Мы направились к полегшей березе, по которой переходили реку по пути сюда. Нужно было лишь не сорваться с березы в воду, она в реке была холодная даже летом.
Цепляясь за ветки, я дошел до середины реки, глянул под ноги — и замер в ошеломлении. Под березой стояли хариусы, их было больше десятка. Они не шевелили хвостами, просто стояли головой против течения. Рыбы провожали нас.
Петруха шел передо мной и уже на берегу поднимался вверх по обрыву. И я не стал его окликать.
— До свиданья, липени! — негромко сказал я. — Скоро вернусь! Нагуливайте вес, а я обязательно к вам приду. Вы и я — одно целое.
Я не считал себя сентиментальным, но сейчас у меня защипало в глазах.
Косяк хариусов проводил меня до берега. «Оставайся!» — услышал я голос за спиной. И я знал, кто меня окликнул из пущи. Но остаться не мог. Об этом мне сказал дед на хуторе. Кстати, я так и не узнал, как его зовут.
«Александр», — сказал все тот же голос из пущи.
Голос был слышен только мне, до Петрухи он не доходил.
Из леса мы вышли, когда солнце уже скатилось к верхушкам деревьев. Еще немного — и начнет смеркаться.
Мы остановились передохнуть у мелиоративной канавы. Она вела прямо к шоссе.
— Глянь, кто летит! — сказал Петруха. — Я его впервые в жизни вижу.
Над канавой в сторону пущи летел черный аист. Он взлетел недалеко от нас, и я хорошо его разглядел. У него были красные ноги и клюв, спина и крылья черные с изумрудным отливом, грудь и подбрюшье белые. Раскинув крылья, аист летел низко над канавой.
— Князь! — с восхищением сказал Петруха. — Настоящий князь пущи! Говорят, на глаза людям они показываются редко.
Я ничего не ответил. Я знал, что черный аист был послан из пущи для меня. Это было прощальное слово лесовика и волколака. Больше я их никогда не увижу.
Примечания
[1] Купальские песни — разножанровые песни с определенными типами напевов: хороводные, игровые шутливые, лирические. Последние преобладают.
[2] Зажиночные (жатвенные) песни — оповещали о начале жатвы и были связаны с обычаем срезать серпом «первую пястку» — горсть колосьев, которую относили в дом и прятали за иконой. Зерна из «первой пястки» затем бросали в борозду, начиная сев. Это должно было, по представлениям землепашцев, способствовать хорошему росту хлебов.
[3] Кустовые песни — песни, которые поют во время обряда ведения куста. Этот обряд проводили на Троицу: молодую девушку одевали в траву так, чтобы ее невозможно было узнать, и, водя по селу, заходили в каждый двор, распевая песни.
[4] Волочёбные (христославные) песни — песни, которые исполнялись на Пасху с величанием хозяев, поздравлением с праздником, пожеланием благополучия, просьбой угостить за песню. Характерный припев: «Христос воскрёс, Сына Божа». Бытовал обычай обхода дворов с пением волочёбных песен. Название «волочёбные» происходит от старославянского «волочиться» — ходить. Исполнителей называли волочёбниками.
[5] Чекать — ждать (белорус.).