– Этак и до паранойи недолго…
– Согласен. Так вот, патрон. Клан Серой Лозы – фанатики из фанатиков, они даже среди остальных Детей выделялись своей непримиримостью. Большинство покорилось судьбе и ушло в подполье, а эти дрались до последнего. И найденный нами корабль, по всей видимости, их финальная попытка отыскать нечто, что пригодилось бы в борьбе. Из кое-каких высказываний капитана это следует. На самом судне никаких признаков его принадлежности фанатикам нет, кроме собственно названия. Которое непосвященному человеку ни о чем не говорит. И если бы не предсмертная исповедь капитана, я бы не получил ни одной зацепки.
– То есть эти олухи… – нет, не будем о покойных плохо! – эти бедолаги отправились в последний поход тайно? Тогда чего нам бояться? – удивился Пьер.
– Вот как раз этого и нужно бояться. Наверняка все заинтересованные лица знали, куда отправился корабль…
– Нет, Паша, – перебил меня дражайший шеф, – тут ты неправ. Если бы все, как ты говоришь, заинтересованные лица были в курсе, мы бы тут ничего не нашли. Потому что противная сторона наверняка бы послала погоню. И тут разгорелось бы нешуточное сражение. Так что эти твои чада цели своей достигли. И втайне от всех.
– Ладно, допустим. Все равно нам от этого не легче. Конфликт, хоть и разгорелся несколько сотен лет назад, был весьма жестоким. А учитывая его длительность, можно с уверенностью говорить о зарождении традиции – все Тау традиционно преследуют Детей Лозы, а те столь же традиционно противостоят всему миру. Тайно, опять же.
– Прямо теория заговора какая-то, – хмыкнул Пьер. – Паша, тебе вредно смотреть телевизор.
– Я в конспирологию не очень верю, – улыбнулся я в ответ. – Но… применительно к людям. Тау же совсем другое дело. Так вот, если хоть одна вещь с этого корабля всплывет на черном рынке, рано или поздно она будет опознана. И вот тогда у нас будут конкретные неприятности. Мы сейчас в патовом положении. Если выдать сведения о местонахождении чертовой гробницы Детям Лозы, нас начнут преследовать официальные власти. Если сдадим нычку официалам, начнут мстить фанатики. И еще неизвестно, что хуже – скрываться от боевых кораблей Тау, или от незаметных наемных убийц.
– А если не говорить никому? – решил Пьер прощупать самое очевидное решение.
– Будет еще хуже. Если кто-то прознает, что мы здесь были, и не передали сведения Тау, нас будут преследовать и официалы, и приверженцы Лозы.
– И кто же, интересно, прознает? – пыхнул сигарой дражайший шеф. – И откуда?
– Да откуда же мне знать? – удивился я. – Просто я исхожу из предпосылки, что рано или поздно все тайное становится явным. Перестраховываюсь, если хотите. Хотя… вот вам навскидку такой вариант – наши же соотечественники, движимые исследовательским зудом, зашлют в эту систему один из новых кораблей с модернизированной навигационной системой. И что же они здесь обнаружат? Правильно, разграбленный остов. А так как никаких зацепок нет, то подумают, что нашли обычный пропавший без вести корабль, и сообщат официальному представителю Тау в Федерации. И все, можно считать, попали.
– И что же, по-твоему, нам следует предпринять?
– Ничего. Оставить корабль, ликвидировав следы нашего пребывания. И ни в коем случае ничего с него не брать. Даже блокнот вернуть мертвому капитану.
– Думаешь, поможет?
– Пятьдесят на пятьдесят, – не стал я скрывать от шефа горькую правду. – Либо поможет, либо…
– Тогда к черту! – Пьер решительно затушил сигарный окурок и хлебнул коньяку. – У всех остальных вариантов вероятность та же. А на этой лоханке есть, чем поживиться. Двухсотлетние артефакты, приправленные захватывающей историей и зловещей тайной, разойдутся как горячие пирожки.
– Предупреждаю, патрон, я их реализовывать не соглашусь ни за какие коврижки. И доля мне не нужна.
– Ну и зря. Это все, что ты хотел сказать?
– Да, патрон. Я вас последний раз предупреждаю – ничего не берите с корабля. Уничтожьте следы пребывания, отзовите исследовательские группы. Давайте просто высадимся на планете, отыщем Базу и свалим куда подальше. К тому же… патрон, неужели хлам с этой развалюхи для вас имеет какое-то значение? Может, лучше сосредоточиться на поисках настоящего богатства?
– Деньги счет любят, Паша. Ладно, спишем твою нервозность на усталость. Плюс отсутствие опыта.
– Ну, насчет последнего я бы поспорил…
– Умеешь же ты рассмешить, Паша! – неожиданно хохотнул Виньерон, даже слезу смахнул. – Неужели ты думаешь, что три месяца на бирже тебя хоть чему-то научили?! Нет, научили, не спорю… но до настоящего аса в нашем деле тебе еще ой как далеко! Ладно, слушай и запоминай. А лучше записывай. Уясни для себя раз и навсегда: такую добычу, как наша, никто, никогда и ни при каких обстоятельствах не реализует на открытых торгах. Удел столь ценных артефактов – занять подобающее им место в коллекциях настоящих ценителей. А эти парни, как правило, болтать не любят. И богатством своим на каждом углу не светят. Это сверхзакрытая каста. Переговоры придется проводить с каждым персонально, и обязательно конфиденциально. Так что не запалимся. А если и всплывет какая безделушка, то следы уже не к нам будут вести.
– При желании все равно на нас можно выйти. Пытки или мнемосканер…
– Паша, хватит нести чушь. Те люди, которым я буду продавать добычу, к категории простых смертных не относятся. Им плевать с высокой колокольни и на официальные власти Тау, и на наемных убийц. Они постоянно под прицелом, и охраняются так, что на километр не подойдешь. Не переживай, все будет нормально. Можешь идти.
– То есть вы моему совету не последуете?
– Не исключаю такой вероятности. – Пьер откинулся на спинку кресла и метнул в меня колючий взгляд. – Все, Паша, вопрос больше не обсуждается. Свободен.
Вот так и пришлось убраться из капитанской каюты не солоно хлебавши. Промучившись всю ночь, я так и не смог измыслить ничего стоящего. И решил по своему обыкновению оставить все как есть – это именно тот случай, когда любое вмешательство может только навредить. Переубедить шефа нереально, так зачем еще и остальных тревожить? К тому же это какая-никакая, а страховка – Тау, при всех их недостатках, вешать всех собак на первого попавшегося кандидата были не склонны. И винить в разграблении рядовых членов экипажа вряд ли станут, скорее, постараются добраться до командного состава. То бишь лично до Виньерона. Капитана Виньерона. И лишь в следующую очередь до старших офицеров. Если, понятное дело, не ограничатся наказанием главного виновника. Правда, для меня это все равно не выход, ибо был в курсе, но промолчал. Тут, пожалуй, даже влияния Оскара и всех его родственников в совокупности не хватит. Впрочем, не будем о грустном. Завтра приступаем к очередному этапу поиска – зонды и спутник все-таки помогли сузить зону поиска всего лишь до десятка квадратных километров. Правда, она не была сплошной, а включала три достаточно удаленных друг от друга участка. И хотя Егерь уверил, что обыскать такую площадь не проблема, все ж таки чувствую, что день предстоит хлопотный…
Система F722, борт фрегата «Великолепный»,
планета Единичка, 21 февраля 2542 года, утро
– Олег, готов?!
– Как штык! – Егерь покосился на обзорную камеру, с которой шла картинка из десантного отсека катера, и картинно махнул рукой. – Поехали!..
– Олег, давайте посерьезнее! – вмешался в обмен на общем канале Пьер. – И вообще, соблюдаем дисциплину в эфире! Как дети малые, ей-богу!..
– Это он о чем? – вполголоса поинтересовался мой старый знакомый – Хосе.
Штатному Пьерову водиле на сей раз выпала роль пилота универсального бота класса «космос-атмосфера», который мы, не мудрствуя лукаво, избрали в качестве средства высадки поисковой группы на планете – Единичке, как ее ласково обозвал Жан-Жак. Название, как это часто бывает, прижилось сразу же, я бы даже сказал, намертво прилипло.
– Не обращай внимания, – отозвался я. Хорошо, что Хосе сообразил на закрытый канал переключиться, а то точно бы нагоняй от капитана получили. – Это старинная шутка, еще со времен первых орбитальных полетов.
– А-а-а!.. – то ли обрадованно, то ли разочарованно протянул собеседник. – Действительно, нашел время шутковать…
– Пошел обратный отсчет! Десять! Девять!..
А это уже Жан-Жак, начальник текущей вахты и по совместительству первый пилот – со спускаемым модулем наш дражайший шеф при горячей поддержке команды решил не связываться, а бот запустить прямо с борта. Для такой юркой машинки атмосферные маневры не проблема, какие-то четверть часа, и она уже в нужном квадрате. Главное, время не упустить, а то придется ждать следующий виток – искомая точка находилась в средних широтах северного полушария, выйти на стационарную орбиту в плоскости экватора не вышло, а траектория-«восьмерка» давала слишком большое смещение. Зато, если все сделать как надо, до поверхности добраться – пара пустяков. Дешево и сердито, в общем.
– Восемь! Семь! Шесть!..
– Паш, запускай тест!
– Ага. – Побарабанив пальцами по виртуальной клавиатуре, привычно возникшей перед глазами, стоило лишь немного сместить фокус ближе к себе, я поднял взгляд на изображение рыжей девушки, примостившееся в левом верхнем углу не менее виртуального дисплея. – Волнуешься, Галь?
– Чуть-чуть, – не стала отпираться та. – Денисов временами тот еще отморозок, а если еще и у Петровича на поводу пойдет… Ты уж за ним приглядывай, ладно?..
Да куда ж я денусь, спрашивается?! Это, между прочим, моя прямая обязанность. Вот такой вот сюрприз мне на сегодня дражайший шеф приготовил. Галя сразу с Олегом тренировалась, еще на Геркулесе, так что разбивать готовую пару смысла не было (девушку, кстати, все-таки уговорили остаться на «Великолепном»). А подстраховка нужна, как ни крути. Вот Пьер меня и припряг работать напарником непоседливого котяры, благо ППМ – приемо-передающий модуль – крепящийся на голове у Петровича регистрирующий комплекс, – помимо всего прочего и многодиапазонной видеокамерой оборудован. Вообще-то, оная приблуда предназначалась в основном для Егеря – тот при необходимости мог переключаться в своеобразный режим от первого лица и обозревать окрестности с кошачьей позиции, но, как говорится, в нашем конкретном случае есть нюансы. Денисов вчера еще до брифинга у Виньерона в