял, что этот воздушный корабль имел ко мне какое-то отношение, потому что вспрыгнул на самую высокую скалу и принялся махать крыльями. Но и его ты тоже не заметил, Карл, — вздохнул Джарвис и надолго замолчал.
— В конце концов я перебрался на другую сторону, — вновь раздался в тишине голос Дика. — Солнце закатилось, и я забрался в мешок. Твил в эту ночь остался рядом, позволив мне впервые рассмотреть, как он устраивается на ночлег: его поступок я расценил как проявление доверия и сочувствия. Он сунул голову в песок и вытянулся вверх, словно диковинный цветок на коротком стебле-шее. Крылья плотно укутывали тело, а поджатые ноги и переплетенные пальцы рук усиливали иллюзию подлинного марсианского растения, выполняя роль диковинных отростков.
— Какая великолепная мимикрия! — восторженно прошептал Лерой. — Вероятно, на Марсе масса хищников.
— Я бы этого не сказал, — заметил Джарвис. — За свой поход я ни разу ни встретил чего-то по-настоящему опасного, исключая то чудовище, которое чуть не съело Твила. Да и оно не склонно нападать, а действует, скорее, коварством. В свое время вы поймете, что я имел в виду. А пока что мы продолжали движение на север, и вот здесь я наткнулся на то, чего не видел даже всеведущий Карл. Параллельно нашему пути, насколько видел глаз, тянулся ряд пирамидок, сложенных из крохотных кирпичей. Ближайшая к нам оказалась не выше шести дюймов, ее отломанная вершина валялась рядом, и, заглянув в зияющее отверстие, я увидел, что внутри сооружения ничего нет. Как я ни приставал к Твилу, пытаясь выяснить природу странного явления, он не смог мне ничего пояснить, только сполошно чирикал и подпрыгивал, время от времени выкрикивая слово «камень».
— И ты, конечно, опять не позаботился об экспонатах, — выразил свое неудовольствие Гаррисон.
— Я изобразил пирамидку в блокноте, всю ее измерил и даже сосчитал количество кирпичей, — парировал высказывание командира Джарвис. — Ну а уж насчет экспонатов ты меня извини: я и так с трудом тащил самого себя. Но мысль о любопытных коллегах, заставившая меня поползать возле пирамидки, в дальнейшем оказалась совершенно разумной. Шагая вдоль ряда пирамид, я заметил, что они постепенно становились все выше, однако количество кирпичей не изменялось — они просто увеличивались в размерах. Вершины по-прежнему валялись возле каждого сооружения, а внутри каменных мешков была только пустота. К середине дня высота пирамид достигала уже тридцати дюймов, причем кладка стен производила впечатление чего-то чрезвычайно древнего — сродни мегалитам Стоунхеджа, что ли.
— Почему ты так решил? — заинтересовался Пурс.
— Судя по виду, стены сложены из кремнеземных кирпичей, а они даже в земном климате чрезвычайно устойчивы. Здесь же, на Марсе, где стоит невероятная сушь, разрушение кремнезема может вызвать лишь время: именно оно скруглило углы кирпичей и изъело их грани. Этот процесс наверняка длился не менее десятка тысячелетий, а возраст маленьких пирамид можно измерять уже в сотнях — они почти готовы рассыпаться в прах.
С этими словами он вытащил из кармана блокнот и раскрыл его на странице с рисунком пирамиды. Его товарищи принялись рассматривать примитивный чертеж, а Дик задумчиво проговорил:
— Не удивительно, что мы на заметили этот ряд с воздуха: с большой высоты даже горная гряда смотрится как простое нагромождение камней. Но теперь, когда мы знаем, что искать, расшифровка результатов аэрофотосъемки будет более эффективной.
— Пожалуй, в дальнейшем надо будет оснастить камеры более мощной оптикой, — согласился Гаррисон. — Нельзя полагаться на случай, когда еще какой-нибудь приятель страусов снова принесет на хвосте интересную информацию.
Джарвис махнул рукой на расхохотавшихся коллег и продолжил:
— Наконец мы подошли к последней пирамиде, вершина которой оказалась неповрежденной. Высота этого сооружения достигла не менее десяти футов, и, по-видимому, его обитатель до сих пор сидел внутри. Даже отдаленно не представляя, какой сюрприз меня ожидает, я вытащил пистолет, чтобы приготовиться ко всему. Твил встал рядом, и я с удивлением заметил, что его пальцы сжимали какой-то прозрачный предмет, отдаленно напоминавший дамский пистолетик. Вероятно, тот — как и странная «зажигалка» — появился из удивительной сумки, укрепленной на шее Твила. Я так и не понял, какой механизм открывал и закрывал этот «рюкзак», на первый взгляд казавшийся монолитом — ни каких-либо кнопок, ни щелей. В тот момент, когда мы подступили к пирамиде, ее вершина неожиданно поехала в сторону и скатилась в песок, а из образовавшейся дыры медленно показался серебристо-серый «хобот», плавно переходящий в чешуйчатое сигарообразное тело. Когда существо медленно сползало по северной стене пирамиды, выяснилось, что округлое тело оканчивалось заостренным хвостом, а на боку — ближе к «хоботу» — виднелось отверстие, напоминавшее дупло. С глухим стуком чудовище упало на песок, затем проползло несколько ярдов, воткнуло хвост глубоко в песок и, поднявшись на нем, застыло вертикальной колонной. Незаметным жестом Твил убрал свой пистолетик и произнес: «Смотреть». Некоторое время мы молча взирали на чешуйчатый столб, но ничего не происходило. Наконец, хобот со слабым хрустом начал сгибаться, его конец погрузился в дупло и вытащил наружу — что бы вы думали? — кирпич, конечно! Уложив его на песок, удивительное создание вновь замерло, а затем цикл повторился: как я понял, началось строительство новой пирамиды. По-видимому, это зрелище Твил тоже видел впервые, но, молча постояв возле творца пирамид, он взволнованно защебетал и произнес: «Жизнь — да. Сердце — нет. Дышать — нет. Камень». В доказательство сказанному страус подскочил к чудовищу и постучал по нему клювом. Я поинтересовался, знал ли он прежде о подобном создании, и тот подтвердил мои догадки, сказав: «Знать — да. Видеть — нет».
— Ты догадался, что это было? — взволнованно проговорил Лерой.
— Возможны, мне кажется, два варианта, — ответил Джарвис. — Один, и тут судьей может стать Карл, — это однажды кем-то запущенный механизм, запрограммированный на выполнение определенных циклов. — Пурс кивнул. — А второй — это проявление силиконовой формы жизни. Причем я склонен считать реальным именно второй вариант.
— Я тоже, — воскликнул Лерой. — Если есть углеродная форма, к которой относятся все дышащие существа, в том числе и мы с вами, то почему бы не быть и иной? После твоих рассказов, Дик, я уже, наверное, никогда не смогу спокойно спать! — темпераментно добавил француз.
— У тебя масса возможностей лично познакомиться с этим каменным истуканом, поскольку ближайшую тысячу лет он уж точно никуда не денется, — засмеялся Джарвис и вновь серьезно заговорил: — Рассуждая с точки зрения химика, я пришел к выводу, что вполне возможно и такое проявление жизни. Подобно тому, как у нас своеобразными отходами производства является двуокись углерода, так силиконовая форма выделяет двуокись кремния, то есть кремнезем. Это жуткое существо торчит на месте, перерабатывая кремний, который добывает с помощью своего хвоста, пока не замурует себя в очередной пирамиде, а потом выползает наружу и принимается за новую. Нам повезло, что я наткнулся на плоды жизнедеятельности подобного создания и даже увидел его. Но как же беспредельна протяженность его жизни!
— Почему ты так считаешь? — потребовал ответа Лерой.
— Самым маленьким пирамидам, я уже говорил об этом, сотни тысяч лет. Нигде их ряд не прерывался, а размеры постепенно увеличивались. Значит, это след именно того существа, которое построило и последнюю пирамиду. Мне не встретились другие линии подобных строений, но, думается, это существо не единственное. Мне кажется, оно умеет размножаться.
Этого не смог вынести даже Гаррисон.
— А тебе не кажется, что все это напоминает бред? — спросил он. — Головку, например, напекло. Или от недоедания.
— Да ну вас, — огрызнулся Дик. — В конце концов можете проверить сами: я записал координаты и первой пирамиды, и последней. А размножение вовсе не фантазия. Помните, я упоминал о прозрачных шарах? Так вот, пока мы с Твилом любовались на строительство, из дупла вылетели те самые шарики. Если провести аналоги