— Прав, прав. Я-то тут при чем?
— Ты, Паша, как раз и являешься таким частным случаем. И мне хотелось бы получить объяснение из первоисточника. Для чистоты эксперимента.
— Партнер, ты совсем офигел?
Признаться, Попрыгунчик меня своим заявлением просто-таки огорошил. Какой еще, к хренам, частный случай? Запал на меня кто-то, что ли?
— В одном из приват-чатов в качестве темы обсуждения фигурирует твоя личность, — подтвердил искин мои худшие подозрения.
И тут меня осенило:
— Это случайно не кто-то из моих подчиненных?
— Разглашение данной информации неэтично, — снова затянул волынку Попрыгунчик.
— Ну хоть лог дай почитать, — не сдавался я. — Или это тоже неэтично?
— Ответ положительный.
Зар-раза!
— Вообще-то, раз речь о моей скромной персоне, я имею право знать.
— Термин «тайна переписки» тебе знаком?
— Зануда! Тогда сам разбирайся. И вообще, друг называется! Но ты подумай над моими словами. Кстати, если я буду в курсе, может, удастся что-то прояснить. И эксперимент продолжится.
— Обнаружен конфликт интересов, — перешел на канцелярщину Попрыгунчик. — Анализ информации затруднен. Этическое противоречие.
— Да наплюй ты на этику, где твой здоровый цинизм? — привел я последний аргумент. — Ты же Тау, какое тебе дело до «человечков»?
Да знаю, что не самая лучшая стратегия поведения, и Юми бы меня за такое прибила — где это видано, подзуживать инопланетного искина, а вдруг он, фигурально выражаясь, «звереть» начнет? — но любопытство пересилило. Тем более было у меня одно подозрение…
— В доступе к полному объему информации отказано, — выдал партнер и тут же ощерил мультяшную рожу в улыбке. — Могу пересказать общий смысл своими словами.
— Хоть так, — не стал спорить я. — Может, ники их назовешь?
— Думаю, это не повредит. Тебе всех участниц перечислить?
— А их много?
— За все время обсуждения — четырнадцать персон.
— И что, все мне кости перемывали?
— Нет. Твое имя упоминается только в беседе двоих: Нэко и Примерной Помощницы.
Н-да. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. Как дети, ей-богу!
— Рассказывай уже.
— Беседа в приват-чате стала результатом обсуждения на общем канале неких «козлов»…
— Это понятно, можешь пропустить.
— Я, кстати, не совсем понял, как связаны земные домашние животные и любовь.
— Забей. Если тезисно, это аксиома, лежащая в основе большинства бабских разговоров «за жизнь». Все мужики козлы, бла-бла-бла. Непреодолимое противоречие, обусловленное гендерными признаками. Из той же оперы, что у баб в голове тараканы, и вообще они инопланетяне.
— Это интересно. Ваши самки являются представителями иной расы?
— Эмм… нет, биологически мы один вид, все дело в ментальных различиях. Ты от темы не уходи.
— В общем обсуждении Примерная Помощница выдвинула предположение, что не все… э-э-э… особи мужского пола — «козлы». Ей тут же заявили, что она влюбленная дура. Та попыталась отстоять свою точку зрения, разразился скандал…
— Ага, это на них похоже.
— Не перебивай. Разразился скандал, и Примерная Помощница ушла из общего чата. Зато разговор продолжился в привате. Нэко ее пожалела, попыталась утешить, потом плавно перешла к подробностям. Их я тебе пересказывать не буду.
— Слушай, а ты-то как туда попал?
— Юми позвала.
Гы, спалился.
— Вот так прямо взяла и позвала?
— Ну да. Я в общей беседе попытался абстрагироваться от эмоциональной оценки и выяснить истину. Примерная Помощница восприняла это как поддержку и не возражала против моего допуска в приват. К тому же она хотела послушать совета нескольких незаинтересованных сторон.
— Ага, нашла советчика.
— Тебе не интересно?
— Интересно-интересно, продолжай.
— Примерная Помощница призналась, что ей нравится один самец, но она не знает, как себя с ним вести.
— Спасибо за «самца», братан! Все, молчу…
— Остальные подробности к делу отношения не имеют. Тебе достаточно знать, что в конце концов Помощница призналась, что влюблена в собственного босса.
— Так прямо и сказала — босса?
— Ответ положительный.
— И все? А с чего ты решил, что речь обо мне?
— По совокупности признаков.
— То есть конкретно мое имя не называлось?
— Называлось, но только имя — Павел.
Ладно, и так понятно, что про меня. Примерная Помощница, босс — куда уж прозрачнее намек. Значит, она ко мне реально что-то испытывала. Вопрос только, насколько далеко это влечение зашло.
— Когда этот разговор был?
— Непосредственно перед прибытием на Сингон.
Ага, совпадает. Потом я еще масла в огонь подлил, сначала в магазине, потом в клубе. Бедная Женька. И бедный я. Немудрено, что она на меня так обиделась. Я бы сам себе морду набил за такое. Однако что же делать?
— Все это хорошо и замечательно, но что ты от меня хочешь?
— Через несколько дней Примерная Помощница пожаловалась нам с Нэко, что тот самец недалек умом. Никаких намеков не понимает. И вообще сухарь. Кстати, это как?
— Неважно. Дальше-то что?
Если это Женька, а я в этом практически уверен, то это ее реакция на облом в отеле. Задело за живое, видимо.
— Буквально пару часов назад Примерная Помощница сообщила нам, что неназванный самец, вызвавший к себе влечение, — козел. И вообще, цитирую, «пошел он на…»
— А вот это можешь пропустить, — буркнул я.
Настроение испортилось окончательно. Хватит обманывать самого себя, ясно же, что в глубине души я надеялся и верил, что ей небезразличен. Получил подтверждение, и что же? Оказалось, что собственноручно разрушил хрупкий мостик. Правда, именно к этому я и стремился. Казалось бы, живи да радуйся. Только почему хочется в кровь разбить кулаки о стены? Или, еще лучше, о чьи-нибудь челюсти? Совесть, долг, ответственность — а может, ну их к хренам?! Что, если чувства главнее? Как там в сопливых мелодрамах говорится, любовь — всепобеждающая сила? Что меня сдерживает? Кроме дурости, понятно. Что, если это не совесть, а элементарный эгоизм? Мне последнюю пару лет было слишком комфортно в раковине. Самоустранился от всех и всяческих проблем и в ус не дул. Мо-ло-дец!
— Чего молчишь, Павел-сан?
— Обнаружен конфликт интересов. Этическое противоречие… — вздохнул я. — Короче, брат Попрыгун, ничем я тебе помочь не смогу. Считай, что я завис — не смог обработать полученные данные.
— Так ты про любовь мне растолкуешь или нет?
— Все, ушел в перезагрузку!..
Я неторопливо поднялся с кровати, отцепил, как и собирался, силовой кабель от настенного монитора и накрыл планшетник подушкой. Хочу побыть один. Разве что коньяк составит мне компанию. Я ощущал себя буквально раздавленным обрушившимся на меня за день массивом информации, требовавшей всестороннего осмысления, а потому по давнему русскому обычаю решил малодушно утопить накативший депрессняк в бутылке. Может, хоть пьяным перестану себя последней сволочью чувствовать…
Как показало следующее утро, сеанс алкотерапии не помог. Зато усугубил алкогольный токсикоз, и мне пришлось на ватных ногах тащиться в медблок, сдаваться доку Шульцу. Тот меня вернул к жизни, заодно пожурив за наплевательское отношение к организму, и продолжать веселье я постеснялся. Правда, так и не решил, как себя вести с Женькой, а потому придерживался предельно делового стиля. Та, судя по всему, мириться первой категорически не желала, а я просто не мог найти подходящих слов. Так и работали, демонстративно игнорируя друг друга. Пару раз я порывался с ней заговорить, но вовремя останавливался, так что и без того незавидное положение не усугубил. К счастью. И настроение так и осталось ни к черту. Плюс бессонница, чтоб ее.
С отвращением хлебнув остывший кофе, я собрался было переместиться на кухню — хочешь не хочешь, а завтракать надо, — но меня отвлекла трель звонка. Дребезжащий звук в утренней тишине тяжко ударил по ушам, и я едва не опрокинул кофе себе на пузо. Ругнувшись матерно, поплелся открывать. Можно было, конечно, забить, но стало любопытно, кого это в такую рань принесло.
Ранним посетителем оказался — сюрприз! — Тарасов.
— Доктор, пациента примете? — с порога огорошил он меня.
Черт, какого хрена док Шульц так рано его отпустил? Или он специально, чисто надо мной поиздеваться? Едва сдержав тяжкий стон и мысленно проклиная себя за тупость — мог бы и на дисплей видеофона глянуть, прежде чем дверь неведомо кому открывать, — я посторонился и приглашающе махнул рукой:
— Проходи, фиг ли…
— Да ты мне не рад!.. — осклабился ранний гость в ехидной ухмылке. — Сам же говорил, как только выпишут, сразу ко мне. Будем квартирный вопрос решать. Который, если верить классику, испортил москвичей.
— Убавь громкость, я тебя умоляю! — поморщился я. — Это все замечательно, но на хрена так рано?!
— Да обрыдло в палате торчать, честное слово! — совершенно искренне признался Тарасов и по-хозяйски уверенно шагнул в зал.
— Эй, что за дела? — запоздало возмутился я.
Не думает же он, что я его в собственной каюте устрою? Хотя с него станется. Из одного лишь желания довести меня до белого каления.
— Расслабься, на твою берлогу не претендую, — хмыкнул гость. — Сам же сказал, что рано еще. Не в коридоре же мне ждать? Опа, какой симпатяшка! А он тебе зачем?
— Да так, удачу приносит, — пожал я плечами, хоть Тарасов этого и не мог видеть. — Периодически. И карму чистит. По крайней мере, хотелось бы в это верить…
— Это ты неплохо придумал, — хохотнул Тарасов, окончательно скрывшись из виду, так что пришлось поскорее тоже войти в зал — мало ли. — Хотя насчет кармы сомневаюсь, Будда драться не велит. Но вещь хорошая.
И он со смачным звуком вбил кулак в лицо «дамми».
Тьфу, зараза! Я ему про Улыбчивого втираю, а он вон чего!..
— Ну-ка, ну-ка, — задумчиво пробормотал мой ранний гость, еще пару раз лениво ткнул «дамми» в грудную часть, как раз меж тремя «руками», и без всякой подготовки принялся колошматить его уже в полную силу.