Никогда не вернусь обратно, даже если представится возможность.
– Ну привет, – говорю.
Ко мне медленно подползает почти бездыханное тело... летучей мыши? Перепончатые крылья, два огромных уха, но почему-то белого цвета. Подползает, пытается цапнуть за ногу. Вяло, почти без сил.
Протягиваю мышке кусок мяса – отказывается.
Протягиваю бурдюк, сжимаю основание, чтобы вода подошла к горлышку – пьёт.
Напившись, белая летучая мышь отползает в сторону и садится в тени неподалёку.
– Пожалуйста, – говорю.
Так мы и сидим вдвоём до самого вечера, смотрим, как на горизонте движется песчаный торнадо.
Постепенно температура падает достаточно, чтобы двинуться дальше. Мышь улетает, а я встаю и топаю вглубь пустыни.
Вскоре следы расходятся в разные стороны. Похоже, где-то здесь они потеряли след Аделари: пустынные ветра умеют всё заметать. Иду вдоль одного из путей, освещаю землю факелом.
В какой-то момент замечаю впереди ещё одного зверя: четвероногое животное с жёлтой чешуёй, вытянутая морда, пасть с клыками наружу.
– Спокойно, приятель, – говорю.
Меча с собой нет, не получится разрубить зверюгу на две части. Лишь метательные ножи за поясом. Тварь бежит ко мне, явно собираясь откусить одну из конечностей. У меня их много, берите любую на выбор.
Метаю нож, он вонзается точно в голову рептилии. Она тут же спотыкается и подкатывается мёртвая к моим ногам.
Похоже, один из обитателей пустыни. Они здесь получают влагу только из тел жертв, поэтому я сам для него был огромным бурдюком с водой. Вытаскиваю нож, иду дальше.
К утру след оканчивается. Кто бы здесь ни шёл, он повернул обратно. Не могу представить себе лицо Торната, когда он стоял где-то тут, смотрел вдаль и пытался понять, как ему поступить: навсегда проститься с дочерью или пойти вперёд и наверняка погибнуть в пустыне, когда закончатся припасы.
Мужчины повернули назад, а я иду дальше. К счастью, воды я взял с большим запасом.
Изредка я встречаю странные следы и не могу понять, они человеческие или крупных животных. За время ходьбы успел увидеть целый зоопарк, хоть справочник заполняй: мелкая черепаха, смотревшая на меня очень злобно, несколько видов змей, одна из которых имела руки и ноги, какая-то крыса, которая перемещалась прыжками на задних лапах, птица с чешуёй, рогатая жаба, броненосец с шестью конечностями, колония муравьев между камнями, странный и худой заяц с длинными когтями и даже что-то вроде бизона, который медленно шёл вдалеке с невозмутимым видом.
Удивительно, как им удаётся тут выживать.
Днём прячусь под камнем, а вечером выдвигаюсь в дорогу. Так проходит день, за ним следующий. Вода постепенно заканчивается, за каждым километром в глубь пустыни следует километр обратной дороги, поэтому тратить её всю нельзя, половина – неприкосновенный запас.
Утро.
Вечер.
Воды всё меньше.
Из одного бурдюка пью, в другой мочусь, на крайний случай.
Может, ловить животных и пускать им кровь, чтобы восполнить влагу? Любой метод выживания в пустыне – подходящий.
Думаю о том, зачем я вообще отправился в дорогу. Стоит ли мне рисковать собой ради спасения какой-то девушки? Она мне никто, мы ни разу не разговаривали. Стоит ли повернуть назад прямо сейчас?
Однако привычка всё доводить до конца заставляет двигаться вперёд.
На следующий день заканчивается половина воды. Пора возвращаться. Стою в середине пустыни и смотрю вдаль. Пережёвываю собственные высохшие губы. Я оказался в той же ситуации, что и Торнат, только он развернулся на второй день, а я на пятый.
– Аделари! – кричу.
Конечно же нет ответа. Шанс наткнуться на человека в этой пустыне – ничтожно мал.
– Ещё один день, – говорю себе. – Один день и я иду обратно. Буду экономить воду, выпью запасённую мочу, но продержусь.
Иду по пустыне, не веря в успех. Чистое упорство толкает меня вперёд. Должно быть, так чувствовали себя величайшие путешественники в мировой истории: корабль, запас еды в одну сторону и полные трюмы энтузиазма.
И сколько из них погибло, не добравшись до цели?
О таких никто не вспоминает, но они были. И я могу стать тем самым неудачником, что отправился в кругосветное путешествие и погиб, излишне поверив в собственные силы.
Никто обо мне не вспомнит. Никто не запишет моё имя в летопись.
На шестые сутки моего путешествия я встречаю то, о чём даже не подумал, когда отправлялся в путь.
Похоже, я и вправду идиот.
Прямо за мой спиной – песчаная буря. А с ней все эти твари: гигантские скорпионы, колоссальная змея, которой в Дарграге дали имя – Арншариз, и чёрт знает что ещё. Возможно, гигантские коршуны, которые разорвут тебя на части своими клювами.
Буря прёт прямо на меня, и я понимаю, что не смогу от неё убежать: нельзя убежать от ветра.
Что делать?
Судорожно пытаюсь сообразить.
Искать укрытие? Бессмысленно: вокруг лишь камни.
Закопаться в песок и ждать, пока твари пройдут мимо? На меня наметёт такой слой, что я задохнусь в могиле, которую сам же и выкопал.
– Болван, – говорю. – Какой же ты болван. Герой, спаситель, поверил в себя и теперь смотришь в лицо смерти.
Бегу вперёд как последний идиот, проклинаю свою глупость.
Вот почему отец и остальные повернули назад, хотя еды можно взять с собой хоть на месяц пути. Невозможно предугадать бурю: она может прийти с любой стороны и в этот момент лучше быть за деревянным частоколом, чтобы отстреливать нападающих тварей.
Бегу, как в последний раз. Скорее всего в последний раз.
Гоняюсь наперегонки с песчаным облаком. Никогда не думал, что я из этих. Всегда легко подмечать тупость окружающих людей, но очень трудно заметить это за собой. Обычно это происходит в моменты подобные этому.
Вижу на горизонте что-то странное. Одинокая туча в небе.
Сворачиваю в сторону и мчусь к ней.
Собственно, почему бы и нет. Какая разница в какую сторону убегать.
Это явно не мираж. Туча всё больше выступает над горизонтом, она висит на одном месте, хотя вокруг без перерыва свищет ветер. Мчусь дальше.
Всхожу на пригорок и вижу невероятное: огромная чёрная башня, почти небоскрёб, тянется к небу посреди пустыни. Величественная, широкая, усеянная пиками и острыми вершинами, редкие окна направлены в разные стороны. Вершина обломана и валяется внизу.
Чёрные валуны, когда-то бывшие её частью, разбросаны тут и там. Будто бы кто-то ударил по ней титаническим молотом.
Именно она удерживает тучу на месте.
Бегу к башне и в этот момент замечаю едва виднеющиеся следы ног в стороне. Именно здесь шла Аделари пару дней назад. Именно сюда ей захотелось прийти, хотя она даже не подозревала об этом месте. Какая-то сила тянула её в этом направлении.
Пока не знаю, что это за сила, но я собираюсь вернуть девушку в деревню.
Но для начала нужно проникнуть внутрь, чтобы спастись от бури. Бегу вниз, ко входу в башню: чёрным двустворчатым вратам с разрушенными каменными ступенями.
Тяну за ручку, стучу, бью ногой в дверь. Ворота заперты, за ними – тишина. У меня всего несколько минут, чтобы проникнуть внутрь, пока буря не настигла.
Глава 27
Стучу во врата башни изо всех сил, кричу:
– Пустите!
Ищу другой выход: три минуты обход её по периметру бегом. Ценное время ускользает между пальцев, буря всё ближе, как проникнуть внутрь – непонятно.
Врата заперты, окна высоко, будь у меня верёвка и крюк-кошка, проник бы внутрь как ниндзя, а сейчас приходится ползать на земле и искать любую возможность. Нет ни подвала с внешним входом, ни пожарной лестницы. Откуда бы ей взяться?
Может, подкоп? Нет.
А может... вставляю ногу между камнями внешней стены башни. Она сделана из блоков около метра в высоту и двух в ширину, между некоторыми достаточные щели, чтобы ухватиться. Берусь рукой за верхний блок, приподнимаюсь и не вижу куда двигаться дальше.
Выше щели нет, сбоку тоже.
Стою на самом нижнем блоке, поднялся лишь на один метр, а до окна ещё много.
Буря всё ближе, остаётся едва ли минута.
– Давай, – говорю. – Тупая башка, думай.
Смотрю по сторонам: может, построить себе укрытие? Не из чего и нет времени. Тогда что же? Неподалёку лежит разрушенная, упавшая вершина башни.
Бегу к ней, сейчас она представляет собой кучу чёрных блоков, разбросанных как попало. После падения некоторые из них раскрошились, многие ушли под землю, другие замело. В отличие от кучи мелких кирпичей, между двухметровыми глыбами большие зазоры, поэтому можно пролезть внутрь кучи.
Протискиваюсь между камнями, ползу, по ощущениям, в кроличью нору. Тесно, неуютно и накатывает чувство клаустрофобии, которого ни разу ещё не испытывал. Никакого свободного пространства внутри нет, поэтому так и останавливаюсь: лежащим на гладком блоке, ногами в сторону выхода, головой к центру кучи.
Рёв ветра снаружи.
Буревая стена бьёт по камням, и они содрогаются. Надеюсь, гора не сдвинется и меня не расплющит.
Не вижу ничего, что происходит снаружи. Из-за шума не услышать топота ног гигантских тварей, не услышать шуршание чешуи по песку. Надеюсь, скорпионы не заглянут в дыру между блоками. А если и заглянут, то длины их клешней не хватит, чтобы дотянуться.
Развалины продуваются со всех сторон, песок бьёт в лицо, мелкие песчинки проникают сквозь ткань и попадают в нос.
Лежу, зажмурившись, напрягшись.
В Дарграге давно научились видеть в песчаной буре бесплатный источник мяса, но выйди за пределы деревни и столкнёшься со смертельной опасностью.
– Эй! – говорю.
Приоткрываю один глаз и вижу, как по моей руке ползёт муравей. Крупный, песочного цвета, с длинными рогами-антеннами, по размеру больше похож на жука. Причём необычно пушистый. Сдуваю его. Следом за ним выползает ещё один и так же уверенно заползает мне на плечо.
Щелбаном отправляю его прочь.
На его место приходят другие и чуть вдалеке я замечаю трещину в камне, где копошится целая колония.