– А что, вполне может сработать.
– Думаю, именно так и нужно поступить, – окончательно развеял наши сомнения Денисов. – По крайней мере, получим выигрыш во времени.
– А не боитесь всю систему разрушить?
– Паш, ты как до этого додумался-то?
– Все бы тебе, Тарасов, насмешничать. Вот взял и додумался. Вдруг эффект домино проявится, и разнесем мы тут все к чертовой матери? И получим реальное пылевое облако? Без всякой инфраструктуры?
– «Искин» молчит.
– Ладно, убедил, – вынужденно согласился я. И сразу же осчастливил коллег очередной ложкой дегтя: – А надо ли вообще на Ковчег соваться?
– Надо, Паша, надо. Мы, помнится, этот вопрос уже неоднократно обсуждали.
Ага. Как там Денисов говорил – мы должны стать необходимыми для всех потенциальных претендентов на сокровище.
– И откуда вообще такие панические настроения? А, боец?!
– Да я чисто гипотетически…
– Вот и помалкивай, гипотетически. Пьер, что скажете?
– Я на полпути не останавливаюсь.
– Олег? Галя?
– Мы в деле.
– Я тоже за, – подвел итог Тарасов. – Итого, Паша в меньшинстве. Управляющий кластер принял решение. Пьер, озадачивайте пилотов.
Глава 7
Окрестности системы HD 13522,
борт фрегата «Великолепный», 29 марта 2542 года, утро
Вот и внесли ясность. С одной стороны, хоть какая-то определенность – решение мы приняли, не побоюсь этого слова, эпическое; с другой – почему-то радости не испытываю. Предчувствие плохое? С каких, спрашивается, пор у меня экстрасенсорные способности прорезались? Раньше, судя по биографии, был исключительно задним умом богат. А теперь смотри-ка – прямо прорицатель! Или это на меня так общение с инопланетными искинами подействовало? Коррекция, говоришь?..
– На подготовку прыжка нужно около трех часов, – продолжил между тем дражайший шеф. – Все-таки тут есть своя специфика. И самая главная трудность – центральный «мозг» туннели не видит.
– И в чем проблема? Задайте ему координаты определенной точки в пределах системы. А потом сами, так сказать, за штурвал встанете.
– Пожалуй, вы правы, Александр. Будут какие-то конкретные предложения?
– Полноте, дорогой Пьер! Тут мы целиком и полностью полагаемся на вас. Но я бы постарался выбрать точку выхода так, чтобы сохранить максимум энергоресурсов.
– Это даже не обсуждается. Можете отдыхать, коллеги. Вахтенные сами справятся. И еще – рекомендую подготовить индивидуальные средства защиты. Приказ по команде будет буквально через несколько минут.
Ага, все серьезно. Придется, значит, неопределенное время в скафандре париться. Хорошо хоть легкий скаф не чета тому монстру, в котором Тарасов по мертвому таурийскому кораблю шарился. Но все равно радости мало. Я хоть и ненавижу всей душой безликий серый комбез, но он куда практичнее смахивающей на мотоциклетную пластиковую броню сбруи.
– Вопросы? Вопросов нет. Свободны.
Покидать уютный кокон не хотелось, но против приказа не попрешь – пришлось выпростаться из мягких объятий кресла и, что называется, очистить помещение, – причем из рубки я вышел первым, опередив и майора, и сладкую парочку – Олега с Галей. Вернее, троицу – про Петровича все благополучно забыли, и он так и сидел на коленях у Егеря, откуда и ссыпался совершенно беззвучно, когда Денисов последовал моему примеру. Дожидаться соратников я не стал, благо лифт был свободен, и несколько минут спустя оказался на жилой палубе.
Уже практически добравшись до собственного жилища, столкнулся лицом к лицу с ближайшим соседом – то бишь Эмильеном. Суперкарго выглядел немного взъерошенным и раздраженно вертел шеей – похоже, легкий скаф, тот самый, что на мотоциклетную броню смахивает, еще не притерся как следует.
– Привет, Эмиль.
– О, Поль! Привет, привет.
– А ты чего?..
– Это? Похоже, очередная прихоть дорогого кэпа. – Суперкарго пренебрежительно ткнул себя пальцем в грудь, намекая на скафандр. – Приказ по команде. Я как раз в каюте был, вот и решил времени не терять. Пьер к технике безопасности серьезно относится, раз велел надеть, значит, так надо. Знать бы еще, зачем…
Проигнорировав откровенно намекающий заинтересованный взгляд, я попытался было пройти мимо – дескать, моя хата с краю, раз не посчитал патрон нужным команду в детали посвятить, то так тому и быть, – но просчитался – Эмиль деликатно придержал меня за локоть и настойчиво оттеснил к стене. Надо сказать, весьма вовремя – в коридоре началась какая-то нездоровая суета. То и дело мимо проходили свободные от вахты офицеры – кто шел к каюте, кто, наоборот, торопился к лифту. Последние, как и Эмильен, уже были облачены в одинаковые скафандры, отличавшиеся лишь нагрудными бейджиками и разноцветными шильдиками на левом плече. Насколько я знал, их цвет символизировал принадлежность к той или иной службе. У того же Эмиля, например, зеленый. На моем скафе, последнюю неделю хранившемся в шкафу, вроде бы тоже. Что неудивительно – мы формально к одному и тому же хозяйству принадлежали.
– Поль, есть дело.
– Может, в каюту зайдем? Стремно в коридоре.
– Пошли.
Пропустив гостя в гостиную и окинув сожалеющим взглядом «дамми» – извини, друг, не до тебя! – я устроился в кресле и выжидающе уставился на соседа.
– Поль, что у нас на борту творится?
– А что у нас творится? – сделал я попытку прикинуться шлангом.
Не понравилась мне эта внезапно проснувшаяся любознательность. Не мое это, конечно, дело, но… похоже, не прав Тарасов относительно «нормальности» психологической атмосферы в экипаже. Давно уже витает в воздухе что-то… этакое. Ага. Точнее не скажу, увы.
– Поль, ты же нормальный парень. Хватит вилять. Ответь на вопрос, и все.
– Может, кофе?
– Время выигрываешь? Значит, точно что-то нехорошее творится, – укрепился в своих подозрениях Эмильен. – Объясни мне толком, куда мы попали. И зачем. И я отстану.
– Точно отстанешь?
– Да. Рассказывай.
– Нет, Эмиль. При всем уважении… это не моя тайна. Спроси капитана.
– Капитан последнее время очень мутный. Мы его неоднократно пытались спрашивать.
– Мы – это кто?
– Да есть тут один… кружок по интересам.
Оп-па! Вот это заявочка. Получается, мы самый настоящий заговор прохлопали? Эмиль парень серьезный, его слова мимо ушей пропускать себе дороже. Или у Пьера все под контролем, вот он нашу компашку и не беспокоил? Такое тоже вполне могло быть. И даже скорее всего дело именно так и обстояло – это как раз в характере дражайшего шефа.
– А с чего ты вообще решил, что у нас, хм, трудности намечаются?
– Да так, птичка напела. Особенно напрягает пылевое облако вместо нормальной системы. И намерение капитана туда лезть.
Какая осведомленность, однако. Видать, высокого полета птичка. Жан-Жак? Или еще кто-то из пилотов? Однозначно. У остального персонала доступа к навигационным данным нет.
– Эмиль, я не хочу тебе врать. Поэтому говорю прямо – у меня нет полномочий для разглашения этой информации. Хоть ты режь меня.
– Я думал, мы друзья.
Вот только на понт меня брать не надо! И на жалость тоже. У меня к таким методам иммунитет еще со времен академии.
– Нет, Эмильен. В смысле ты мне друг, но я все равно ничего не скажу. В конце концов, жалованье мне Пьер платит. И тебе, кстати.
– Я, вообще-то, на такой риск не подписывался.
– Какой риск?! Ты о чем вообще?
– Вот только не надо большие глаза делать! Поль, ты сейчас выбрал далеко не лучшую линию поведения. Если придется, я буду с тобой говорить с позиции силы.
– Флаг в руки. Так что насчет кофе?
– К черту! Ты понимаешь, что Пьер нас втравливает в крупные неприятности?! Нужно его срочно остановить!
– Эмиль, а ты когда-нибудь слышал про «Баунти»?
– А?..
– «Баунти». Слышал что-нибудь об этом?
– Кхм… Сорт виски?
Ага, градус нервозности резко снизился. Уже хорошо, можно в конструктивное русло беседу переводить. По крайней мере, попытаться.
– Не угадал. Старинный английский парусник. То ли семнадцатого, то ли восемнадцатого века. Легендарная лоханка, между прочим. Про нее несколько книг написано, да и фильмов наснимали множество. Странно, что для тебя это новость.
– Да я как-то по части книг не того…
– Оно и видно. Ты как хочешь, а я кофе заварю. – Не дожидаясь возражений, я перебрался в кухню и принялся греметь посудой. – Так вот, этот самый бриг прославился из-за банальнейшего бунта. Команда не захотела выполнять приказы капитана. Матросы просто разоружили большую часть офицеров, посадили в шлюпку и велели убираться на все четыре стороны.
– И что?
– Да ты дальше слушай. Короче, офицеры выжили и добрались до обитаемых мест. И на беглый парусник началась охота.
– Я понимаю, к чему ты клонишь. Но это не наш случай. Капитан – частник. Ни разу не военный. Так что никто разбираться не будет – в любом Внешнем мире фрегат перерегистрируют на нового владельца. Без проблем.
– Опять ты меня не дослушал, Эмиль. – Я вернулся в гостиную и поставил на столик перед гостем дымящуюся кружку. Второй такой же вооружился сам. Уселся в кресло, сделал глоток и блаженно прищурился. – Судьба офицеров – дело десятое. Знаешь, что случилось с самим бригом? Взбунтовавшиеся матросы кое-как дотянули до Таити – это остров такой тропический. Часть из них осела там, но кончила плохо – до них добрались власти. А еще несколько человек, пополнив команду аборигенами и прихватив десяток женщин, отправилась искать счастья на каком-нибудь необитаемом острове. Типа, спрятаться решили.
– И как? Успешно?
– Как бы тебе помягче… Короче, остров они нашли. Только очень быстро переругались и друг друга перебили. Мужики, естественно. И, опять же, естественно, из-за баб. А «Баунти» сожгли, чтобы никто с острова не смылся. Выжил один, но завидовать ему не приходилось – он себе на шею десяток женщин с детьми повесил. Представляешь веселуху?
– Ты давай еще мораль из этой побасенки выведи.