Чувствую, как меня куда-то тянут, привязывают. Кажется, меня всё-таки выворачивает: в основном водой и желудочным соком, поскольку я совсем мало ел.
Когда мои мысли возвращаются в норму, я осознаю себя привязанным к стулу. Рядом со мной сидит привязанный двойник, а хмурая Майра стоит над нами с медным ножом в руке.
– Теперь, – произносит она, разглядывая наши лица. – Рассказывайте всё с самого начала.
– Майра, – говорю. – Какая же ты молодец.
Я больше не беспокоюсь за её жизнь. Двойник обездвижен и не представляет опасности. Чувствую, как тучи развеиваются с души.
Осталось лишь доказать, что я – настоящий я.
Глава 12
Расслабление, полное, глубокое.
Все последние дни я только и делал, что переживал за судьбу деревни и моих близких. Боялся, что двойник убьёт кого-то очень дорогого, но теперь всё позади. Позволяю себе откинуться на спинку стула и закрыть глаза со спокойствием.
От внезапно окончившегося напряжения меня до сих пор потрясывает, сейчас это даже приятно. Я сделал всё как надо, разыграл свои карты наилучшим образом. Выбил из игры соперника с тузами в рукаве и револьвером на поясе.
– Говорите, – приказывает Майра.
Молчим.
Двойник – потому что подавлен. Я – поскольку счастлив и хочу насладиться этим моментом
– Почему вас внезапно оказалось двое? – продолжает девушка.
– Майра, – говорю. – Перед тобой сейчас находятся два разных человека. Пусть мы и выглядим одинаково, но внутри мы совершенно противоположны.
Пока я пребывал в шоке, оглушённый, девушка успела одеться и даже навести кое-какой порядок. Теперь из всех присутствующих лишь мой двойник абсолютно нагой. Это даже хорошо – подействует на него как психологическое давление во время допроса.
– Кто из вас настоящий? – спрашивает.
– Ущипни и узнаешь, – говорю.
– Я сейчас не настроена на шутки.
– А я настроен. Уж прости, но я несколько дней думал лишь о том, как остановить этого говнюка, чтобы он никого не убил. И теперь, когда моя работа закончена, я хочу как следует насладиться его беспомощностью.
Посмотрите на него: от былой бравады не осталось и следа. Сидит, поникший, плечи опущены, ссутулился. А как он плясал, глядя на моё перерезанное горло! Как плясал!
Приятно видеть врага, скулящего и поджавшего хвост.
Понятия не имею, что произойдёт с этим выродком, если он не отплатит старухе за освобождение. Бордовая жемчужина дала ему тело в обмен на долг. Что произойдёт, если этот долг зависнет в воздухе? Вряд ли старуха будет ему звонить и вежливо спрашивать, не забыл ли он про свои обязанности.
«Они убьют тебя на месте, – сказал мне когда-то Ан-чу. – Они на такое способны.
Возможно, двойника ждёт участь похуже смерти.
– Майра, – говорит двойник. – Не слушай этого олуха, он вводит тебя в заблуждение.
Я издаю короткий смешок, однако Майра прислушивается к его словам очень серьёзно. Она никому из нас не верит, поэтому тщательно анализирует сказанное.
– Захлопнись, – говорю. – Ты уже покойник, пусть этого и не осознаёшь.
– Не позорься, – отвечает двойник. – Чушь несёшь.
В его глазах – чистейшая ненависть и презрение. Несколько дней назад он убил меня, но это не принесло ему достаточно удовлетворения. Дай ему возможность и он убивал бы меня снова и снова. К счастью, сейчас он связан и его яростные взгляды лишь веселят меня. Жгучая злоба, у которой нет выхода, может доставлять неимоверное удовольствие.
– Заткнитесь оба, – встревает Майра. – Кто из вас Гарн, которого я знаю?
– Я! – одновременно отвечаем мы оба.
Снова мы глядим друг на друга как две собаки из-за забора. Это не показной лай, не желание показать больше, чем ты есть. Убери преграду и один из нас умрёт – вцепимся друг другу в глотки и будем рвать, пока более слабый не истечёт кровью.
– Кому ты врёшь? – спрашиваю. – Это меня подстрелила Майра у ручья, меня привела в деревню. И это меня хотели отправить на пику.
– Ты что-то путаешь, – отвечает двойник. – Всё это происходило со мной, пока ты сидел у меня в голове и я даже не подозревал о твоём присутствии.
– Вот оно как, ты решил притвориться мной.
– Если кто здесь и притворяется, так это ты.
Майра кладёт нож на тумбочку и опускается на кровать рядом с нами. Этот разговор явно выйдет долгим.
– А где Хума? – спрашиваю.
– Кто это? – уточняет Майра.
– Моя летучая мышь, она ещё орёт так, что камни взрываются.
Большим пальцем Майра указывает на стол, на поверхности которого стоит перевёрнутое вверх дном деревянное ведро. Девушка накрыла мышку, чтобы она не сбежала и не смогла больше наорать на нас. А ещё дальше, на подоконнике, сидит коракс. Хищная птица рассматривает ведро и наверняка раздумывает, как бы его опрокинуть и сожрать моего друга.
– Не думала, что они могут путешествовать с человеком, – замечает Майра. – Обычно они улетают, как только услышат наше приближение. А слух у них – просто нечто.
Странно, как существо с чутким слухом может так громко кричать. Как Хума сама себя не оглушает. Неужели она во время крика каким-то образом отключает собственные уши?
– А теперь к делу, – продолжает девушка. – Ты, – указывает на двойника. – Рассказывай свою версию.
– О, это долгая история.
– Я никуда не тороплюсь, а вы – уж тем более.
– Однажды, – начинает двойник. – Я как обычно отправился пасти наших марли. Это было несколько лет назад...
Двойник рассказывает историю про жизнь в Дарграге, про его ежедневные обязанности, как он знал свою марли с самого рождения – они ровесники. Как он сильно её любит. Про то, как ей нравится, когда её чешут за ушком. Майра слушает его очень внимательно и не прерывает.
В этом преимущество двойника – он был в этом мире раньше меня и знает вещи, которые происходили до моего появления.
– И вот однажды, – говорит двойник. – Я отправился пасти марли как обычно, вместе подружками из соседних домов. Всё было как обычно, мы сидели, разговаривали, смеялись. Когда солнце в зените, мы с животными прячемся в тени и ждём, пока температура спадёт. Тут-то и случилось это...
Я пришёл в этот мир.
– Такое ощущение, будто кто-то ударил меня сзади камнем. Я упал на землю и некоторое время не мог подняться, голова кружилась. Физически я оказался невредим, но с тех пор кое-что изменилось. Я продолжал заниматься ежедневными делами, но периодически чувствовал что-то странное. Этим странным был он, – двойник указывает на меня. – Он сидел внутри моей головы.
– Ты заврался, – говорю.
– Твою версию я тоже выслушаю, – отвечает Майра. – А пока дай договорить ему.
Двойник продолжает свою историю, описывая всё, что со мной происходило, но при этом выставляет события так, будто это он управлял моим телом, а не сидел на задворках сознания, ожидая момента, чтобы вонзить нож в спину.
Слушаю эту речь и кажется, будто я нахожусь на заседании суда с Майрой в качестве верховного судьи. Фемида с завязанными глазами. До тех пор, пока мне не дадут слово – приходится молчать.
– Всё было хорошо, – продолжает двойник. – Я жил своей жизнью, делал то, что считал правильным. Пока он...
Двойник снова указывает на меня пальцем.
– Пока это существо, это чудовище, не начало мне вредить, отбирая моё тело и вызывая провалы в памяти.
Все свои грехи решил повесить на меня, ублюдок. Легко обвинять постороннего человека, если ты выглядишь в точности как он. Устанешь опровергать подобные обвинения.
– Всё завершилось в Гуменде, – продолжает. – Это чудовище вырвалось из меня и обрело физический облик. Я даже опомниться не успел, как это страшилище напало меня и мне пришлось сражаться с собственной копией. Я его одолел, но, видимо, каким-то образом он сумел выжить и снова двинулся за мной, чтобы испортить мою жизнь. Не знаю, чем я заслужил подобную участь.
Смотрю на Майру, а она ему сочувствует! Двойник так убедительно умеет врать, так филигранно добавляет в голос жалостливые нотки, что неосознанно начинаешь ставить себя на его место. Он даже запинается именно там, где нужно, профессионально давит на эмоции.
– Нет хуже воровства, чем похитить твоё собственное тело, – заканчивает двойник. – А после этого ещё и пытаться тебя убить.
– Это всё? – спрашивает Майра.
– Всё.
– Тогда послушаем тебя, – девушка поворачивается ко мне.
Нож в её руке покачивается из стороны в сторону. Несмотря на её нежелание убивать других людей, нисколько не сомневаюсь, что она может воткнуть его в горло любому из нас. Мне уже посчастливилось столкнуться с её стрелами. Целит она метко и рука у неё при этом не дрожит.
– Моя история в основе совпадает с его, – говорю. – Но с небольшими различиями. Все эти годы я жил преспокойно и даже не подозревал, что у меня в голове прячется кто-то посторонний.
Я намеренно пропустил ту часть, где прилетел из другого мира. Пусть я и придерживаюсь позиции кристальной честности с близкими людьми, но именно этот факт я не расскажу никому. Даже Майре, хотя считаю её родственной душой. Но и прямо врать я тоже не собираюсь – она не заслуживает наглой лжи. Просто пропущу этот участок.
– И этот... это... создание. Устроило мне провал в памяти, выбралось наружу и перерезало мне горло. Двойник похоронил меня в земле, но не учёл, что красная жемчужина вернётся ко мне точно так же, как прежде возвращалась бордовая. Я ожил. Если ты присмотришься к моим волосам, то сможешь увидеть там частички земли, которые я не успел вымыть.
– Вы говорите совершенно одинаково, – замечает Майра.
– Конечно, – отвечаю. – У нас один голос и одна история на двоих. Тебе самой придётся выяснить, кто же из нас – тот человек, которого ты знаешь, а кто им притворяется.
– Давайте подведём итог. Каждый из вас говорит, что последние годы вы жили и не подозревали, что внутри вашей головы находится кто-то ещё.
Двойник согласно кивает.
– Значит кто-то из вас двоих всё это время находился в голове у человека, которого я знаю. Следил его глазами, слушал его ушами. Но ничего не мог сделать. Лишь наблюдать.